1. Когда европейские мореплаватели, пытаясь добраться, несмотря на исламскую преграду, до пряностей, благовоний и драгоценностей Востока, открыли земли, расположенные за Атлантикой, казалось, что лишь немногие народы способны участвовать в этих завоеваниях. Италии приходилось защищать Средиземное море от турок; Францию раздирали Религиозные войны; Англии корабли были нужны возле ее собственных берегов. Только Испания и Португалия оспаривали друг у друга новые континенты. Эти две католические державы выбрали третейским судьей папу Александра VI. Какой могла быть справедливая граница между неизведанными землями? Папа попросту прочертил на карте мира линию от одного полюса до другого. Прямую линию, если Земля плоская, большую окружность, если Земля круглая. Как бы то ни было, всем землям, открытым к западу от этой линии, предстояло стать испанскими, а к востоку — португальскими. Это значило отдать Португалии Африку и Индию; Испании — всю Южную Америку, кроме Бразилии. Так что Португалия стала строить империю от Персидского залива до Малайзии, и груженные благовониями каракки наполнили их ароматом гавань Лисабона. А испанцы обнаружили между Европой и Индией континент без мечетей, без базаров, без арабов и индусов, но где некогда расцвела изумительная цивилизация, где из золотых, серебряных и рубиновых копей текли потоки богатств и где империи — Монтесумы в Мексике, инков в Перу — накопили множество сокровищ, плохо охраняемых плохо вооруженными народами. А вскоре через Океан устремились груженные золотом галионы, и богатство королей Испании стало баснословным.

Неизвестный художник. Портрет королевы Елизаветы на фоне морского пейзажа. Около 1588

2. Разумеется, правительство Марии Тюдор могло только уважать владения Филиппа II. Но они покрывали весь мир. Благодаря своим итальянским провинциям король Испании был хозяином Средиземного моря, благодаря бургундским провинциям контролировал фламандскую торговлю и устье Рейна, благодаря своим американским колониям владел богатейшими в мире месторождениями золота и серебра. Его финансовое и торговое могущество казалось необоримым. Английским купцам, обреченным лишь принюхиваться на расстоянии к изумительному пиршеству католических королей, оставалась только надежда. Поскольку Испания открыла юго-западный проход, а Португалия — юго-восточный, ведущий в Индию, то, быть может, существовал и северо-восточный или северо-западный проход? Английские мореходы долго его искали. Ченселор отправился на северо-восток, но обнаружил только путь в Московию; Фробишер — на северо-запад и был остановлен полярными льдами.

3. Хотя английские монархи не осмеливались порвать с грозной Испанией, хотя сама Елизавета требовала, чтобы против испанских колоний официально не было предпринято никаких враждебных военных действий, английским купцам не было никакого резона соблюдать соглашения, которые закрывали для них богатейшие регионы мира. «Английское пиратство было известно с XV в.; в XVI в. оно достигло патриотических пропорций». Граница между коммерцией и пиратством плохо определена. Некоторые формы пиратства были легальны. Капитан, ограбленный чужеземным судном, получал «каперское свидетельство», позволявшее ему возместить убытки на любом другом судне под флагом обидчика. Даже иностранные суды признавали эти «каперские свидетельства» и, вместо того чтобы повесить запасшихся ими пиратов, относились к ним как к коммерсантам. Английские моряки, владевшие кораблями с несколькими пушками на борту, открыто занимались разбоем, грабя возвращавшиеся из Индии португальские корабли. Другие организовывали приносившие им барыши рейды в испанские колонии и оказывались там конкурентами французских корсаров, у которых в подобных предприятиях имелся большой опыт.

