схватил наушники от длинноволнового аппарата. Он прислушался, услышал «SOS» и бросился к пеленгатору. Потерял, было, сигнал «SOS», но, быстро вертя колёсико, снова поймал его. Теперь пеленгатор был направлен на линию, которая вела на рацию, дающую «SOS».

Эта линия шла под углом 110 градусов на юго-восток от курса эсминца. Где-то на той линии, должно быть, не очень далеко от них, находилась рация, передающая «SOS». Но лишь только успели взять радиопеленг, как рация замолкла.

Старший радист немедленно протелефонировал об этом Трофимову.

— Молодец! — похвалил его командир. — Но это немного похоже на провокацию. Какие радиостанции есть на этой линии?

— На суше ближе Багдада нет. Это может быть только плавучая рация.

— Хорошо! Слушайте дальше. Может быть, ещё поймаете этого неизвестного корреспондента. Обязательно пеленгуйте! — и командир повесил трубку.

Две минуты спустя Трофимов стоял наверху. Он приказал сменить курс на запеленгованную радистами рацию, а вахтенным — быть готовым к боевой тревоге. Слушатели на гидрофонах усилили наблюдение. Были вызваны на боевые места часть артиллеристов, пулемётчиков и торпедистов.

Командир «Буревестника» полагал, что эта радиограмма — провокация. Но кому нужно было провоцировать и с какой целью? Этого он не знал и приготовился к какой угодно неожиданности. Возможно, в этом заинтересована та самая таинственная лодка, в существовании которой Семён Иванович почти полностью удостоверился.

Зазвонил телефон. Радист сообщил, что сигнал «SOS» слышали несколько радиостанций, но никто не уловил ни позывных, ни указания о местонахождении «Антопулоса». Одна из береговых радиостанций тоже запеленговала рацию, подающую сигналы тревоги. Радист передал результаты пеленгования. Имея в наличии два пеленга, уже возможно приблизительно определить место этой рации. Вахтенный штурман тут же сделал это. Рация находилась приблизительно на расстоянии в пятнадцать — двадцать миль от эсминца, с возможной поправкой по горизонтали на полторы-две мили.

— Дайте приказ в радиорубку сохранять абсолютное молчание, — распорядился командир.

Обстановка требовала не подавать с корабля по радио ни единого звука, чтобы не обнаружить себя. Иначе с помощью радиопеленгаторов враг мог быстро определить, где находится корабль, уловив лишь несколько звуков и подметив два-три пеленга.

Ни единого огонька не светилось на миноносце, хотя он мчался полным ходом.

Через пять минут вахтенный доложил, что на шумопеленгаторе уловили что-то похожее на звук выстрела из лёгкой пушки. Выстрел прозвучал по курсу корабля.

— Дайте боевую тревогу! — распорядился командир.

Палец жмёт на кнопку — и по всем помещениям эсминца раздаётся резкий звонок. Будто подброшенные на пружинах, слетели с подвесных коек краснофлотцы. За минуту опустели кубрики и каюты. Каждый стоял на своём месте, готовый слушать приказы командиров. Задраивались люки, слетали чехлы с пушек, пулемётов и торпедных аппаратов. Торпедисты, артиллеристы и пулемётчики стояли в готовности послать врагу свои смертоносные гостинцы. При свете звёзд блестели положенные на тумбу рейки для торпед, в трюмах лежали готовые для механической подачи наверх снаряды, в машине стрелки манометров подтверждали, что котлы доверху полны пара. Весь корабль, напряжённый, как человек, готовый к боевому прыжку, разрезал темноту и море, и только звёзды освещали ему путь.

Но вот на горизонте появился ещё один свет. Там вспыхнул огонёк и не гас, а, наоборот, разгорался. Должно быть, огонёк превращался в пожар, потому что над морем росло зарево.

— Товарищ командир, разрешите доложить. На море по нашему курсу горит судно, — сказал вахтенный, который хотя и видел, что командир смотрит в ту сторону, считал нужным доложить ему.

— Дайте распоряжение подготовить помпы, огнетушители и шлюпки для спуска на помощь утопающим, — ответил Трофимов.

Возле командира неподвижно застыл комиссар. За бортами эсминца шипела чёрная вода, а прямо перед ним вырастало плавучее пламя.

— Гидрофоны слышат подводную лодку, — прозвучал голос вахтенного.

26. ПОЖАР

Маленькая шлюпка с пятью пиратами обошла вокруг полузатопленного парохода и причалила к шлюпдеку, откуда трап вёл на нижний капитанский мостик. Трое, в том числе помощник Анча, поднялись на пароход, а двое отвели шлюпку на несколько метров от него, чтобы лучше следить за действиями своих товарищей.

В радиорубке под крышей было небольшое отверстие. Сквозь это отверстие Марк и Яся могли следить за пиратами с того момента, как они приблизились к пароходу. Они видели, как все трое поднялись на капитанский мостик и остановились перед штурманской рубкой. Двое вошли в неё, а один остался у двери. В окошке рубки зажёгся свет. Пираты, наверное, искали бумаги, которые могли бы их заинтересовать. Вскоре один из них вышел, что-то сказал и исчез за рубкой. Потом свет в окошке погас, и вышел второй. Он что-то держал в руках. Должно быть, нашёл всё-таки для себя что-то нужное. После этого они полезли к бортовым фонарям, наверное, как догадывался Марк, чтобы их погасить. Яся в это время высматривала в иллюминатор, не виден ли за бортом «Разведчик рыбы», но ничего в море не заметила. Когда она шёпотом сказала об этом Марку, тот ответил, что, возможно, лётчиков с лодки не заметили, а «Разведчик рыбы» маскируется, и у него есть возможность спастись.

Пираты завершили осмотр штурманской рубки и теперь о чём-то совещались. Вспомнив о пребывании на подводной лодке, Марк почувствовал боль в голове и руке. Вне всяких сомнений, пираты заглянут в радиорубку и обнаружат их. Одному ещё можно было бы залезть под софу, на которой спал радист, но вдвоём там поместиться невозможно. Выйти из радиорубки незамеченными они ещё могли, но где спрятаться? За три четверти метра от двери вздымался борт большой шлюпки. Когда они готовили её к спуску, немного отвернули тент, которым обычно прикрывают лодки от дождя. Она могла стать единственным местом спасения. Схватив Ясю за руку, парень шепнул ей, чтобы она залезла под тент. Девочка сразу же поняла, вскочила в шлюпку с ловкостью обезьянки и юркнула под тент, как мышка. Марк шмыгнул за ней с не меньшей скоростью. Радиорубка прикрывала их от света прожектора, а щель между тентом и бортом шлюпки возле кормы давала возможность следить за тем, что происходит на всём правом борту парохода. Сразу пришлось притихнуть и лечь на дно, поскольку все трое пиратов, посовещавшись, ушли с капитанского мостика в радиорубку. Вот уже их шаги шаркают по шлюпдеку. Юнга и девочка затаили дыхание. Пираты, по-видимому, считали главными пунктами, где могло остаться для них что-то ценное, штурманскую каюту и радиорубку. Направляясь к последней, один из них хлопнул ладонью по тенту на шлюпке, буквально в нескольких сантиметрах от Ясиной головы, но не заглянул под брезент. Марк боялся, как бы в радиорубке пираты не обратили внимание на