— Не знаю… Не пробовал. Не помрут? — почесал в затылке Мишка.

— На этом попробуй. Помрет — хоть не жалко будет, — Егор еще сильнее вдавил лезвие ножа в горло чуть дернувшегося адъютанта.

— Ладно, давай меняться, — вздохнул Мишка. — Да и этому объяснить надо, чтобы шел спокойно.

— А давай ты обоим сразу объяснишь, что дергаться не надо? — с надеждой взглянул на него Бирюк. — А то словами долго убеждать станем. Идти пора.

— Ладно, давай сюда этого… Объяснять буду, — вздохнул Мишка.

Через пять минут измученные фрицы дрожащими губами согласились на все условия пленителей.

Дверь кабинета Отто Зиберта распахнулась, и из нее вышли бледные и какие-то нервные оберст с адъютантом, лично ведущие связанного пленного партизана, а за ними, понурившись и неся кучу каких-то бумаг и свернутую карту, шагал гауптман.

Приказав часовым, чтобы секретаря, готовящего документы по допросу, не трогали до их возвращения, они сели в машину гауптмана и уехали.

Черных и капитан минометного подразделения докладывались прибывшему вместе с Тамарой Егорову о принятой стратегии защиты Ильска и подступов к нему. Капитан показывал на карте и рассказывал, где и как установлены минометные и зенитные орудия, где расставлены минометчики, где обустроены пулеметные гнезда… Егоров внимательно слушал, иногда водя пальцем по карте, указывал на ошибки расстановки людей, с сомнением качал головой, слушая тактику выстраиваемой защиты.

— Сюда поставь танки, штук пять. Даже если не поедут, как огневые точки тебя сильно спасут. Вот сюда отправь моих людей — у тебя фланг оголен, пехоты нет совершенно. А это не поле, это город. Здесь все пехота решает, — разглядывая карту, водил карандашом Егоров.

— Павел Константинович, вот здесь вы не правы, — подал голос капитан. — Вот здесь у нас минометная точка, и если вы сюда роту пехоты поставите, они в аккурат под свои же мины попадать будут. Людей зазря положим.

— Ну-ка, ну-ка… Где, говоришь, у тебя минометы? А какого ты их сюда влепил? Ты не по фрицам, ты по своим лупить станешь… Как же солдаты пойдут? Ты их в аккурат и накроешь.

— Так наши тут ходить не будут. Они вот отсюда пойдут, — показал Черных карандашом линию на карте.

— Это как же они у тебя туда попадут? По воздуху вознесутся? Им же пройти где-то надо будет. Или вкругаля пустишь? — сдвинул брови Егоров. — Ну-ка, Коля, не улыбайся загадочно. Вот смотрю по карте — не логично у тебя минометы стоят, а гляжу на твою хитрую рожу — и начинаю сомневаться в том, что мины по дуге полетят.

— Да мины-то полетят как обычно. А вот люди прямо отсюда, — ткнул карандашом Черных, — всей ротой под землей вот сюда пройдут, и отсюда фрицам в спину ударят, — довольно улыбнулся Черных.

Дверь распахнулась, и, подталкиваемые медвежьего вида немцем в форме гауптмана вошли бледные и мрачные немецкие офицеры. За спиной гауптмана маячил Мишка.

— Здрасьте, — прогудел на чистейшем русском гауптман. — Нам попозже зайти?

У Егорова отвисла челюсть.

— Вообще-то я одного «языка» просил, — вздохнул Черных. — Но ладно, много не будет.

— А вы Шаману одного отдайте, коль лишний. Пускай на нем колдовать учится, — предложил Бирюк. — А то у него куклы плохо получаются, дохнут быстро.

Мишка, втянув в себя воздух сквозь зубы, яростно впечатал ладонь в спину Бирюка: «Ты совсем охерел, что ли? Трепло, твою мать!» — мысленно возмутился Мишка.

«А это тебе за демонстрацию способностей», — тут же ответил ему Егор.

— Кому? — вытаращил глаза Черных.

