Как домой добирались, в форт, вспоминать буду очень долго и в основном отборным русским матом. Потому что с самого начала всё пошло наперекосяк, с того самого момента, как мы переправили на свои суда «освобождённых» рабов, спустили вниз по реке Халл трофейные суда и вышли в море.

Позади нас остался разорённый полыхающий Кингстон и куча трупов, впереди был путь домой, и вроде бы всё шло по плану. Однако трофейные плавстредства, несмотря на весь тот ремонт, который им успели сделать рабы бирмингемского герцога, слишком долго простояли без движения и обслуживания своих древних механизмов. Даже используя как буксиры большие десантные корабли, между прочим не предназначенные для этого, дотянуть их к Передовому было огромнейшей проблемой. Стальные и пропиленовые буксирные концы постоянно рвались. Трофейные «коробки» всё время мотало из стороны в сторону, и из-за проблем с рулевыми устройствами они с трудом держали курс. Экипажей для кораблей не хватало, приходилось использовать викингов и разведчиков. В корпусах открылись течи, поэтому вся торговая эскадра не раз ложилась в дрейф и ждала, пока на старых судах будут заведены пластыри, поставлены струбцины и заклёпаны дыры. Потом на пароме отвалился кусок отгнившей кормы. На «Святой Елене» порывом шквального ветра перекосило трубу. А на «Си Дрэгоне», он же «Морской дракон», накрылись древние дизель-генераторы, и судно обесточилось.

В общем, список проблем можно было продолжать очень долго, и, пока мы добрались до Портсмута, где сделали свою первую остановку, кстати, на переход ушла неделя, я ухайдакался до крайней степени изнеможения. Здесь, между островом Уайт и портом, в который почти одновременно с нами на двадцати восьми больших драккарах и нескольких шхунах прибыло три с половиной тысячи викингов, мы простояли двое суток. Почти ничего из того, что я хотел, сделано не было. Правда, с Квентином Дойлом я всё же встретился, продал ему остатки продовольствия, излишки которого у нас имелись, немного взрывчатки, триста килограммов тротила с сотней капсюль-детонаторов, невостребованное трофейное оружие из Кингстона и тысячу ручных гранат. За всё это получил сорок два килограмма золота и ещё двадцать взял за всех доставленных к нему англосаксов. Было дело, хотел переговорить с ним относительно системы обучения и психологической подготовки рабов в Бирмингеме, но на «Альтаире» возникла очередная нештатная ситуация: загорелось румпельное отделение. Поэтому, попрощавшись с лидером Армии Рединга и Тедди Аргайлом, который стал его правой рукой, я покинул заполненный тысячами северных воинов берег и вернулся на рейд.

Время стоянки дало нам небольшую передышку, и, собравшись с силами, эскадра продолжила путь. Снова на нас посыпались проблемы, но знание, что с каждым часом мы становились на несколько миль ближе к родным берегам, укрепляло нас, и трудное путешествие от Ла-Манша до форта люди выдержали с честью. Восемь суток конвой добирался к Передовому, и вчера в полдень, на последних каплях горючего, один за другим наши суда вошли в Добрую гавань и пришвартовались к причалам.

И вот здесь на мне сказалось недосыпание и нервное напряжение. Накатила усталость, и, распределив воинов Скандинавского батальона в казармы, а затем распорядившись относительно сохранности материальных ценностей, полученных в этом походе, я отправился домой. В своём семейном гнезде я вымылся в бане и на четырнадцать часов, позабыв обо всех делах и проблемах, залёг в спячку.

Проснулся сегодня оттого, что по моему лицу гуляли солнечные зайчики. Приоткрыв правый глаз, обнаружил рядом с собой дочку, которая баловалась с зеркалом. Увидев, что папка проснулся, Олюшка радостно засмеялась и умчалась за дверь. А я, подумав, что её наверняка Марьяна прислала, решил вставать. На часах половина восьмого утра, самое время, а то разоспался я что-то, хотя желание ещё полчасика поваляться в кровати имелось.

– Прочь лень, Саша! Подъём, воин! – приказал я себе, принял вертикальное положение, привёл себя в порядок, оделся в чистый камуфляж, вооружился и прицепил на портупею рацию. Всё, я готов.

Так начинался очередной рабочий день графа Мечникова в своём владении, форте Передовой.

Из спальни я направился в столовую. Здесь меня ждал вкусный плотный завтрак, общение с семьей, новости и сплетни, и, подкрепив силы, я покинул своё жилище.

Сегодня форт живёт по обычному распорядку дня, без всяких праздников по случаю возвращения конвоя домой. Дикари подступают всё ближе к границам нашего анклава, и отдыхать некогда.

На крыльце я остановился, и сразу же рядом появились телохранители. Подумал, куда бы отправиться, и в этот момент перед домом затормозил полученный от немцев военный джип GreenLander с уже прикрученным на турель новеньким ПКМ. За рулём сидел улыбающийся Крепыш, он помахал рукой:

– Мечник, как и договаривались, я один джип для своей роты забрал!

Вспомнив, что ещё в море во время общения с фортом по рации один GreenLander был обещан Крепышу, я согласно кивнул:

– Хорошо, моё слово крепкое, назад не заберу. Как авто?

– Класс! Садись в машину, – Крепыш улыбнулся ещё шире, – поехали, по форту покатаемся, заодно посмотришь, что мы за время твоего отсутствия сделать успели. Буду сегодня твоим шофёром.

– Что ж, поехали.

Вместе с Мустафой и Арсеном я забрался в машину, и мой старый товарищ спросил:

– С чего начнём?

– Пока в порт, а там видно будет. Сегодня всё равно везде побывать надо.

Под капотом зарычал мощный движок, и по относительно ровной дороге джип помчался в порт. Через несколько минут мы были на месте. Крепыш остановился, а я заметил Тарпищева и окликнул его:

– Миша, где Скоков и все командиры судов?

– Скоков на заводе, совещание насчёт плавучих трофеев собирает.

Одновременно со словами Миши включилась моя рация. Это командир «Ветрогона», который доложил, что он уже на ногах, решает, что делать с судами, и ждёт только меня. Ответил ему, что я рядом. И вскоре, в сопровождении офицеров, оказываюсь на СРЗ Передового. Здесь всё расчистили от строительного мусора, а теперь готовили к работе, приводили в порядок восстановленный сухой док. Я отметил, что работа на заводе проделана большая, сделал себе пометку поощрить рабочих и мастеров и встретился с командиром «Ветрогона», нашими штурманами и инженерами. В ходе короткого совещания обсуждали вопрос о трофейных кораблях. И решили, что «Святую Елену» и «Альтаир» уже завтра в сопровождении кораблей Семёнова можно отправить на ремонт в «Гибралтар». А паром наши мастера сами восстановят, двигатели подходящие имеются, и мощностей, чтобы его в порядок привести, хватит. Проблемы, конечно, будут, без них никак, но корабельщики заверили меня, что работа им по плечу. Отлично.

На заводе я услышал что хотел, одобрил решения и действия Скокова и корабельщиков и прошёлся по сухому доку. Затем на джипе Крепыша помчался инспектировать наш Скандинавский батальон, который в полном составе уже находился на городском полигоне за пределами форта. Ещё на подъезде мы услышали частую стрельбу и взрывы. Это шла первая тренировка скандинавов, и, выехав на высокий бугор, оборудованный под временный командный пункт, который находился в трёх с половиной километрах от крайних оборонительных дотов Передового, мы снова покинули машину.