Арися с недоумением посматривала на меня. А я понимала, что если сбегу, то оставлю позади не только жителей поселения, но и своих друзей. И как-то мелочными показались обиды, надуманными. Сегодня обязательно свяжусь не только со Стасом, но и с Лелей.

Обещание свое выполнила только на следующий день. В этот день к нам нагрянули гости. Бабушка Михая была великолепна. Она все расставила в моем доме так, как ей показалось правильным, погоняла Арисю знатно и свою внучку. Оказывается, у Сержа имеется очаровательная сестренка Мина. И только потом мы дружно вернулись к стряпне.

Они болтали ни о чем, я больше отмалчивалась, даже пыталась отлынивать от стряпни пельмешек, так как утомилась от нежданного присутствия. Нет, женщина не ругала меня, не попрекала, но как-то своей энергией умудрилась подавить. Я вновь чувствовала себя неуверенно, как в первый день в поселении. Сравнила свои ощущения и поняла, что несмотря ни на что прижилась в этом месте.

Вдруг прислушалась к ее рассказу.

— Я вчера со старейшинами бодалась. Это надо же — препятствовать истинным соединиться. Я им много аргументов привела, а они на своем. Хоть разрешили проверку прилюдно провести.

— И чем мне это грозит?

— Тебе ничем, но Михай сможет наконец удостовериться, что то не последствия искусственной привязки, а истинные чувства.

А меня спросить, надо ли мне это? И ведь никто не будет этому рад.

— И как она будет проходить?

— Я и пришла, чтобы тебя подготовить.

Ее рассказ еще долго мерещился в ночи, обрастая подробностями. Сам обряд не был сложным. На скале под песнопения местных он кинет зов, а я должна буду в ответ позвать его.

Если он мой мужчина, то откликнется, также, как я откликнусь на его зов. Если другая предназначена ему, то уже она побежит к нему навстречу. Вот то, что мы будем находиться на разных скалах — самое необычное. Не видя то место, представляла, что между нами целая пропасть.

Другой момент — обряд состоится сегодня вечером. За мной уже скоро придут, а я совсем не готова. Нет, подходящее платье мне выбрала Арися, приготовила и отгладила, и я давно уже в него влезла. А вот моральная сторона не хотела уравновешиваться. Все казалось, что в чем-то меня надуют, обманут и скажут, что так и было.

В дверь постучались, что для этого места странно. Обычно народ вламывается без стука, звонка-то на двери нет. Я уже даже привыкла к такому произволу и чаще нахожусь на улице, чтобы встретить гостей лицом к лицу. А вечером обычно запираю дверь, что ни разу не стало препятствием для Михая.

А так как приближалась полночь, то это мог прийти только сопровождающий. Видимо, за мной послали совсем уж посторонних людей. Никто не сделал скидку на то, что я не отошла от болезни. Хотя и затеяно все вроде бы в мою пользу.

А что будет, если я не услышу этого зова? Меня уверяли, что этого не произойдет, но сомнения тлели внутри, распаляя неуверенность. Я понимала, что совсем пустая и могу не разглядеть магию связи. Если до этого она не подводила, то после отравления неизвестно, какие крохи остались. Справлюсь ли я?

Безропотно встретила мужчину, представившегося Азимом, местным исполнителем. Он будет следить за происходящим обрядом. Так положено. Обрадовалась тому, что в этой дыре наконец запахло справедливостью, но, видимо, рано. Его слова не были доброжелательными.

— На что ты надеешься? Пустая ведьма не может быть сильнее наших женщин.

Ухмыльнулась ему, но пошла вперед, уже понимая, что правды не добиться. Обреченно и с неподходящим настроем, понимая, что доказать наличие связи будет тяжело. Только бы решить для себя — нужно мне это или нет? Доказывать или нет? Ведь в том, что я услышу зов, была уверена на сто процентов. А он услышит, будет сопротивляться ему? Зов к нежеланной женщине наверняка не предел мечтаний для вожака.

Заметила за спиной двух охранников. Они подошли вовремя, словно почувствовав, что их присутствие спасет меня. Мой сопровождающий замолчал, лишь кривил губы и шипел. И так всю дорогу до скалы.

Нам пришлось преодолеть весь сад, пока мы не вышли к морю. Благо тропинка была ухоженной и освещенной. Я не знала о ее наличии, всегда добиралась к морю маленькой, натоптанной в песке тропкой, среди яблоневых и вишневых деревьев. Именно они создавали ажурную вязь в этом месте. Дальше, как успела проверить, росли и другие деревья, свойственные для этих широт.

После освещенного сада мы попали в темноту, глаза долго привыкали к ней, а Азим продолжал идти известной ему дорогой. Так мы вышли к скале. Оглянулась и поняла, что вижу лишь темное пятно и полную луну, которая освещала соседнюю скалу — как насмешка. Но, благодаря ей, окружающее пространство наконец приобрело очертания.

Впереди преградой для темного пятна служили скалы. Это место было незнакомо. Впервые оказалась у этой скальной гряды. Дальше, насколько хватало подсветки луны, тоже были скалы. Вглядевшись в темноту, где находилось море, заметила еле уловимые лунные блики. Они мерцали вдали, создавая фантастическую картину: небо словно соединилось с землей, показывая лишь чернильную пустоту.

Не сразу заметила на соседней скале Михая. Он, как я и представляла, находился на скале, перед которой зияла темная пропасть. Поглядев вниз на море, услышала, как волны бьются о скалы. Здесь было высоко или создавалось впечатление, что в этом месте действительно находится бездна.

Сначала увидела его, своего мужчину, разглядела его, пытаясь прочесть его лицо, но лишь заметила тени. Повернулась в сторону, чтобы рассмотреть и присутствующих зрителей, которых собралось достаточно много. Именно к ним направился наблюдатель Азим, но, не дойдя шагов двадцать, остановился. Он выбрал для наблюдения большой валун. Когда взобрался на него, то оказался на одном уровне с нами.

Кто-то из толпы пытался сказать, что одного наблюдателя мало. Повернулась на шум, там разгорелся нешуточный спор. Но через некоторое время все определилось. На валун рядом с наблюдателем вспорхнули трое. В одном из них узнала старейшину Тарикия, двое других скрывал сумрак наступающей ночи.

Кто из них дал отмашку, не заметила, но вдруг в ночи раздался красивый мужской голос. Он пел, он звал меня. Моя душа потянулась туда — к нему. Вот бы сейчас крылья, чтобы перелететь на соседнюю скалу. Что уж хотели увидеть наблюдатели и все многочисленные свидетели, но пока я раздумывала, к Михаю побежала она. Вот тебе и подтасовка фактов. Закрыться от него, забыть о том, что должна ответить на его зов песней?

Все то время, пока ждала обряда, ни разу не вспомнила ни одной подходящей песни, а бабушка Михая не удосужилась дать мне текст.

Но вопреки всему мой разум вдруг заслонила пелена. Я перестала видеть окружающее, видела лишь толстую серебристую нить нашей связи, которая уносилась вперед. Шаг ему навстречу, шаг в пропасть. Я уже не помнила о том, что нас разделяют препятствия. Душа тянулась к единственному. Не отдам его никому! Потому я запела свою песню.