– Выслушай меня, мама. Ты должна прийти в себя и забрать машину. Ещё я прошу тебя заплатить за телефон. Мы скоро уезжаем. Ты меня понимаешь?

Мама тупо смотрит на деньги.

– Это Скотт тебе дал?

– Мама! – ору я. Она вздрагивает. – Повтори, что ты должна сделать.

Мама вытаскивает из-под подушки моего старого плюшевого мишку.

– Смотри! Я сплю с ним, когда скучаю по тебе.

С этим мишкой я спала до тринадцати лет. Это единственная вещь, подаренная мне отцом. То, что мама её сохранила, рвёт мне сердце. Теперь я не могу сосредоточиться. Не могу собраться. Но мне нужно, чтобы мама запомнила, что она должна сделать. От этого зависит её жизнь.

– Повтори, что я сказала.

– Забрать машину. Заплатить за телефон.

Я встаю, но мама хватает меня за руку.

– Не уходи! Не бросай меня одну! Я не хочу быть одна.

Её просьба лишь усиливает моё чувство вины. У каждого из нас есть свои страхи. Призраки, которые живут в самых тёмных уголках нашего сознания и безжалостно терзают нас. Они есть у мамы. А чего больше всего боюсь я? Расстаться с ней.

– Надо купить тебе еды. Приготовлю сэндвичи и оставлю в холодильнике.

– Не уходи, – хнычет она. – Посиди, пока я не усну.

Сколько ночей в детстве я вот так же умоляла её посидеть со мной? Я ложусь на кровать рядом с мамой, глажу её по волосам и запеваю песню с того слова, на котором она остановилась. Это её любимая песня. Про птиц, свободу и перемены.

Я разрезаю последний сэндвич пополам и убираю полную тарелку в холодильник вместе с остатками сыра и ветчины, которые Исайя купил, пока я баюкала маму. Исайя убирает в шкаф коробки с крекерами и хлопьями. Он купил маме такую еду, которую не нужно готовить.

– Ну что, достаточно меня наказала? – спрашивает он.

Цепи, днём и ночью тянущие меня к земле, становятся ещё тяжелее.

– А если нет? Ты снова закинешь меня на плечо и унесёшь отсюда?

– Нет, – отвечает он. – Все знают, что Трент в тюряге. Самое плохое, что может случиться с тобой здесь… – он выразительно смотрит на запертую дверь моей бывшей спальни. – Возможно, мне стоит забросить тебя на плечо, Бет. Здесь тебя не ждёт ничего хорошего.

– Знаю.

Именно поэтому я хочу сбежать отсюда… с мамой. И всё-таки мне немного любопытно, что Исайя знает то, чего не знаю я. Конечно, я могу хоть сейчас открыть дверь и увидеть всё своими глазами, но… нет. Я прогоняю эту мысль. Не хочу ничего знать. Совсем не хочу.

– Тебе на работу надо, – говорю я.

Исайя уже успел переодеться в свои любимые чёрные джинсы и футболку, а значит, решил остаться. Я не хочу, чтобы из-за меня он потерял любимую работу. Гараж, в котором он трудится, находится прямо напротив супермаркета, вот почему он так быстро примчался.

– Я освободился ещё час назад. Просто оставался после работы. Всё возился с новеньким «мустангом», который кто-то оставил у нас. Ласточка, а не машина! Тебе бы она точно понравилась.

Я скучала по этому. По ежедневным рассказам Исайи о том, как прошёл его день, по увлечённому тону, которым он всегда говорит о машинах. Серые глаза Исайи разглядывают меня с головы до ног. Я соскучилась по нему. По его голосу. По татуировкам, покрывающим его руки. По его неизменному надёжному присутствию. По этому я скучала сильнее всего. Исайя был единственной привязанностью, в которой я никогда не сомневалась. Единственной привязанностью, про которую я точно знала: она не изменится, когда я проснусь утром.

Я делаю два шага и обхватываю его руками. Исайя обнимает меня. Мне нравится слушать стук его сердца. Такой мерный. Такой сильный. На несколько секунд мои цепи ослабевают.

– Я скучала по тебе, – говорю я.

– Я тоже по тебе скучал.

Исайя прижимается подбородком к моей макушке. Поднимает руку, кладёт мне на затылок. Его пальцы скользят по моей щеке, и я вся напрягаюсь. За последние четыре года мы много и часто прикасались друг к другу. Но только когда были под кайфом. После моего ареста Исайя дотрагивается до меня как-то слишком по-серьёзному.

Однажды ночью, когда мы оба были под кайфом, мы зашли слишком далеко. Типа как мы с Райаном. Только, в отличие от нас с Райаном, мы с Исайей сделали вид, будто ничего не было. Если бы не Райан, я, наверное, тоже постаралась бы забыть ту ночь в амбаре.

И тут я вспоминаю… Исайя сказал, что любит меня!

– Как только ты окончишь школу, клянусь, я увезу тебя отсюда.

– Ладно, – отвечаю я, прекрасно зная, что сбегу задолго до окончания школы.

Я высвобождаюсь из его объятий и в который раз спрашиваю себя, могла ли я неправильно понять Исайю. Может быть, он вовсе не говорил мне, что любит меня. Или говорил, но это неважно.

– Тебе опять позвонил Дэнни?

– Да, и он будет всё время так делать. Лучше звони мне сама перед приездом, и всем будет проще. Если тебе нужно повидаться с матерью, пусть я буду рядом, чтобы прикрыть тебя в случае чего. Я убью Трента, если он ещё раз до тебя дотронется, но не хотел бы садиться в тюрьму из-за этого ублюдка.

– Конечно.

Я никогда ему не позвоню. В следующий раз я приеду в Луисвилл только для того, чтобы забрать маму и уехать навсегда.

– У Рико сегодня вечеринка, – продолжает Исайя. – Ной тоже там будет. Обещаю, мы отвезём тебя к дяде до того, как он тебя хватится.

Тянущая чёрная дыра разверзается в моей душе. Я ударила Ноя.

– Он на меня злится?

Исайя качает головой.

– Он злится на себя. Как и я. Конечно, нам обоим не следовало так вести себя с тобой, но мы примчались сразу после Трента. Мы боялись, что он снова тебя изобьёт.

Я вытаскиваю телефон, смотрю на время. У меня осталось пять минут до встречи с Райаном. Провожу рукой по волосам, прикидываю, как поступить. Я хочу увидеться с Ноем и побыть с Исайей. Мне хочется толкнуть Райана под автобус за то, как он поступил со своим братом. Моё сердце рвётся на части. На самом деле мне больше всего хочется, чтобы Райан улыбнулся мне своей фантастической улыбкой и сказал, что совершил страшную ошибку.

Что со мной такое?

Я прикусываю губу и смотрю на Исайю.

– Сначала мне нужно поговорить с Райаном.

Бет выходит из обшарпанного дома, Исайя ни на шаг не отстаёт от неё. В голове у меня крутится одна и та же мантра: я не потеряю Бет. Я её не брошу. Я так просто не сдамся.

Я мог бы заехать за ней раньше, но решил проявить уважение и придерживаться первоначального плана: съездить на стадион, принять душ, переодеться и через час забрать Бет. Я изменил только один пункт плана: решил забрать её там, где видел в последний раз. Час назад я видел, как Бет вошла в этот дом вместе с Исайей, который нёс на руках какую-то женщину.