— Ну Колдуну по-вашему. Ему, короче, — вытянул он своей лапищей из-за спины Мишку.

— Так ты Колдун, значит, — хмыкнул Черных.

— Бирюк — он и есть бирюк, и шутки у него плоские, — проворчал мальчишка, кидая на стол бумаги и скрученную карту. — Вы этих когда допрашивать станете, Бирюка позовите. Он на немецком, как на родном, шпрехает, — не остался в долгу и «сдал» напарника Мишка. — Да и запугивать не хуже меня умеет, — услышав шипение за спиной, злобно усмехнулся он.

— А я гляжу, вы сработались, — засмеялся Николай Егорович, глядя на кулак, продемонстрированный Захаровым Мишке. — Ну и отлично. Можете отдыхать, ребята. Хотя нет, — остановил он уже повернувшихся к выходу разведчиков. — Пожалуй, Захаров пусть останется — с переводчиками у меня туговато нынче.

Мишка, победно взглянув на помрачневшего Бирюка, злобно глянувшего на него из-под бровей, широко улыбнулся и выскочил за дверь.

Бегло опросив пленного оберста — адъютант был неинтересен, Егоров забрал обоих пленных и отбыл в свое расположение.

Через час после отбытия Егорова над городом появились бомбардировщики, шедшие ровным строем. Устроив «ковровую» бомбардировку и не дожидаясь советских истребителей, уцелевшие после не оставшихся в долгу зениток «Юнкерсы» повернули обратно.

Едва отгремел последний взрыв авиабомбы, на город хлынула лавина немецких солдат. Германская пехота действовала по шаблонам. Впереди шли саперы и разведка, за ними автоматчики с младшими офицерами.

— Они сошли с ума? — выслушивая доклад Степаныча и глядя на того круглыми глазами, спросил Черных. — Ни толковой разведки, ни боекомплекта в первой линии, офицеры рядом с автоматчиками… Саперы-то в первых рядах нахрена? Они решили самоубиться за наш счет?

— Ну и чем ты недоволен? Пуль с гранатами для фрицев пожалел? — непонимающе взглянул на него Степаныч. — Они нахрапом брать станут. Ты ж не дослушал нихрена, а глаза свои выпучил. Обрадовался? Рано… — проворчал Степаныч. — Щас я тебе настроение-то подпорчу…

— Много наших от авианалета легло? — спросил майор.

— Несколько идиотов, а так все целы, кто пацанов твоих внимательно слушал. Так, пара осколочных, да один умудрился ногу сломать, прыгнув в оконный проем. Тока я не о том сейчас. По последним разведданным — у меня мальчики с час назад вернулись, аккурат перед налетом, так вот… — вздохнул Степаныч.

— Рожай быстрее, твою мать! — не выдержал Черных. — Что ты как девка красная все охаешь да вздыхаешь?

— Ну а коль быстрее… У фрицев здесь три танковых и двенадцать пехотных дивизий, две артиллерийских еще впридачу, — задумчиво пригладил ус Степаныч. — И еще подвозят по железной дороге. Ребята видели, как поезд подошел, там десять вагонов-скотовозов, полных солдатами. Так что они могут позволить себе и самоубиться, как ты сказал. У них людёв хватит. Они нас, Коля, массой задавят. И похер им все твои, — разведчик неопределенно покрутил расставленными пальцами на уровне лица, — умозрения и логические построения. Вот так вот. Кушай.

— Вот жеж переворот да с подвыподвертом… — выругался Черных, хватаясь за голову.

— А ты что думал, они тебе Луковнино на блюдечке отдадут? На, товарищ майор, тебе всю железную дорогу на юго-восточный фронт, а мы как-нибудь ножками пули своим подоставляем, — съерничал Степаныч. — Коля, ты ж знал, что Луковнино вот так просто не уступят. Они тут с сорок первого уютно обосновались, тут чуть ли не самый центральный пункт у них, и они вот так просто отсюда уйдут? Чего ж ты ждал-то, ась?