рукой в сторону большого штабеля бревен Егоров. — Лужин, ну чего ты его там все путаешь, куда он от нас теперь денется?! — крикнул он Цыгану, сидящему на спине у здоровенного турка.

— Да он брыкался шибко, вашвысокоблагородие! — буркнул Федор, ослабляя узел на ременной стяжке. — Я ему по-хорошему говорю: ты сабельку, дескать, брось, мило-ой! А он меня ею пыряет, зараза. Ну вот я и осерчал тут маненько.

— Ладно, сердитый ты наш, османа к штабелю, а сам бери всех своих и прочесывай берег в одну и другую сторону, — приказал ротный. — Там с кончебасов и баркасов многие в воду попрыгали, кто утонул, а кто и к нашему берегу выплыл. Всех их собрать сюда! Они пленные, и если не сопротивляются, то с миром и добром их ведите.

— Усков, собрать все трофеи, трупы турок складываем в ряд, — отдал он распоряжение интенданту. — Акакий Спиридонович, что у нас по людям?

— Алексей Петрович, двое у нас убиты, — донесся отклик Мазурина. — Рядовые Петров и Сельцов. Пятеро раненых, сейчас перевязываем всех и к себе в село везем.

— Все-таки не удалось обойтись без потерь, — ударил себя по ноге в сердцах Лешка. — Ну как так?! Все вроде рассчитали, а вот же на тебе! Побили ребяток!

— Ты чего, Егоров?! — удивился стоящий рядом майор Касперов. — Вон вы здесь сколько турок покрошили, весь берег их телами завален, и пленных взяли десятки! Даже мои, и то с дюжину их из кустов смогли выловить!

Алексей посмотрел на командира казаков и, ничего не сказав, пошел по берегу. Картина здесь была еще та! Десятки тел были разорваны залпами картечи в упор. На разломанных ядрами кончебасах лежали груды изуродованных трупов. Лицо войны было ужасным!

— Не я к вам пришел! — процедил он сквозь зубы и, обернувшись, крикнул старшему лекарю: — Акакий Спиридонович, как только с нашими управитесь, пленных осмотри и окажи им всем помощь.

— Так точно, господин майор, — отозвался Мазурин. — Я уже в Николаевское за Милорадовичами Михайлом и Катариной послал. Они ведь, не в пример мне, очень умелые господа дохтора.

— Господин поручик, вы едете с докладом в наш главный штаб в Елисаветград, — объяснял Бестужеву Алексей. — Передадите генералу Денисову вот этот самый пакет, в нем все подробно изложено про наше дело. Но перед этим обязательно найдите подполковника Баранова и все ему тоже устно доложите. Только после этого ступайте на доклад к Ивану Федоровичу. Все ли вам понятно?

— Так точно, господин премьер-майор! — браво вытянулся Бестужев. — Можете не беспокоиться, как птица долечу. Трех заводных с собой берем каждый: и я, и сопровождающие из казаков Касперова. Без отдыха мы скакать будем.

— Ну, с Богом! — кивнул Алексей. — А мы пока все силы к берегу бросим, чтобы османы видели, что мы их тут ждем и готовы встретить!

Все егеря были распределены по защитным шанцам и растянуты по берегу. Бугский казачий полк, разбившись по сотням, непрерывно курсировал от устья реки и вверх, дальше Ингула, демонстрируя свою активность. На видных местах были выставлены единороги, снятая с потопленных кончебасов шестифунтовая пушка и еще шесть мелких орудий фальконетов.

Турки держали на противоположном берегу несколько алаев своей конницы и пехоты. Крупные лодки сновали от правого берега Буга к островам на середине реки, доставляя на них солдат. Все говорило о готовности османов начать полномасштабные боевые действия. К русскому берегу, они пока что не приближались, держась от него на безопасном расстоянии.

На пятые сутки после убытия Бестужева с севера показалось плотное облако пыли.

— Наша конница идет, братцы! — кричали с восторгом егеря.

Сразу два конных полка: гусарский и карабинерный — подошли к Николаевской. Через двое суток сюда же прибыло и два пехотных полка, занимая оборону у берега. Чуть позже подтянулись орудийные батареи, выкатывая свои пушки на прямую наводку. Противники замерли, ожидая команду от своих начальников.

— Господин генерал-майор, отдельная особая рота егерей отбила десант на наш берег! — докладывал прибывшему Денисову Егоров. — С подошедших трех кончебасов и десятка больших баркасов турки первыми ударили из пушек и ружей по нашему посту и начали высадку на территорию Российской империи. Поднятыми по тревоге егерями и казаками Бугского казачьего полка их вероломная атака на нашу землю была отбита. При этом нами был потоплен один кончебас и шесть баркасов у нашего берега. Два причаливших баркаса захвачены совершенно целыми, а два кончебаса — сильно разрушенными. Убито на берегу и в стоящих у причала судах сто двадцать семь неприятельских солдат и три офицера. Все их трупы захоронены по случаю сильной жары. Мундиры погибших с их оружием разложены на берегу. Сколько турок затонуло в реке, сейчас сказать невозможно. В плен нами взято тридцать девять нижних чинов и три османских офицера. Все они дали признательные показания об участии в нападении на нашу землю. У нас погибли два рядовых. Один унтер-офицер и четверо солдат получили серьезные ранения и сейчас находятся на излечении. Еще у десятерых имеются легкие ранения, которые позволили им остаться в строю.

Генерал при большой свите следовал по берегу, где перед глазами у офицеров и высших чиновников южной губернии лежали длинные ряды окровавленных мундиров. Возле каждого были или ружье, или сабля. Рядом на самодельных лафетах стояли шестифунтовая пушка и шесть трехфунтовых фальконетов. На берегу виднелись вытащенные из реки, разбитые кончебасы и большие баркасы.

— Майор Егоров, так вы говорите, что турки вероломно напали на наш береговой пост, а вы их всех тут побили? Денисов пристально посмотрел в глаза Алексею.

— Так точно, ваше превосходительство, совершенно вероломно! — подтвердил егерь. — Мы здесь на своем берегу пристань строили, а они крутились рядом на лодках, как видно присматривались. И на противоположном берегу, а также на островах посреди реки начали свои силы копить. Перед моей ротой вице-президентом военной коллегии генерал-аншефом Потемкиным Григорием Александровичем была поставлена задача не допустить проникновения на наш берег супротивной воинской силы и действовать исходя из сложившейся обстановки. Принимая во внимание то, что за месяц на нашей линии было совершено три вооруженных нападения на военнослужащих Российской империи с гибелью их, я имел полное основание предположить, что и на мой пост оно будет так же совершено вскоре. Поэтому и принял все необходимые меры, дабы усилить здесь, на берегу, свой караульный пост. Как оказалось, данные действия были предприняты мной своевременно. Именно они-то и дали возможность отбить нам десант турок.

— Гладко у тебя все как, Егоров, «принятые меры», «отбил десант», «вероломное нападение», — процитировал реплики из доклада майора Денисов. — Даже, вон, генерал-аншефа Потемкина