Неизвестный художник. Сражение между английским флотом и Непобедимой армадой в августе 1588 г. XVII в.

Титульный лист «Всемирной истории» Уолтера Рэли. XVII в.

1. После неудачи Эдуарда I Шотландии удалось остаться независимой от английских королей. Грубая и недисциплинированная шотландская знать оставалась совершенно феодальной. У власти была династия Стюартов, которая через Роберта Стюарта (Robert the Stewart) происходила от рода Брюсов. Эта династия опиралась на Католическую церковь и на союз с Францией, что не могло не беспокоить Англию. Стюарты, столь же образованные, как и Тюдоры, и проявлявшие интерес к богословию, поэзии, архитектуре и даже фармакологии, не скрывали, однако, под этой блестящей поверхностью, как их английские кузены, реалистичный здравый смысл. Якову IV Стюарту Генрих VII Английский отдал в жены свою дочь Маргариту. «А вы не боитесь, — спросили его советники, — что из-за этого брака корона Англии попадет в руки какого-нибудь шотландца?» — «В таком случае сама Шотландия окажется присоединенной к Англии». Маргарита Тюдор произвела на свет Якова V Стюарта, а от брака этого Якова с француженкой Марией де Гиз родилась Мария Стюарт. Она появилась на свет незадолго до смерти своего отца и еще в колыбели стала королевой дикого и сурового народа. Ее мать Мария де Гиз, регентша Шотландии, отправила ее воспитываться во Францию, где она превратилась в бледную девушку с продолговатым лицом, чьи красивые глаза понравились дофину Франциску. Едва она вышла за него замуж, как ее свекор Генрих II умер, так что Мария Стюарт, королева Шотландии, оказалась еще и королевой Франции. Однако по своей тюдоровской крови она была ближайшей наследницей английского трона — и, быть может, могла бы даже стать королевой Англии, если бы Елизавету признали незаконнорожденной. Можно представить себе, какую важность вся Европа придавала поступкам и чувствам этой совсем молодой женщины, но уже государыни трех королевств. В 1560 г. ее муж, страдавший туберкулезом, умер от свища в ухе; клика Гизов потеряла во Франции всю свою власть, а Мария Стюарт была вынуждена уехать в Шотландию.

2. Она собиралась править страной, весьма мало расположенной к тому, чтобы ее принять. Новая реформатская религия стала притягательной силой и для народа Шотландии, бедного и серьезного, которому никогда не нравился феодальный образ жизни католических епископов, и для шотландской знати, которая, прельстившись английским примером, зарилась на монастырское имущество как на свою законную добычу. Серия религиозных революций и контрреволюций закончилась, благодаря поддержке Елизаветы, победой протестантской партии, Конгрегации Христа, полуполитического-полурелигиозного сборища, где были представлены народ, Церковь и дворяне, — эти последние и были вожаками с титулом лордов Конгрегации. Кардинал Дэвид Битон был изувечен и выброшен из окна своего замка Сент-Эндрюс. Торжественная клятва, или ковенант (covenant), которую давали с серьезностью, свойственной этому племени, связала протестантов Шотландии между собой и с Богом. Настоящим хозяином Шотландии ко времени возвращения Марии Стюарт (1561) был пастор Джон Нокс, человек опасный из-за силы и узости своей веры, чье тяжеловесное библейское красноречие нравилось его соплеменникам. Нокс был сначала католическим священником, потом англиканским. Это он вынудил Кранмера отменить коленопреклонение во втором издании общего молитвенника, Prayer Book. После убийства кардинала он был захвачен французскими войсками, отправленными на помощь прелату, и стал узником в замке Сент-Эндрюс, затем провел девятнадцать месяцев на галерах короля Франции. Во времена Марии Тюдор он жил в Женеве, и там его совершенно покорило учение кальвинизма. Как и Кальвин, Нокс верил в предопределение свыше; он полагал, что религиозную истину надо искать только в Священном Писании, не примешивая сюда никакую догму, введенную людьми; что культ должен быть суровым, без всякой пышности и изображений; что епископов и архиепископов должно заменить кальвинистское установление «старейшин Церкви». Наконец, Джон Нокс верил, что является одним из избранных и непосредственно вдохновлен Богом. Убедив шотландцев во всем этом, он превратил Шотландскую Hirk в Пресвитерианскую церковь — лишенную иерархии и совершенно демократичную. В каждом приходе верующие сами назначали своих пасторов, и на общем собрании Церкви эти пасторы и светские лэрды (lairds) заседали вместе. Союз сквайров и буржуа для надзора за короной, союз, который в Англии воплощал парламент, принял в Шотландии форму церковной ассамблеи. Государством тут стала Церковь.

3. У Джона Нокса было много веских причин ненавидеть Марию Стюарт. Она была католичкой, а Нокс обличал в своем праведном негодовании «Алую Женщину»; она была женщиной, а он написал во времена Марии Тюдор и Марии де Гиз памфлет, направленный против королев и регентш (The First Blast againts the monstruous Regiment of Women); наконец, она была королевой Франции, а Нокс знал во Франции только свою каторгу. «Бог, — сказал он, узнав о смерти Франциска II, — послал нам радостное избавление, ибо муж нашей королевы умер от болезни, поразившей его ухо, — это глухое ухо, никогда не желавшее слышать Истину». Когда Мария Стюарт, вернувшись в Шотландию, сошла на землю, порт накрыло густым туманом. «Сам лик неба, — заявил Нокс, — достаточно ясно показывает нам, что эта женщина принесла в страну». Она принесла молодость, грацию, поэзию, а нашла здесь насилие, фанатизм и ненависть. Сначала подданные встретили ее бурными изъявлениями своих чувств, но сами эти изъявления были способны скорее напугать молодую женщину. Под ее окнами всю ночь распевали псалмы. На пути ее кортежа были устроены подмостки, где радостные картины изображали идолопоклонников, сжигаемых за свои грехи. В первое воскресенье, когда королева велела отслужить для себя мессу, окружавшие ее праведники чуть не убили священника. Мария с терпением, удивительным для молодой женщины двадцати восьми лет, постепенно добивалась успеха. Она мало говорила, присутствовала на заседаниях совета, занимаясь рукоделием, и своим обаянием завоевала некоторых из дворян-протестантов. Она благожелательно приняла и самого Джона Нокса. Взамен тот поведал ей о долге подданного восстать против нечестивого порядка, как то явствует из Библии, которая приводит истории Исаии и Езекии, Даниила и Навуходоносора и еще много других исключительно полезных примеров. Раньше королеве никогда не доводилось встречать пророка: она была ошеломлена и, без сомнения, сражена. «Я вижу, — сказала она ему печально, — что мои подданные повинуются не мне, а вам». Он ответил, что ограничивается требованием и к властителю, и к народу, чтобы и тот и другой повиновались Богу. Потом разразился проповедью — о мессе, церемонии, которая, по его утверждению, не предписана Библией. Мария не была сильна в богословии, но дала очаровательный ответ: «Если бы те, кого я некогда слышала, сейчас были здесь, они знали бы, что вам ответить». Нокс ее покинул, пожелав ей преуспеть в Шотландии, подобно Деворе среди народа Израиля.