Глава V. Что там — в кармане первопроходцев?

Бродяги из Блэкберна

Какие же деньги крутились в футболе на первом этапе легального профессионализма?

Первым в качестве профессионального клуба зарегистрировался «Блэкберн Роверс».

Команда эта непростая — одна из трех, наряду с «Астон Виллой» и «Эвертоном», участвовавших в создании как Футбольной Лиги в 1888 году, так и Премьер-Лиги в 1992-м. Бродяги из Блэкберна — единственная команда, выигравшая Кубок Футбольной Ассоциации три раза подряд — в 1884, 1885 и 1886 годах — и получившая за это специально сделанный серебряный щит, а их левый крайний Уильям (он же Билли) Таунли — первый футболист, сделавший хет-трик в финале Кубка. Затем Таунли отправился в Германию, где за 20 лет поставил игру в футбол в десяти клубах (один из них на деле оказался швейцарским, но там ведь все рядом), два из них доведя до чемпионства. Один клуб вы наверняка знаете — это «Карлсруэ», а у второго, баварского, видимо, самое непроизносимое название в Европе — «Гройтер Фюрт» («SpVgg Greuther Fürth»). Кроме того, Билли успел потренировать еще одну команду из Баварии — собственно, мюнхенскую «Баварию».

Именно команды из Блэкберна (а кроме «бродяг», существовала еще и команда «Блэкберн Олимпик», правда — недолго, всего десять лет) бросили вызов, и причем успешно, столичным клубам и в 1883 году покончили с их доминированием.

Итак, в первом сезоне профессионального футбола (1885–1886) «Блэкберн Роверс» потратил на заработные платы 615 фунтов. Лучшие игроки — Джеймс Форест, который вместе с «бродягами» выиграл пять Кубков и стал первым профессиональным футболистом, вызванным в сборную Англии, и Джозеф Лофтхауз, которому за свою жизнь пришлось умирать два раза, из них первый раз — в средствах массовой информации: в мае 1893 года газеты поторопились сообщить о смерти знаменитого футболиста, а он просто лежал с воспалением легких — свалился, но выкарабкался, — так вот, эти парни получали один фунт в неделю. А средняя зарплата в команде составляла десять шиллингов (0,5 фунта) в неделю. Ни бонусов, ни премиальных ребятам не доставалось.

Сколько стоили деньги?

Понятно, что эти цифры нам сегодня ровным счетом ничего не говорят. Давайте разберемся с покупательной способностью английских денег, для этого переведем деньги (зарплаты) в товар, а именно в хлеб, который, как известно, всему голова. Тут главное — не запутаться, поскольку у англичан фунт — это не только денежная единица (в одном фунте в XIX веке было 20 шиллингов, а в одном шиллинге — 12 пенсов), но и мера веса (чуть более 450 грамм).

Сейчас забудем о фунте как денежной единице, — речь пойдет о фунте как о 450 граммах. Так вот, давайте считать, что 1 фунт хлеба — это одна буханка. Нам так будет проще, вот увидите.

Итак, в 1912 году, за два года до начала зверской мировой войны, мойщик экипажей (а по-нашему, работник автомойки, он же автомойщик) зарабатывал в день в пересчете на хлеб — 26 буханок. Курьер, управлявший товарным экипажем и использовавший в качестве двигателя одну лошадиную силу в виде самой лошади (его вполне можно приравнять к современным развозчикам пиццы на автомобилях), зарабатывал 34 буханки хлеба в день.

Удивительно, но в 1450 году, когда Иоганн Гуттенберг изготовил печатный пресс, разработав систему набора при помощи подвижных металлических литер, а французы разбили в Нормандии английский экспедиционный корпус, поставив практически последнюю точку в Столетней войне, — плотник и каменщик в Англии зарабатывали ровно столько же: 34 фунта (буханки) хлеба в день. Впрочем, Англия — страна традиции и стабильности. Даже зарплатной.

А что же у нас с вами на данный момент? Допустим, наша средняя зарплата — полторы тысячи рублей в день, то есть, 45 000 рублей в месяц чистыми. Не ругайтесь, если это для кого-то слишком много или кому-то слишком мало — это всего лишь допущение. Далее, возьмем для расчетов нынешнюю буханку хлеба за 45 рублей. Тогда, и тут у вас есть шанс удивиться: нынешний гражданин Российской Федерации зарабатывает те же самые 33 буханки хлеба в день. Ничего не изменилось. Как было в Англии в середине XV века, а потом в конце XIX века, так и осталось — у нас в России на год 100-летия Октябрьской революции.

Так что каждый россиянин, получающий нынче в районе 50 тысяч рублей в месяц, легко может почувствовать себя английским каменщиком середины XV века или мойщиком экипажей времен Шерлока Холмса — имеет на это полное право.

До ограничения

Но вернемся в Англию конца XIX века. Зарплатная гонка, о которой так долго мечтали Темные силы, и прежде всего — ситхи, воплотившиеся позднее в футбольных агентов, началась.

Заработная плата футболистов стабильно росла — от одного фунта (внимание: речь уже идет о денежной единице) в неделю в 1885 году до десяти фунтов в месяц в 1889-м, — а именно столько получал самый высокооплачиваемый футболист Британии начала 90-х годов XIX века, капитан «Престона» шотландец Ник Росс — тот самый Демон, с выцветшими зубами, сквозь которые он мерзко шипел и присвистывал во время матча, у него еще братан был младший, забивной, вместе с ним игравший. Однако уже через четыре года ведущие клубы — «Астон Вилла», «Сандерленд» и «Ньюкасл» (странно смотрится линейка ведущих клубов Англии, не правда ли? — ни «Челси» вам (нам), ни «Манчестеров», ни «Арсенала» с «Ливерпулем»…) — платили своим лучшим игрокам по пять фунтов в неделю.

В связи с резким увеличением заработков в ведущих клубах в 1893 году (на восьмом году легализованного профессионализма) впервые поступило предложение об ограничении заработных плат футболистов: представители «Дерби Каунти» предложили ввести зарплатную планку в четыре фунта в неделю.

Надо сказать, что в эти годы большинство английских футболистов все-таки оставались «совместителями» — они не бросали своей прежней работы, с футболом не связанной. Игроки опасались за свое будущее, еще не верили (или верили, но не до конца) в то, что футбол — это стабильно и надолго. Футбольные «совместители» получали менее четырех фунтов в неделю, и возможное введение четырехфунтовой планки их не волновало. Но для небольшой группы футболистов, ставших 100-процентными профессионалами и получавших до десяти фунтов в неделю, подобные предложения таили в себе реальный удар по карману. Человек ведь быстро привыкает к определенной ступени благосостояния, губу раскатывает, соответствующие планы строит и знакомства заводит, а тут вдруг ему говорят: