улицам Краснодара. Небезопасно было ходить в некоторых районах Москвы, Подмосковья, но здесь Кира всегда ощущала себя спокойно.

Она не слышала шагов позади, не слышала разговоров. Ее резко дернули за шкирку и прижали к забору.

– Сказано же, жди, с тобой пойдем, – прорычали на нее, и Киру окутал все тот же мерзкий запах перегара. Она едва различала три темные фигуры. Еле заметно мелькали в темноте глаза. Остальные части лица закрывали шапки и поднятые вверх воротники олимпиек.

Киру затошнило, голова закружилась. Бутылка вывалилась из ее руки, глухо брякнув о бордюр.

– Мужчинам не отказывают. Покорность и безотказность – лучшие черты баб.

Они гоготали и еще что-то говорили. Кира не могла сосредоточиться. Холодный пот облепил кожу, тело сделалось ватным, неповоротливым. В глазах потемнело. Голова кружилась. В нос проник запах сырой земли и плесени. У нее начался приступ панической атаки. Это психика. Ее собственная реакция. Больше ничего.

«Это не те тени!» – убеждала себя Кира. – Она ничего не боится! Она умеет бить! Ее же учили бить! Это три алкаша! Всего лишь три алкаша. Не спецназ…» Но она с трудом сдерживала рыдания. Ее держали за руки и прижимали к рифленому металлу забора. Она почувствовала руку, оттопырившую пояс брюк и ползущую вниз живота, и зловонное дыхание.

– Оденут штаны и думают, как мужикам, все можно? Баба должна носить юбку! Согнул раком, задрал подол – и всегда готова…

– Наденут! Правильно говорить – наденут! – зашипела Кира. – Да пошел ты! – рявкнула она и дернулась. Безуспешно.

– Сейчас я научу тебя говорить…

– Все по очереди поучим…

Кира слегка согнула ногу в колене, готовясь ударить.

Одна тень отлетела в сторону, вторая упала рядом, скользнув лицом по ее ноге. Кира оказалась свободной и оторопело отодвинулась от забора. Напавшие на нее мужики орали и корчились на земле, отползали в стороны. Звенели стекла разбитых бутылок из их пакетов. Запахло спиртом. Кира стояла и хлопала глазами, не в силах пошевелиться. Одного за другим, по очереди, каждого, пинал непонятно откуда взявшийся Григорий Самбуров. Кира, всхлипывая, наблюдала за побоищем, смотрела на сцену театра, освещенную фарами «Мерседеса».

Наконец удостоверившись, что никто из обидчиков девушки не предпринимает попыток подняться, он шагнул к ней. Ощупал всю.

– Ты нормально? Ничего не болит? – Григорий взволнованно заглянул ей в глаза.

И Кира разрыдалась. Громко, безудержно, задыхаясь.

– Где болит? Что сделали? – Голос Григория дрожал, звенел от ярости и страха за нее. Он повертел ее лицо, развернув на свет, убедился, что ее не ударили. Он беспардонно проверил целостность ее брюк, распахнул кофту, проверяя, цела ли одежда на груди. – Что они тебе сделали? – прошептал он.

– Ничего, – прерывисто проговорила Кира. – Не успели.

Самбуров выдохнул.

– Ты испугалась? – догадался он, прижимая ее к себе.

– Да-а, – заревела Кира.

– Твою ж мать, – выругался Самбуров. – Все, все. Никто и никогда не сделает тебе больно. Все прошло. Маленькая моя. Ягодка моя.

Он сгреб Киру в охапку и отнес к себе в машину. Садясь за руль и закрывая дверь, он гаркнул в мобильник:

– Самбуров говорит. Сорокин, выйдите, за забором слева трех уродов подберите. Пока посади, завтра разберусь. – В трубку что-то забормотали. – Живо, Сорокин! Бегом!

Самбуров вел машину по ночному городу. Кира всхлипывала реже, успокаивалась. Сейчас ей казалось, она повела себя глупо и по-дурацки. Как можно было так себя бестолково и неправильно повести? Сколько еще ее будет переклинивать и бросать в панику от тройки мужиков в черном?

Самбуров припарковал машину, легко отмел попытку Киры выйти из автомобиля самой. Он снова поднял ее на руки и потащил в дом. Кира сжалась в комок у него в объятиях и уткнулась носом в теплую шею. От него так волшебно пахло и исходила могучая сила. Рядом с ним она чувствовала себя в безопасности.

– Куда ты ходила? Почему не в машине поехала? – наконец спросил он.

Кира оглядывалась по сторонам. Он принес ее в дом. В прихожей снял с нее кофту и кроссовки, укутал в одеяло и, протащив еще немного на руках, усадил в кресло. Большое и комфортное, на просторной кухне. Сам опустился на корточки перед ней.

– В магазин. За вином, – честно призналась Кира. На красивую ложь у нее не было ни сил, ни фантазии.

– А у большого супермаркета остановиться не судьба? На освещенной парковке? – Григорий поднялся с пола, скинул куртку, открыл холодильник.

– Виски или шампанское?

– Шампанское, – выбрала Кира. Хотя настроение сильно отличалось от праздничного.

– Ты же вроде разумная женщина. С развитым инстинктом самосохранения. – Григорий открыл бутылку и разлил напиток по низким квадратным бокалам. Кира автоматически отметила, что шампанское настоящее, изготовлено по традиционной технологии, сбраженное в бутылке. По запаху явно присутствовал виноград «шардоне». Какой же она сноб, если сейчас способна об этом думать. А подполковник знал толк в хорошем алкоголе.

– Ты ведешь себя будто у тебя, как у кошки, девять жизней! – Он явно злился, но не понятно на что. На нее, за неосмотрительность. На себя за то, что мог не вернуться или не успеть.

– Ген динозавра, – слабо улыбнулась Кира.

Самбуров дернул бровью, предлагая ей пояснить.

– Ученые высказали много разных версий, почему вымерли динозавры. Одна весьма правдоподобно доказывает, что у динозавров был ген, который потом не встречался ни у одного живого существа. Так вот, этот ген, он подталкивал их к самоуничтожению, и они были в любом случае обречены на исчезновение. И даже если из кусочка ДНК снова возродить динозавров, этот ген все равно их уничтожит.

– Тогда уж у тебя скорее ген Феникса, – тихо произнес Самбуров, улыбаясь и глядя, как она держит бокал обеими руками и пьет шампанское словно горячий чай.

– Почему Феникса? – не поняла Кира. – Это вообще вымышленное животное.

– Потому что он сгорает и потом возрождается. Как ты. Вляпываешься в немыслимые и опасные ситуации, но умудряешься из них выпутаться. Что ты забыла на той темной и глухой улице?

Кира пожала плечами и снова сказала как есть.

– Я волновалась, хотела успокоиться, пройтись… – пробубнила Кира.

– Ну и что ты волновалась? – допытывался Самбуров. Он с нежностью смотрел на нее, гладил по руке. Он, как и любой мужчина, который не понимает, что происходит с женщиной, – переживал, недоумевал, беспокоился. – Найдем мы убийцу. Всегда находили и сейчас найдем.

– Дурак ты, Самбуров, хоть и умный, – прошептала Кира. Она выскользнула из одеяла и сползла к нему на пол. Она обняла его за шею и прильнула к нему губами и всем телом.

Григорий страстно впился в ее губы своими губами. Сильные и нежные руки заскользили по