Другой – любовь.

Это был тот момент, когда Рэми осознала: долг перед страной для Эртана будет всегда важнее и любви тоже, а значит – и важнее самой Рэми.

А этого она принять была не способна.

Сама мысль об этом казалась ей унизительной.

И она твёрдо решила вырвать из своего сердца всяческие чувства к этому бездушному барану. Десять лет – как раз хороший срок, наверняка всё забудется, как сон.

И она ещё будет молода, и они с Алиссией начнут новую и счастливую жизнь.

Да, именно так.

И никаких ралэсов с их рогровой бездушной системой адских приоритетов.

Никаких ралэсов!

На другой день в кабинете замка А-Ларресов проходил экстренный совет в следующем составе.

Во-первых, присутствовали три брата. Сложивший руки на груди Эртан подпирал поясницей стол с какими-то бумагами и хмуро глядел в  пустоту. По правую руку от него на этом самом столе устроился Рассэл, который уныло болтал в воздухе ногой – скорее дёргал ею – и ковырял толстый кожаный фолиант. По левую – в глубоком кресле устроился Аркаст, спокойно положивший руки на подлокотники и изображающий собой скульптуру.

Во-вторых, в самом центре – кабинет был круглым, потому что находился в башне, – холодной статуей стояла Рэми. На ней было богатое ниийское платье, дополненное официальной высокой причёской. Выглядела она так, как будто, как минимум, в тронном зале объявление войны декларировала.

За её плечом жалась Алиссия, которая пыталась выглядеть отстранёно, но дрожащие пальцы её выдавали.

Третьим в компании притулился Эрьен, который задумчиво изучал портьеры у окна и, казалось, не участвовал в общем разговоре и находился тут исключительно ради охраны опасной пленницы.

Совет этот можно было назвать советом лишь условно. Вся суть его заключалась в том, что Рэми в ультимативной форме заявила свои намерения: разделить судьбу подруги, какой бы она ни была. Братья, каждый в своей манере, выразили недовольство этим решением: Эртан дёрнул плечом и нахмурился, Рассэл всплеснул руками и посмотрел на неё с укоризной, Аркаст закинул ногу на ногу и смерил принцессу скептическим взглядом.

– По-хорошему, Рэми, – взял слово как раз он, – ты в высшей степени неблагодарна. По нашим законам мадемуазель положено казнить, но мой брат не желает причинять тебе огорчение и находит весьма дельный и милосердный выход. Не говоря уж о том, что наш друг благородно берёт на себя все заботы по этому делу – а с трупом бы такой возни не было, как ты понимаешь.

Аркаст говорил нарочито лениво и цинично, дальновидно выстраивая фон, на котором Эртан выглядел бы выгоднее.

На Рэми его выступление не произвело ни малейшего впечатления. Она лишь вежливо приподняла бровь, поощряя продолжить, если есть, что ещё сказать.

– Я молчу о том, что нам пришлось отказаться от пыток, и мы теряем шанс выявить других шпионов, – не разочаровал Аркаст.

На этом месте Алиссия дёрнулась было сказать, что она и без всяких пыток готова сотрудничать со следствием, но не успела, потому что в разговор вмешался Рассэл:

– Кстати, а почему без пыток? – обернулся он к Эртану. – Мы же можем использовать метод соседей, нет?

У Рэми в голове мучительно разорвался шаблон. Рассэл казался ей парнем весёлым и добродушным; настаивать на пытках – это же какой жестокой тварью нужно быть! Все они, что ли, внутри такие, эти А-Ларресы?

К её негодованию, предложение Рассэла получило несколько заинтересованных взглядов и резолюцию Эртана:

– Ты прав, об этом способе я не подумал.

В гневе Рэми сделала шаг вперёд и заявила:

– Хотите пытать её – пытайте и меня! Может, я тоже шпионка?

Эртан откашлялся, пытаясь, видимо, сделать какое-то заявление, но Рассэл его перебил:

– Рэми, метод наших соседей – это не столько пытка… – он повертел рукой в воздухе. – Они, понимаешь, в своё время были за всеобщее равенство и всё такое, и вместо традиционных пыток обычно спаивали подозрительного субъекта и слушали, что он по пьяни наговорит.

– Прекрасный способ! – сухо отпарировала принцесса. – Вполне марианский, – прибавила она таким тоном, который не оставлял сомнений в её презрительном отношении.

– Рэми… – попытался было заговорить Эртан, но она заткнула его взглядом столь выразительным, что бедолага поперхнулся, и повернулась к Эрьену:

– Сударь, мы будем иметь честь воспользоваться вашим гостеприимством.

На этом, посчитав беседу оконченной, она величественно поплыла к выходу. Алиссия скромно последовала за ней. Эрьен не отставал от Алиссии.

Когда они вышли, Аркаст коротко резюмировал:

– Ну ты и влип.

Эртан досадливо поморщился. Он надеялся, что за ночь Рэми немного остынет и станет сговорчивее, но та, напротив, ещё твёрже стояла на своём.

– Нет, ну, её можно понять… – нерешительно заступился Рассэл, лохматя себе волосы.

Эртан бросил на него мучительный взгляд, и, покраснев, он заткнулся. Естественно, все тут всё понимали.

– Пойду поговорю с ней, – спуская ноги, решил Рассэл.

Никто его не стал останавливать.

Добравшись до комнаты пленниц, он испросил аудиенции и был милостиво ею удостоен.

Свою дипломатическую миссию ему пришлось совершать в присутствии Алиссии – Рэми наотрез отказалась выходить.

Рассэл задуманную примирительную попытку начался издалека:

– Рэми, ты же знаешь, у нас, в Мариане, мы очень трепетно относимся к понятию клановости, – под её насмешливым взглядом выстраивать речь было сложно, но он имел выдающийся опыт такого рода, поэтому справлялся. – Мы делим мир на своих и чужих, и стоим за своих до последнего. Даже если свой неправ, даже если свой преступник, мы будем на его стороне – это верно по отношению к любому марианцу, но Эртан… – вздохнув, он пояснил: – Эртан – ралэс. Гарант мира.

Было не очень понятно, причём тут это и как оно связано с преамбулой. Рэми сделала нетерпеливый жест рукой: мол, а нельзя ли уже подойти к делу?

Рассэл снова вздохнул и терпеливо принялся пояснить:

– Пойми, Рэми, Эрт не может позволить себе ни малейшей пристрастности. Никогда, ни в чём. Он – гарант мира. Он обязан быть беспристрастным, даже когда речь идёт о его семье.

– Прекрасно, – немного помолчав и не дождавшись продолжения, откликнулась Рэми. – Великолепное качество для правителя, – отметила она столь сухо, что было понятно: вся эта речь её не впечатлила.

– Рэми! – почти с упрёком вскричал Рассэл. – Ну пойми же! – настойчиво призвал он. – Он не может иначе. Аркаст сегодня был весьма груб, – извиняющийся взгляд на Алиссию, – но по факту прав. Эртан и так пошёл на беспрецедентные уступки – только из любви к тебе…