последнего Уилльяма Крисмана Своупа. Пакстон особо указал на то, что ему необходима полная конфиденциальность предстоящих мероприятий ввиду поданного Беннетом Хайдом гражданского иска.

Вскрытие трупа на практическом занятии по патологической анатомии (конец XIX столетия).

Цварт лично оформил необходимые документы, дабы исключить утечку информации от работников канцелярии, и пообещал полное сохранение тайны вплоть до того момента, пока Пакстон не уведомит его о возможности разглашения факта эксгумации.

7 января 1910 г. тело Уилльяма Крисмана Своупа было тайно эксгумировано. Поскольку ранее рука патанатома не касалась тела молодого мужчины, пришлось проводить его полноценное вскрытие. Этими манипуляциями занимался доктор Людвиг Хектоен, специально для этого приехавший из Чикаго. Для судебно-химического исследования с целью поиска ядов была взята печень и желудок с содержимым.

Коронер Цварт с двумя помощниками наблюдал за происходившим, но ни во что не вмешивался. По окончании всех необходимых манипуляций, весьма продолжительных и тягостных, был составлен протокол, который подписали присутствовавшие.

По прошествии 3-х дней – в ночь на 11 января – последовала эксгумация тела Томаса Своупа. Это мероприятие также проводилось в условиях максимальной скрытности. Армейская палатка на кладбище Форест-хилл (Forest Hill) была установлена в тёмное время суток. Работа проводилась таким образом, чтобы закончить её и убрать палатку можно было до восхода Солнца. Вскрытие тела и все последующие манипуляции в ту ночь также осуществлял Людвиг Хектоен, коронер Цварт с помощниками ни во что не вмешивались, их участие свелось к оформлению протокола, зафиксировавшего порядок проведения эксгумации.

Хектоен лично отвёз полученные 7 и 11 января органы [2 желудка с содержимым и 2 печени] в Чикаго, где и передал их для судебно-химического исследования Уолтеру Хейнсу.

В оставшиеся январские недели ничего существенного более не происходило. Гражданский иск, поданный Беннетом Хайдом, в порядке очереди дожидался суда, а коронер Цварт не собирал коронерское жюри в ожидании результатов работы коллег из Иллинойса.

По иронии судьбы обе процедуры – гражданский суд и коронерское жюри – приступили к работе в первой декаде февраля 1910 г., т.е. практически одновременно. При этом в ходе гражданского процесса адвокат Уолш постоянно требовал предоставить ему для ознакомления переписку Пакстона с чикагскими экспертами [Хектоеном и Хейнсом] и результаты судебно-химической экспертизы Хейнса, на что ответчики заявляли, что не располагают этими документами и не понимают, какое отношение запрашиваемые бумаги имеют к требованиям денежной компенсации за распространение некоей якобы недостоверной информации.

Затея с гражданским процессом – сама по себе весьма недурная и имевшая неплохой шанс на успех – провалилась именно потому, что время его проведения совпало с временем работы коронерского жюри. Судья остановил рассмотрение иска по существу вплоть до того момента, когда коронерское жюри примет решение о необходимости, либо наоборот, избыточности, проведения уголовного суда по обвинению Беннета Хайда в умерщвлении Полковника Своупа и Уилльяма Крисмана Своупа. В зависимости от того состоится уголовный суд или нет, надлежало решить вопрос о продолжении суда гражданского. Если уголовный суд назначен не будет – т.е. факт преступления останется не доказан – тогда гражданский суд может вернуться к рассмотрению вопроса о клевете в отношении доктора Хайда и подрыве его деловой репутации.

Решение это следует признать разумным и даже мудрым. У доктора Хайда имелась отличная возможность потрепать нервы Джону Пакстону и "Мэгги" Крисман Своуп, но к середине февраля, ввиду приостановки гражданского процесса, она исчезла. Теперь Хайду пришлось уйти в глухую оборону и защищаться от очень серьёзных подозрений.

9 февраля начались заседания коронерского жюри. Следует уточнить, что формально жюри никаких подозрений в отношении доктора Хайда не выдвигало и не должно было выдвигать. Оно было собрано с целью изучения обстоятельств смерти Томаса Хантона Своупа (Полковника) и выяснению того, умер ли он в результате болезни или чьей-то злой воли. Аналогичные вопросы – какова причина смерти? и явилась ли смерть следствием чьей-то злой воли? – касались обстоятельств ухода из жизни Крисмана Своупа.

