всё так же носятся по морю и небу, то простирая параллельные столбы света, то скрещивая их, то вновь разбегаясь в разные стороны. Наконец луч прожектора уловил маленькую тёмно-серебристую птицу. Её освещают, не выпускают, берут в перекрестье прожекторов, чтобы ослепить пилота и навести на самолёт зенитные пушки. Артиллеристы готовы с первого приказа окружить его чередой взрывов, но команды нет. В ярком свете видно, что это маленький самолёт, неспособный сбросить тяжёлые бомбы. И остроглазые командиры, стоящие на мостике, почти готовы признать, что это «Разведчик рыбы».

Продержав самолёт полминуты освещённым, прожекторы по приказу командира оставляют его и снова ощупывают море вокруг корабля. Под светом прожекторов вода становится чернее ночи.

Дорожки света бегают по морю, но никто не замечает маленькой трубки над водой. Тем временем самолёт стих, и снова наступила напряжённая тишина. Такая напряжённость выматывает больше самой тяжёлой работы.

Пожар утихал. Теперь над водой горели только крыши капитанского мостика и радиорубки. Вокруг огня расплывались и горели на воде обломки и разные предметы, смытые с палубы. Вот огонь ещё раз поднялся столбом над пароходом. За радиорубкой стояло несколько бочек с бензином. Он вспыхнул, с громовым взрывом разлетелись бочки, высоко поднялся столб пламени, будто прощальный сигнал, и пароход исчез под водой. На поверхности пылали лишь несколько огарков, едва освещая медленно погружающиеся мачты. Но вот исчезли и они. И снова темнота, ещё более густая, чем перед этим обволокла море. Откуда-то с того места, где утонул пароход, гидрофоны миноносца уловили звук винтов подводной лодки. Трофимов догадался, что подводная лодка скрывалась между эсминцем и утопающим пароходом. Теперь пароход, идя на дно, создаёт водоворот и тащит за собой лодку. Чтобы вырваться из этого водоворота, пират пустил в ход электромоторы. В памяти командира эсминца мелькнуло воспоминание, как во время империалистической войны одна подводная лодка, спасаясь от миноносцев, нырнула под большой тонущий пароход и, пройдя под ним, вырвалась из водоворота и сбежала от погони.

Трофимов был уже готов отдать приказ идти на врага и искать его по ту сторону парохода, когда палубный наблюдатель с левого борта крикнул:

— По левому борту торпеда!

Командир оглянулся и увидел при свете прожектора пенистую дорожку — след торпеды, приближающейся со скоростью моторного катера. Ещё минута, и могучий удар встряхнёт корабль, разрушительная сила разворотит борт или дно эсминца, может даже оторвать нос или корму, а через мгновения после этого команда будет спасаться, бросаясь за борт с пенопластовыми поясами и кругами, если не успеет спустить шлюпки. Последними оставят корабль радист и потом командир, если им повезёт и удастся это сделать.

— Право руля! — В голосе командира прозвенел металл, а его рука крутанула машинный телеграф на «полный боевой ход».

Прошло три-четыре секунды. Эсминец рванулся вперёд, уходя от торпеды, но пенистая дорожка была уже за тридцать метров от кормы. На мостике рядом с неподвижным командиром стояли вахтенный и комиссар. Все трое будто измеряли глазами скорость торпеды. На миг она исчезла с освещённого места, но прожектор снова осветил воду за кормой. Вспененная дорожка прошла на расстоянии десяти метров от кормы. Вот всё и закончено — командир отвернулся от кормы. Скоростью и удачным манёвром корабль спасён. Торпеда ушла дальше в море. Она пробежит определённое расстояние и утонет. Надо искать подводного врага. И снова всё внимание на гидрофоны. Палубные вахтенные не спускают глаз с освещаемого прожекторами корабля. Эсминец уменьшил ход до минимального и медленно закружился. Так прошло несколько минут, когда снова прозвучало предостерегающе-грозное:

— Торпеда!

Теперь её заметили с правого борта, и следя за её курсом, невнимательный наблюдатель мог бы сказать, что она не угрожает кораблю. Однако внимательное наблюдение вскоре показало, что торпеда кружит вокруг эсминца с бешеной скоростью, всё уменьшая круги. Это шла та же самая торпеда, которая недавно прошла за кормой. Это была торпеда спирального действия. Заметили её тогда, когда эсминец уже не мог вырваться из её смертельной спирали. Никто не знал, куда именно ударит торпеда, но для всех было ясно, что она попадёт в корабль через каких-то полминуты. Вахтенный помощник поднял на командира глаза, ожидая приказа дать аварийную тревогу. Капитан-лейтенант понимал, что все напряжённо ждут его решения. И снова прозвучал звенящий металлом голос:

— Подводными снарядами по торпеде — огонь.

Этот приказ был неожиданным для вахтенного. Ещё секунду царила тишина: полсекунды артиллеристы осознавали команду, секунду наводили пушки. И вмиг загремели выстрелы. Пушки с неимоверной скоростью выбрасывали на торпеду снаряды, которые погружались в воду и там разрывались. Канонада продолжалась секунд десять и завершилась оглушительным взрывом, вспышкой огня над морем и фонтаном воды, частично упавшим на палубу эсминца. Один снаряд, метко посланный артиллеристом, попал в торпеду и взорвал её за несколько секунд до удара по кораблю.

На подводной лодке, услышав взрыв, были уверены, что торпеда попала в цель. Командир-пират хотел взглянуть на последствия своей атаки. Первую минуту после взрыва эсминец стоял с погашенными прожекторами, и когда пираты выставили перископ, они ничего не заметили. Возможно, предполагали, что удар торпеды был очень метким — и корабль сразу пошёл на дно. По-видимому, желая убедиться в этом, подводная лодка не ограничилась наблюдениями в перископ, а всплыла на поверхность. Ещё звенело в ушах после взрыва, когда лучи прожекторов снова забегали по морю, и вахтенный на «Буревестнике», протянув руку вперёд, крикнул:

— Подводная лодка!

В машинном отделении прозвучал приказ: «Полный боевой вперёд». Старший механик дал ход, как на последних флотских гонках. Весь машинный отдел вздрагивал. Механик надеялся, что в эту ночь командир прикажет дать увеличенную скорость по его проекту, но приказа всё не было. Однако миноносец, приближаясь к подводной лодке, разрезал морской простор с быстротой скорого поезда. На лодке поняли манёвр «Буревестника», и пират начал быстро погружаться. Если бы эсминец протаранил его своим форштевнем, бой в ту же минуту был бы окончен. Уже палуба лодки исчезла под водой, стала погружаться рубка. Но эсминец вот-вот налетит на врага. И лодка, погружаясь, одновременно дала полный ход электромоторам. Этим она выиграла несколько секунд. Скорость приближения эсминца уменьшилась, поскольку лодка от него убегала, хоть и шла почти вдвое медленнее эсминца. Теперь на поверхности был виден только перископ, освещённый прожектором. И за перископом, как гончая за лисой, мчался «Буревестник». Кажется, нужно лишь одно мгновенье — и гончая схватит зверя за хвост, но этого мгновенья как раз и не хватило: перископ полностью исчез под водой. Но не всё ещё потеряно — только бы зацепить килем рубку подводной лодки. «Буревестник»