Я смеялась, но внутри меня порхали бабочки при мысли о близости с Лукасом. Само собой, этому не бывать, но впервые в жизни я почти пожалела об этом.

Я повесила последний носок на камин и оглянулась на Финча.

– Ну как?

Он свистнул и показал мне большой палец. Я не планировала украшать дом на Рождество – ставить елку без мамы с папой казалось как-то неправильно. Но затем Финч подметил, что нам нужны носки для Санты, и я не смогла отказать.

Я отошла, чтобы оценить свою работу, и мое горло сжалось от вида родительских носков, висящих на привычном месте. Сегодня я изо всех сил старалась сохранять хорошее расположение духа ради Финча, но порой было трудно бороться с накатывавшей грустью. Я никогда не праздновала Рождество без мамы с папой и так сильно скучала по ним, что это приносило физическую боль.

В окна барабанили дождь со снегом, и в квартире время от времени мигали лампочки. Все утро шла метель, укрывая улицы симпатичным белоснежным покрывалом. Но около полудня начался холодный ливень, и теперь по новостям прогнозировали сильное обледенение и повсеместные перебои в подаче энергии.

У нас были фонарики, газовая плита и камин, а также полно фруктов и консервов, так что не пропадем. Но не помешало бы сходить к миссис Руссо. Она жила одна, и у нее не было родичей в городе, которые могли бы помочь.

Свет снова мигнул и погас. Был только полдень, но комната уже погрузилась в полумрак. Я взяла заранее принесенный фонарик с журнального столика и пошла зажигать керосиновую лампу, которую откопала в кладовке в подвале.

– Финч, я схожу проверить, все ли в порядке у миссис Руссо.

Взяв фонарик и запасную лампу, я спустилась на первый этаж.

Миссис Руссо ответила после первого же стука. На ней был длинный оранжевый шерстяной кардиган, который выглядел старше моей матери. От него и ее ярко-красных волос, как обычно, собранных в неряшливый пучок, у меня запестрело в глазах. Квартиру мягко освещали свечи, и я заметила на диване ее подругу миссис Генри, которая жила на соседней улице.

Пожилая женщина явно обрадовалась моему визиту.

– Джесси, мы как раз о тебе говорили! У тебя хватает свечек? Мы с Норой так ими запаслись, что переживем и Армагеддон, так что обращайся, если понадобятся.

– У меня есть, спасибо. Я пришла проверить, не нужно ли вам что-нибудь.

– Мы переживали бури и похуже. – Она жестом пригласила меня внутрь. – Я только что поставила чайник, и Нора принесла печенье. Заходи, посиди с нами.

Следующий час они потчевали меня рассказами о том, как работали на Бродвее в юности. Они не добились громкой славы, но встречали многих звезд того времени. Большинство из этих историй я слышала прежде, но не подавала виду, поскольку миссис Руссо любила вспоминать свою молодость.

Когда я ушла от нее, снаружи уже стемнело. Я выглянула в окно на двери в подъезд и посмотрела на машины, покрытые слоем инея. Мокрый снег сменился ливнем, но за ночь все непременно заледенеет. Утром улицы превратятся в настоящий Ад. Хорошо, что мне в кои веки никуда не нужно было выходить.

Вернувшись в квартиру, я обнаружила Финча на подоконнике. Он любил бури и мог часами наблюдать за дождем. Я оставила его за этим занятием и пошла наполнять большие баки водой, поскольку прежде нам уже отключали ее во время сильного шторма. Еще на всякий случай наполнила ванну, чтобы было чем смывать унитаз. Береженого бог бережет.

Я как раз думала, что бы разогреть на ужин, когда в дверь постучали. Я насторожилась, так как не ждала никаких гостей, и тихо подошла к двери. Посмотрела в глазок, но в коридоре было слишком темно, чтобы разобрать, кто там стоял.

– Кто там?

– Трей.

Я открыла дверь и уставилась на него. Он промок с головы до пят и весь дрожал.

– Что с тобой стряслось? – спросила я, отходя, чтобы дать ему пройти.

– Какой-то урод на машине окатил меня из лужи, – пролепетал он, стуча зубами, снял мокрое пальто и повесил на спинку стула.

Я не смогла сдержать смех.

– Что ты делал на улице в такую погоду?

Трей скинул ботинки.

– Я звонил, когда выключили свет, но ты не ответила. Решил зайти и проверить, все ли у тебя в порядке.

Его поступок тронул меня.

– Я спускалась к миссис Руссо и забыла взять с собой телефон.

Я провела его в ванную и пошла за папиными вещами, чтобы Трею было во что переодеться. Положив одежду стопкой на родительской кровати, вернулась на кухню, чтобы заварить кофе в маминой старой кофеварке.

– Пахнет изумительно, – произнес Трей за моей спиной.

– Это тот кофе, который ты мне подарил.

Я достала две большие чашки из шкафчика, повернулась к нему и вскрикнула, чуть не уронив их. Трей стоял в одном полотенце.

– Трей, какого черта?!

Он прислонился плечом к стене и скрестил руки на мускулистой груди. Он был в отличной форме и определенно занимался в зале, но я невольно начала сравнивать его с Лукасом. Трей – симпатичный парень с хорошим телосложением, но он не вызывал у меня трепета, и мое сердце не билось чаще, как от близости Лукаса в тот день в его спальне.

– Нравится? – спросил он с самодовольной ухмылкой. А вот и старый добрый Трей. Я поставила чашки на столешницу.

– Нет. А теперь быстро оденься.

Он рассмеялся и начал поворачиваться, как вдруг полотенце вокруг его талии слетело на пол.

– О боже! – я отвела взгляд, но не прежде, чем увидела во всей красе те части Трея Фоулера, без вида которых счастливо бы прожила до конца своих дней.

– Впечатляет, да? – протянул он, наклоняясь за полотенцем.

– Ага. Даже не верится, что есть что-то меньше коэффициента твоего интеллекта.

Он нахмурился, и я чуть не рассмеялась от его растерянного выражения лица. Тот факт, что он не сразу понял шутку, говорил громче любых слов.

Я сняла кофеварку с огня, как вдруг в дверь снова громко постучали.

– И кто теперь? – я представила, как снаружи стоит миссис Руссо, и окинула Трея испепеляющим взглядом, проходя мимо. – Ты не мог бы одеться, черт побери?!

На этот раз я даже в глазок не смотрела.

– Кто там?

– Я, – ответил мужской голос, от которого, несмотря на раздражение, у меня внутри все затрепетало.

– Просто прекрасно, – буркнула я и открыла дверь Лукасу и вечно угрюмому Фаолину.

– Я звонил. Почему ты не брала трубку? – требовательно спросил Лукас и осмотрел меня, будто ожидал увидеть, что я тут истекаю кровью.

– И тебе привет, – ответила я с притворным радушием. Затем до меня наконец дошло, что он сказал: он пытался позвонить мне. Мы не общались уже много дней. С чего бы ему звонить и приходить в такую погоду, если только у них не появились новые сведения?