Медсестра Перл Келлар дала в тот день обстоятельные показания, весьма выпукло продемонстрировавшие подозрительные детали поведения Беннета Хайда во время заболевания Мосса Хантона и Полковника Своупа. Рассказ медсестры Келлар о событиях октября 1909 г. в «резиденции Логана», цитаты из которого приведены в настоящем очерке ранее, представляют как раз фрагмент её показаний перед коронерским жюри 9 февраля.

Но – и эту деталь необходимо сразу же уточнить! – это не фрагмент из официальной стенограммы заседания коронерского жюри. Это фрагмент записи, сделанной журналистом. Нам известно, что официальная стенограмма всех заседаний велась и надлежащим образом была сдана на хранение в архив окружного суда, но вскоре бесследно исчезла. "Вскоре" – это интервал времени протяженностью менее 2-х месяцев. Причём никто так и не выяснил, кто и по какой причине допустил утрату важнейшего документа. Это первая серьёзная загадка данной истории, и как мы увидим из дальнейшего хода событий, отнюдь не последняя.

Пока же только запомним, что официальных документов той поры не осталось и в нашем распоряжении имеются лишь довольно фрагментарные газетные репортажи.

Итак, медсестра Перл Келлар 9 февраля 1910 г. рассказала о том, как доктор Хайд не очень удачно сделал кровопускание Моссу Хантону и тот скончался спустя четверть часа, после чего дала детальное описание обстоятельств смерти Полковника Своупа. Особенно интригующей оказалась та часть повествования медсестры, в которой она коснулась попытки доктора Хайда подкупить её выгодной работой [о чём в своём месте было подробно написано].

В самом конце показаний медсестры коронер Цварт спросил её без обиняков: «Вы знаете что-то, что помимо [пищеварительной – прим. А.Р.] капсулы могло бы стать причиной смерти Полковника Своупа?» (дословно: «Do you know of anything that might have caused Colonel Swope’s death, other than that capsule?»). На что Перл Келлар без раздумий ответила: «Я не знаю!» («I do not!»)

Всё это выглядело и звучало в высшей степени красноречиво, никаких особых пояснений не требовалось.

Журналисты, присутствовавшие в зале заседаний, отметили необычайную тишину в помещении и долгий немигающий взгляд доктора Хайда, которым тот буквально испепелял медсестру. Обстановка была очень напряженной и все присутствовавшие поняли, что в разворачивающейся перед ними истории явно присутствует некий криминальный подтекст.

В 13:30 на свидетельском месте медсестру Перл Келлар сменил Людвиг Хектоен. Отвечая на вопросы коронера Цварта о результатах судебно-медицинского вскрытия трупа Томаса Своупа [Полковника], Хектоен сообщил, что обнаружил у покойного увеличенное сердце, затвердевшие стенки аорты и опухоль в левой почке. Оценивая состояние мозга Полковника, доктор назвал его "нормальным" и тем самым полностью исключил подозрения на перенесенный инсульт. В целом же, подводя итог своей работе, Хектоен заявил, что ему не удалось выявить в жизненно важных органах Полковника Своупа какие-либо аномалии, способные стать причиной скоропостижной смерти. Полковника нельзя было назвать здоровым человеком, но состояние его внутренних органов в день смерти было таково, что он вполне мог прожить ещё значительный срок, возможно, и не один год.

Разумеется, коронер задал вопросы о присутствии яда в теле Полковника.

Хектоен сообщил, что он проверил на стрихнин 1/7 часть печени Полковника Своупа и обнаружил в ней 1/6 грана стрихнина. Считая, что яд имел одинаковую концентрацию во всём органе, получалось, что в кровь Полковника при жизни попало никак не менее 1,1667 грана стрихнина (0,075 г.), что в 1,5 раза превышало безусловно смертельную дозу (0,05 г.). Коронер, проводивший допрос судмедэксперта уточнил, был ли выявлен стрихнин в желудке покойного и не мог ли этот яд попасть в кровь путём внутримышечной инъекции, ведь медсестра Келлар признала, что сделала 1 или 2 инъекции стрихнина Полковнику Своупу незадолго до его смерти?

Это были важные вопросы,