— Что думаете, Мерли? — спросила Люси.

Комо пожал плечами, словно хотел сказать, что постарается выжать все возможное из имеющихся улик.

— Это совсем немного, Люси. Мистер Прима в наших руках, но на Россье у нас ничего нет.

— Проклятье! — пробормотал Будро.

— Он арендует землю. Возможно, штат сможет обвинить его в соучастии, но это мелочь. Если вы хотите его посадить, необходимо, чтобы он присутствовал на месте преступления, — развел руками Комо.

— А как насчет нелегальных иммигрантов? — спросил я.

— Каких иммигрантов? Если вы не можете их показать — а у вас такой возможности нет, — то о чем можно говорить?

— Не надо, Мерли, — сказала Люси.

Он снова развел руками.

— Таково мое мнение. Если вы полагаете, что способны добиться большего, обратитесь к властям штата. Посмотрим, что они скажут.

— Если мы сделаем это сейчас, чертов сукин сын обо всем узнает. — Джоэль Будро пожевал нижнюю губу, подошел к окну, но сперва бросил взгляд на висящего на стене большеротого окуня. Он смотрел на рыбу, но я сомневался, что он ее видит. — Проклятье! Мы — моя семья и я — намерены сделать чертовски трудную вещь. Возможно, нам следовало так поступить год назад, но мы решились только сейчас, и я хочу, чтобы этот сукин сын дорого заплатил за полученное удовольствие. Я хочу засадить его за решетку. Я не хочу видеть таких маленьких девочек. — И он мрачно указал на фотографии убитого старика и умершей девочки.

— Значит, нужно арестовать его на месте преступления, — сказал я.

Все посмотрели на меня.

— Прима не в первый раз привозит сюда людей. Нам нужно просто быть там, когда он сделает это в следующий раз. И мы должны позаботиться о том, чтобы Россье оказался на месте, чтобы принять живой товар.

— Полегче на поворотах, сынок. Мы не можем допустить, чтобы его адвокат сказал, что это провокация с целью изобличения преступления, — покачал головой Комо.

Я размышлял о Рамоне дель Рейо.

— Нам нужно лишь дать ему повод оказаться у насосной станции. Это не так просто, но вполне осуществимо.

— Расскажите мне, что у вас на уме.

Я так и сделал. Это не заняло много времени. Потом Мерли Комо встал, и Люси последовала его примеру. Напоследок Комо сказал:

— Это твоя голова, сынок. Да поможет тебе Бог!

— Вы сумеете провернуть такую штуку? — нахмурилась Люси.

— Она спрашивает, сумеем ли мы? — повернулся я к Пайку.

Пайк нахмурился. Наверное, у него тоже возникли сомнения.

Я сделал несколько звонков с телефона Джоэля, а когда закончил, Люси и Мерли ушли. Джоэль стоял возле окна, поглаживая себя по голове, и смотрел на улицы своего города. Может быть, на ряды зданий. Может быть, на машины и на людей, идущих по тротуарам.

— Мне следовало это сделать шесть месяцев назад, когда сукин сын заявился в мой дом и все закрутилось. Я должен был уничтожить его тогда — и будь оно все проклято.

— Он застал вас врасплох, вы растерялись. В таких ситуациях люди часто совершают ошибки.

— Да. — Однако я не услышал в его голосе уверенности. Он посмотрел в пол, потом поднял на меня глаза: — Я ценю вашу помощь. Эдди тоже.

— Ку́пите нам пива, если мы останемся в живых, — ответил Пайк.

«Ох уж этот Джо! Настоящий шутник».

Мы сели в машину и поехали в Новый Орлеан.

Гаитянин ждал в кафе на Саут-Рэмпарт-стрит, идущей вдоль северной окраины французского квартала. Увидев, что мы его заметили, он молча повернулся и, не дожидаясь нас, зашагал прочь. Мы последовали за ним на запад в сторону Кэнел-стрит, потом на юг. Когда мы прошли пару кварталов, Пайк сказал:

— На противоположной стороне улицы, в полутора кварталах сзади.

Я оглянулся, увидел парня в темных очках и кивнул:

— Меры безопасности.

— Жуть, — сказал Пайк.

Рамон дель Рейо ждал нас на переднем сиденье такси неподалеку от Каронделет-стрит, где разворачивались старые зеленые трамваи, идущие из Сент-Чарльза и Гарден-Дистрикт. В такси горела надпись «Работу закончил». Гаитянин открыл для нас заднюю дверцу, а сам сел за руль. Он не стал включать двигатель. Рамон улыбнулся Пайку:

— Сегодня вы с нами, сеньор.

— В прошлый раз я также был с вами. — Пайк слегка наклонил голову. — Парень в очках на противоположной стороне улицы. Еще один слева в конном экипаже. Винтовки я не заметил.

— Но вы знаете, что он там. Верно? — слегка пожал плечами Рамон.

Уголок рта Пайка дернулся.

— Я могу вывести Дональдо Приму и Фрэнка Эскобара из игры. Насколько сильно вам этого хочется? — спросил я.

Гаитянин повернулся и посмотрел на меня, Рамон дель Рейо даже не шелохнулся.

— Я знаю, где и каким образом Прима ввозит людей в страну, и я нашел местного шерифа, готового его арестовать.

— Это дело министерства юстиции.

— Наш парень произведет арест и соберет улики. Министерство юстиции включится позже, когда на руках у шерифа будут неопровержимые доказательства. — Я наклонился к дель Рейо: — Все будет честно. Наш парень хочет очистить свой город от всякой дряни.

Гаитянин посмотрел на дель Рейо.

— Но это еще далеко не все, друг мой, — произнес Рамон дель Рейо.

— Да, но я не собираюсь вам все рассказывать.

Дель Рейо ничего не ответил.

— Вам нужно знать только то, что, если дело выгорит, с Эскобаром и Примой будет покончено.

Гаитянин что-то сказал по-испански, но дель Рейо ему не ответил. Гаитянин повторил те же слова, и на сей раз дель Рейо резко его оборвал и хмуро посмотрел на меня:

— Что вы хотите?

— Я хочу, чтобы Эскобар принял в этом участие. А для этого мне нужно узнать, как действуют койоты. Мне нужны расценки, сколько получают за такую работу люди. Как действует Эскобар и как Прима. Я хочу, чтобы Эскобар решил, что я тоже занимаюсь этим бизнесом и пытаюсь заключить с ним сделку. Но для этого я должен быть в теме. Если мы не привлечем Эскобара, то ничего не получится.

— Ты глупец, — рассмеялся Рамон дель Рейо.

— Я полагаю, что вам удалось внедрить к Эскобару своего человека. Именно так вы отслеживаете его деятельность. Помогите мне, Рамон.

Гаитянин сказал что-то еще, и на сей раз Рамон кивнул. Ему не слишком понравилась моя идея, но он согласился принять участие.

— Но зачем Фрэнку Эскобару с вами встречаться?

— Потому что он ненавидит Приму. Эскобар хочет покончить с Примой, а я могу ему помочь.