4. Джон Хоукинс, сын фрахтовщика из Плимута, был первым, кто попытался заменить пиратство упорядоченной торговлей с испанскими колониями. Будучи купцом и настолько же моряком, он с отрочества участвовал в экспедициях к берегам Гвинеи, где и научился искусству захватывать негров и затем перепродавать их по хорошей цене на Канарских островах. В 1562 г., действуя уже на свой счет, он захватил много рабов и обменял их в испанских колониях на имбирь и сахар. «Это первое плавание сделало его богатейшим человеком в Плимуте, второе — богатейшим человеком в Англии». Совершая третье, он зашел, чтобы пополнить запасы, в испанский порт Сан-Хуан-де-Улоа. Пока он там был, прибыл испанский флот. Хоукинс был не в силах с ним драться, поэтому попытался заключить полюбовное соглашение, но испанский вице-король повел себя с ним как с врагом. По возвращении Хоукинс пожаловался королеве. Елизавета и ее совет торжественно объявили, что он был не прав, что к испанским владениям должно относиться с уважением и что если моряки нарушают договоры, то пусть делают это на свой страх и риск. После чего она приняла виновного к себе на службу с большими похвалами и сделала его казначеем флота, которому он передал свой опыт. Но нет никаких сомнений, что Испания еще долго сохраняла бы владычество на море, если бы ей не бросил вызов сэр Фрэнсис Дрейк.

Корнелис Кетель. Английский путешественник Мартин Фробишер. Около 1577

5. Фрэнсис Дрейк был легендарным моряком, отважным до безрассудства, способным приговорить к смерти одного из своих помощников, если того требовала дисциплина на борту, и дружески провести с осужденным последние часы, прежде чем повесить его; несмотря на суровость, моряки обожали его, а вскоре он стал кумиром и всей Англии. Хоукинс безуспешно пытался наладить с испанскими колониями легальную торговлю; Дрейк сразу же сделал ставку на незаконность и бросился в это дело очертя голову. С двумя кораблями и полусотней людей он атаковал мощнейшие крепости испанцев и в воскресенье, в час проповеди, привел в Плимут свой маленький корабль с грузом золота. Моряки Плимута не могли удержаться и вывалили из церкви, чтобы узнать новости. Оказалось что Дрейк высадился на Дарьенском перешейке, атаковал караван, перевозивший на ста мулах золото из Перу, рассеял военный эскорт и захватил сокровище. Это приключение втайне очаровало Елизавету. В 1577 г. Дрейк отправился на «Золотой лани»[23] в большое плавание, предполагая совершить кругосветное путешествие через Магелланов пролив и Индию. Экспедиция была предпринята за счет многих компаньонов, в числе которых была и сама Елизавета, продолжавшая официально порицать нападения в мирное время на дружественную державу, но тем не менее собиралась твердо потребовать по его возвращении свою часть добычи.

6. На сей раз флотилия Дрейка была вооружена пушками и насчитывала несколько сотен человек. Он считал, что этого достаточно, чтобы атаковать те острова и порты, где Испания располагала всего одной крепостью. Прибытие флотилии Дрейка удивило испанских губернаторов. А англичане требовали выкуп и грозили сжечь города. Но это была лишь второстепенная выгода; настоящей целью Дрейка было обнаружить флот, который каждый год доставлял из этого Эльдорадо груз золота и серебра. И вот где-то между Лимой и Панамой некий индеец, плывший через бухту на пироге и неспособный отличить англичанина от испанца, принял Дрейка за одного из своих господ и указал ему место, где стояла на якоре флагманская галера, доверху груженная золотом. Дрейку оставалось только перегрузить сундуки к себе на борт. Потом, переплыв через Индийский океан и обогнув мыс Доброй Надежды, он в 1580 г. вернулся в Англию с добычей в 326 580 фунтов (примерно 400 млн франков в наших деньгах[24]). Елизавета получила прекрасную долю из этой добычи, остальные компаньоны, по слухам, до 4700 % с капиталов, которые доверили Дрейку. А он, проходя мимо Картахены с грузом награбленного у испанцев золота, поднял флаг Святого Георгия.