– Грейс…

– Береги себя, – говорит Грейс и отключается.

Соррель выпустила изо рта большой палец и тихонько посапывает. Мысль о ее малышке в руках Пола наполняет Еву отвращением. Она обо всем догадалась, как только увидела в его машине детскую диадему. Однако догадаться – это одно, а знать – совсем другое. Воображать и видеть – разные вещи, но сейчас перед ее мысленным взором встает отчетливый образ Пола, и она ясно различает выражение лица, с которым тот заталкивал Соррель в багажник, а потом в морозильник в своем сарае. Ева вздрагивает. Врачи сказали, что не обнаружили признаков сексуального насилия. Она задерживает взгляд на нежном личике спящей дочери, той ужасно не повезло, но в то же время и посчастливилось.

Ева заводит машину. Она рада звонку Грейс, без помощи которой вряд ли справилась бы со своим испытанием. Очутившись на перепутье, Грейс нашла в себе силы простить ее и сохранить их дружбу. Теперь Еве нужно изменить отношение к Мелли. Пришла ее пора протянуть руку помощи. После обеда, пока Соррель играет с Ноем, Ева находит в своем телефоне номер Мелиссы. Они беседуют целый час, но приезжает детский психолог, и приходится закончить разговор.

Доктор Ирвинг – женщина лет шестидесяти с густыми седыми волосами и чуть опущенными уголками глаз. Соррель молча смотрит на нее.

– Назовите ее любимые игры, мы вместе поиграем.

Соррель прижимается к Еве и не отвечает ни на одно из осторожных предложений доктора. Та пытается почитать ей сказку и указывает на картинки в книжке, но глаза Соррель почти все время закрыты.

Ева провожает доктора к машине, внимательно прислушиваясь к ее тихому голосу.

– Нам предстоит долгий путь. Сейчас Соррель подавляет свою память. Когда она полностью восстановится и физически, и психологически, могут начаться внезапные наплывы воспоминаний, как правило спровоцированные окружающей обстановкой. Это может ее напугать. Будьте начеку и не упускайте ее из виду. Есть вероятность чрезмерного стресса, хоть это случается редко.

– Чем я могу ей помочь?

– Дайте свободу. Пусть воспоминания возвращаются самопроизвольно, не старайтесь провоцировать их. – Доктор Ирвинг похлопывает Еву по руке. – Сейчас, как и предполагалось, все идет хорошо. Встретимся через неделю.

Чуть позже Ева пересказывает Эрику новости от Грейс. С помрачневшим лицом тот встает и смотрит в окно на темный сад.

– Не работай я с Полом и не познакомь его с семьей, с Соррель ничего бы не случилось. Это только моя вина.

– Мелли могла найти меня, как Грейс, через соцсеть, и Пол все равно оказался бы здесь. Ты ни в чем не виноват. – Ева наливает пиво и протягивает стакан Эрику. – Как и Мелисса. Она тоже пострадала. Больше, чем нам кажется. Ты не станешь возражать, если я приглашу ее и Иззи пожить у нас какое-то время?

– Ты серьезно?

– Иззи жаловалась Поппи, что не может спать в доме Пола из-за ужасных воспоминаний. Не сомневаюсь, что Мелли тоже мучит бессонница. – Она прикасается к его рукаву. – Соррель поправляется. Может, сделаем доброе дело?

– Надо спросить у Соррель.

Тем же вечером во время ужина Ева заводит разговор о том, что у них, возможно, поживут Иззи и ее мама. Лицо Соррель на мгновение становится растерянным.

– Иззи? – тихо спрашивает она.

– Она приходила к нам заниматься, дорогая. Играла с тобой и с Поппи.

– Она моя лучшая подруга, – вставляет Поппи, подкладывая себе и сестре картофельного пюре.

– А. – Лицо Соррель проясняется, она утвердительно кивает. – Ладно.

Ева ловит взгляд сидящего напротив Эрика, тот разводит руками. Поппи с одобрением хлопает сестру по плечу.

– Рада, что в кои-то веки Поппи почувствует себя счастливой, – тихо говорит Ева мужу, убирая со стола. – Ей было очень тяжело.

Эрик не реагирует, но он редко отвечает в эти дни. Ева расценивает его молчание как знак согласия и пишет сообщение Мелли. Та сразу принимает приглашение.

Грейс

– Я не поеду, – шепчет Мартин, хотя они вне дома и никто их не слышит. – Будут еще возможности, мне постоянно что-нибудь предлагают.

Они все еще не закрыли эту тему, Мартин ждет ее согласия. Если это очередная игра, Грейс сыта ей по горло.

– Тебе нужно поехать. Поезжай, – говорит она мужу.

– Я еще ничего не подписывал.

– Но ты дал слово.

– Думаю, эти деньги пришлись бы нам кстати.

– Кстати? – Грейс впивается в него взглядом. – Да ты заработаешь больше, чем за всю нашу жизнь.

– Тогда возьми отпуск. Ты несколько месяцев будешь писать. Ты всегда хотела, а сейчас мы сможем себе это позволить. – Мартин улыбается своей прежней обезоруживающей улыбкой. – Или, что еще лучше, передумай и поезжай со мной. – Он тянется к ней, но Грейс отдергивает руку. Они стоят на холодной веранде у Евы, вдали от посторонних ушей. – Ты ведь знаешь, дети пришли бы в восторг.

– Если тебе нужно мое разрешение, я его даю.

– Я не об этом. Мне не хочется прожить целый год без тебя.

– Мы останемся здесь, и тебе это известно.

Они смотрят вниз, на детскую площадку рядом с верандой. Под блеклым мартовским солнцем ее яркие цвета режут взгляд. Дверь игрового домика слетела с петель, кто-то разбил окошко.

– Ты скажешь детям? – с надеждой спрашивает Мартин.

– Это твоя поездка, ты и скажи.

– Значит, я не прощен?

– Эй, ребята. – Из-за двери показывается голова Мелиссы. – Чай на столе.

На торте семь свечей. Соррель сидит во главе стола, на ее голове корона из тонкой красной бумаги. Диадему забрали судмедэксперты, возвращать ее Ева не захотела. Соррель улыбается, голова Ноя покоится на ее коленях. Чарли сидит по одну сторону, Поппи – по другую, рядом с Иззи. Чарли держит на руках кошку.

Эрик разливает чай и усаживается рядом с Блейком, который передает ему торт.

– Спасибо за помощь, – говорит Эрик. – Отличная работа.

Блейк заливается румянцем и откусывает огромный кусок торта.

– За какую помощь? – интересуется Мартин.

– Блейк обрезал чертовски много деревьев, – отвечает Эрик, улыбаясь Блейку. – У него прекрасно получается.

Поппи обходит стол, раздавая торт. Мелисса откусывает кусочек. Грейс хочется захлопать в ладоши, однако она знает, что этого делать нельзя.

Ева смотрит на Соррель.

– С днем рождения, дорогая.

Малышка неуверенно оглядывается по сторонам, словно высматривая тех, кого здесь нет: Эша, а может, еще и Пола. Кажется, что тени и мертвого, и живого парят над накрытым столом. Ева тоже как тень – худая и бледная. Она сидит совершенно неподвижно и глядит на своих дочерей, забыв о еде. Эрик рядом с ней, но они не переговариваются: еще одна разобщенная супружеская