судить, что она вполне годится для такой миссии и, что самое главное, позаботится о том, чтобы с тобой ничего не случилось и ты не пустилась в авантюры.

Прежде чем Джулс успевает ответить, Адам наклоняется к ней, обнимает и крепко прижимает к себе. Она утыкается лицом в мягкую куртку и вдыхает его запах, несколько резкий после долгого перелета и стресса. Он до боли знаком, словно Джулс впитала его с молоком матери. Они смотрят на озеро: еще несколько минут назад его поверхность бороздили волны, а теперь она на удивление гладкая.

«Поехать с мамой? – думает Джулс. – Ни за что».

Хотя, возможно, в этом что-то есть. Гениальное прикрытие.

Адам находит единственный незакрытый участок тела – ее шею – и прижимается к ней губами. А Джулс размышляет о том, как обманчиво спокойна поверхность озера и как в любую секунду все может измениться.

Глава тридцать третья

Корран, Франция

Марго снова летит в Корран. Последняя проверка перед ярмаркой «Арт-Базель»: нужно убедиться, что все идет по плану и она не упустила ни одной детали. Цель этой поездки, в отличие от предыдущих, – обеспечить себе гарантии. Мадемуазель де Лоран не хочет ничего оставлять на волю случая. Она видела картины Адама и понимает, что кольцо вокруг нее сжимается. Нужно найти документы, подтверждающие, что Марго – законный владелец «Женщины в огне». Они должны быть где-то здесь.

Она в бункере, перетряхивает семейный архив. Нужно найти справку-счет, договор о приобретении картины, чтобы доказать, что Шарль де Лоран получил ее законным путем. А во время войны был вынужден продать. В свете тенденции возвращать похищенные нацистами произведения искусства бывшим хозяевам это будет означать, что Марго имеет все основания претендовать на полотно, кто бы его ни нашел.

Дед весьма скрупулезно относился к документам, вел систематические каталоги отдельно по каждому из видных художников, арт-дилеров, коллекционеров, хранителей музеев после того, как был вынужден покинуть Париж в годы Второй мировой. Он укрылся в деревне и поддерживал тесные связи с сотрудниками Лувра, помог спасти наиболее значимые картины из их фонда. Бункер стал перевалочным пунктом, откуда холсты тайно переправлялись за границу, и каждый свой шаг Шарль фиксировал документально. Даже после окончания войны дед не забросил архив, продолжая собирать сведения о деятелях в области современного искусства вплоть до своей смерти.

Марго просматривает скопившиеся в бесчисленном количестве записи, сертификаты и договоры, оставляя после себя полный беспорядок вместо методично организованного каталога. Вдалеке слышатся приближающиеся шаги. Уайатт Росс. Только его не хватало.

– Я занята! – рявкает она.

Топот ботинок «Доктор Мартенс» стихает.

– Мне нужно с тобой поговорить! – кричит он в ответ, и его голос эхом разносится в заставленном стеллажами хранилище.

– Позже! – орет Марго. – Убирайся!

Росс что-то раздраженно бурчит и уходит.

«Вот и хорошо, – думает Марго, – вали в свою хакерскую пещеру».

Она не хочет никого видеть. У Уайатта был шанс самому найти документы, но он облажался. Вот только бумаги точно здесь, и Марго отыщет их, сколько бы времени это ни заняло. Она окидывает взглядом бесчисленные папки и вспоминает дни, проведенные в Бодлианской библиотеке Оксфордского университета, ее alma mater. Марго развлекалась тем, что приходила в весьма обширный отдел, посвященный истории искусства, закрывала глаза и наугад вытягивала книгу, а затем заставляла себя прочитать ее от корки до корки вне зависимости от того, что ей попалось. Ей нравилось бросать себе вызов, ставить сложную задачу и в итоге выходить победительницей.

Марго вытирает рукавом выступивший на лбу пот и бросает взгляд на бесчисленные стеллажи и шкафчики в архиве. Здесь хранятся сотни тысяч документов. Если бы только дед был жив, он бы ей помог, все сложилось бы иначе. Он вышвырнул бы ее распутного отца из бизнеса прежде, чем тот все испортил. Марго с Шарлем завоевывали бы мир искусства вместе: его ум, проницательность и внимание к деталям отлично дополнило бы ее умение находить алмазы и превращать их в бриллианты. А теперь Марго приходится по кускам собирать империю, разрушенную казановой, любителем алкоголя и азартных игр, ничтожеством, промотавшим все семейные ценности, которые словно манна небесная упали прямо в его скользкие руки.

«Подумать только, отец уже мертв, а я до сих пор его ненавижу», – проносится в голове у Марго.

Прошло несколько часов. Архив выглядит так, словно здесь прошел ураган. Мадемуазель де Лоран не сдается и перетряхивает все папки, которые могут иметь хоть какое-то отношение к картине. Документы, касающиеся Эрнста Энгеля, – ничего. Гельмут Гайслер – тоже пусто. Немецкие художники – опять неудача. Марго перебирает стеллаж за стеллажом, но ничего не находит. Выбившись из сил, она садится у стены, мучаясь от жажды и умирая от усталости, отказываясь признать, что потерпела неудачу.

– Поговори со мной, – шепчет Марго, глядя вверх на сводчатый потолок с балками. – Хватит играть, скажи, где искать.

Внезапно в ее мозгу как будто загорается лампочка. Марго знает, где документы. Дело не в картине, а в ее владельце. «Женщина в огне» никогда не была для деда товаром, она стала частью его жизни.

Мысли в голове быстро сменяют друг друга. Марго встает и потягивается, чувствуя прилив энергии, которая побуждает ее действовать. Пиная ногами стопки бесполезных листов, она направляется к дальней стене архива. Дед как-то говорил, что невероятное полотно Энгеля продлило жизнь его жене, единственной женщине, которую Шарль любил. Картина наполнила радостью дни умирающей и помогла облегчить боль. Поэтому Марго и не нашла записей о сделке среди деловых бумаг. Они должны быть в личных папках.

Она направляется к шкафчику со скромной надписью «Сильви де Лоран» в последнем ряду. Еще до того как открыть папку, Марго знает: документы здесь. «Женщина в огне» не бросит ту, которая была Шарлю дороже всего на свете.

Когда мадемуазель де Лоран видит пожелтевший и выцветший договор, под которым стоит красивая подпись деда, по телу растекается обжигающая волна. Автограф Гайслера практически неразличим, видны только первые буквы имени и фамилии. В папке оказывается еще один бесценный подарок: дневник в кожаном переплете. Свидетельство из первых рук. Сердечный приступ слишком рано забрал Шарля на тот свет, поэтому Марго знает лишь часть истории. Листая потрепанные страницы, она понимает, что сейчас найдет недостающие звенья.

Глава тридцать четвертая

Париж, 1939 год

Кто-то начал колотить во входную дверь галереи – громко, нагло, настойчиво. Ничего хорошего. Шарль де Лоран покачал головой. Невероятно. Все возможные меры предосторожности приняты. Он не из тех, к кому можно вломиться без предупреждения.