— Для тебя — Анна Иоанновна. Не забывай, что мы родственники. Ты хоть и лишена прав на наследование трона, но от этого в тебе крови Рюриковичей не убавилось. — Императрица по-родственному потрепала меня за щеку.

Захотелось встать и прописать двоечку в челюсть. Терпеть не могу, когда посторонние трогают лицо. Виду не подала, расплылась в довольной улыбке, как будто получила очередной петушок от Мораны.

— Перейду сразу к делу, Оленька. Чего ходить вокруг да около. Как планируешь устранить князя Толстого? Что это будет: несчастный случай или образцово показательная казнь?

С большим трудом, но сдержалась. У меня что, на лбу написан план ликвидации главного спецслужбиста Всея Руси?

— Прошу простить меня, Анна Иоанновна, но с чего мне вдруг убивать Петра Андреевича, этого милейшего человека? Мы ведь даже не знакомы. Но по слухам — добрейшей души мужчина!

— Не ёрничай, княжна. Мне всё известно. Похищение сотрудниками Тайной канцелярии. Содержание в ненадлежащих условиях в течение двух суток. Покушение на убийство. То, как ты разделалась с отрядом специального назначения, зачистка родового гнезда от соглядатаев, тела которых так и не нашли. И наконец то, что ты освободила самого опасного преступника за всю историю существования Российской империи. Отрицать бесполезно, у меня везде глаза и уши. Я не собираюсь тебя судить: по закону ты была в своём праве. Но убивать Петра — запрещаю решительно. Толстой на своём месте, и не тебе вершить его судьбу. Князь будет наказан, я не давала санкцию на твоё убийство. За это он понесёт ответственность лично передо мной. Если ослушаешься, пойдёшь против империи и короны, лишишься всего, включая жизнь. Ты всё поняла, Ольга? — Императрица слащаво улыбнулась, но в этой улыбке не было и тени улыбки.

Что сказать? Могёт! Я уже обосралась.

— Будь по-вашему, Анна Иоанновна. Но кто ответит передо мной за причинённые неудобства? Я вправе требовать виру.

Обсёр — не прогиб, а тактика.

— А я вправе подписать указ о твоём немедленном колесовании. Кто выпустил зверя из клетки⁈ Ты хоть понимаешь, что натворила⁈ — Императрица в сердцах ударила кулаком по столу.

Кажется, вечер перестал быть томным. Ежели сейчас ляпну какую-нибудь херню, вместо Дворцовой площади окажусь в Крестах. Вон как глазюки сверкают, того и гляди запустит пресс-папье в голову. Пора давать заднюю, пока ветер без камней.

— Государственный оборонный заказ на пошив повседневной и парадной формы для высшего офицерского состава. Долгосрочный контракт на поставки антиментальной артефактной сыворотки. Открытый доступ к редкоземельным металлам. Пятьдесят тяжёлых огнемётных систем «Чебурашка», двадцать сверхтяжёлых танков «Монолит» и пять дальнемагистральных бомбардировщиков «Альбатрос». — Даже глазом не моргнула, лицо окаменело от собственной наглости.

— Ты в своём уме, княжна? Да тебя легче убить! Ты хоть понимаешь, что такое «Альбатрос»? Воевать со всей Европой собралась?

Императрица побледнела, и я решила сгладить углы:

— Совсем запамятовала, Анна Иоанновна! Пожалуйте мне земли в Вологодской губернии, что принадлежат барону фон Мюллеру. Девятка должна перейти в собственность рода. Я думаю, что князь Толстой с радостью оплатит мои скромные запросы. А что касается самого опасного преступника за всю историю Российской империи, в душе не… понимаю, о ком речь.

Императрица сидела минуты три, вперив в меня жёсткий взгляд голубых глаз, а затем, расслабившись, звонко рассмеялась. Да так задорно и заливисто, что вмиг помолодела лет на двадцать.

— А тебе палец в рот не клади! Вся в бабку, чтоб ей в гробу перевернуться! Будь по-твоему, княжна. Получишь всё, кроме «Альбатросов». Рано тебе в такие игрушки играть. Стратегические ракетоносцы в частные руки попадут только через мой труп! Остальная техника прибудет в Петергоф в течение месяца. Вологодскую вотчину барона жалую прямо сейчас. Документы, подтверждающие право владения, доставят фельдъегерской службой. Вопросы с госзакупками решишь с министром обороны. Я уведомлю генерал-фельдмаршала Малютина, лично. Аудиенция будет назначена на завтра.

— Где подписать кровью? — на серьёзных щах поглядела прямо в глаза императрицы.

— Кровь свою, ведьмовскую, оставь при себе. Клянись тем, что дороже всего, если в тебе хоть что-то святое осталось. Подмётки на ходу режешь!

— Я, княжна Нагая Ольга Фёдоровна, клянусь Чёрной луной, что не причиню вреда князю Толстому Петру Андреевичу, ни прямо, ни косвенно, ни в мыслях своих. Оставляю за собой право на самооборону в случае нарушения нейтралитета. Слово сказано! Чёрная луна тому свидетель!

— Слово услышано, — задумчиво пробормотала императрица и пристально так уставилась на меня, будто я ей коня в карты проиграла.

— Ступай, Ольга. Аудиенция окончена. Мне нужно привести себя в порядок. Даю тебе право находиться подле меня по левую руку на любых официальных мероприятиях.

Какое счастье быть левой фавориткой самодержицы — сейчас уписаюсь от восторга. Прикусив язык, раскланялась в пояс и задом попятилась на выход, не забывая бить поклоны через шаг. Так я узнала, что в мире альтернативной России знакомы с жестом «рука-лицо».

Панель орехового дерева плавно отъехала в сторону, открывая вход в сокрытое от посторонних глаз помещение, на пороге показался глава Тайной канцелярии.

— Что скажешь, Пётр Андреевич? — произнесла императрица, вопрошающе взглянув на князя.

— Ничего нового, Ваше Императорское Величество. Ничего нового. Строптива, своенравна, не признаёт авторитетов, не боится ни чёрта, ни бога. Если направить энергию в нужное русло, будет крайне полезна империи. Не успеем сделать это до того, как княжна войдёт в силу, нас ждёт повторение событий вековой давности. Яблоко от яблоньки недалеко падает. Возьмут верх бабкины гены — быть беде. Именно поэтому я решил её уничтожить. Непонятно, чего ожидать. Мы не можем дважды наступить на одни и те же грабли. Но я всё же склоняюсь к тому, чтобы дать девочке шанс. Она уникальна в своём роде. Даже больше, чем я мог себе вообразить. Сейчас жалею, что пошёл на поводу у эмоций, нужно было действовать иначе, но фарш обратно не прокрутить. Имеем то, что имеем.

— У тебя три года, Пётр. Если не присягнёт Кодексу, убей её. Гарантированно убей. Не допусти ошибки, как это было с Марией!

— Будет исполнено, Ваше Императорское Величество!

Князь, низко поклонившись, покинул кабинет императрицы.

* * *

Длиннющий подиум. Ослепительный свет софитов. Оглушающе ревущая музыка. Гомон толпы разодетых в пух и прах аристо. Опьяняющие ароматы духов. Блеск драгоценностей. Вспышки фотокамер. Этим вечером балом правят стиль и гламур.

Даша и Глаша зажигали на подмостках по полной, распаляя сердца мужей и пятые точки жён. Каждый выход девиц сопровождался бурными овациями.