смогут определить, какая рана на теле нанесена первой? – уточнила Кира и, не дождавшись ответа, продолжила: – Это же недалеко от артерии? То есть если на пару сантиметров выше, то Оксана Васильевна умерла бы сразу?

– Да, все так, – подтвердил Вольцев. – Только если между этой раной и всеми остальными большой промежуток времени, тогда скажут, какое ранение первое…

Кира уже отдала фотографию подполковнику, отошла к своему креслу и села на подлокотник, спиной к Самбурову и Вольцеву. Потом резко развернулась.

– Это срыв, – заявила Кира. – Он не планировал это убийство. Случайность. В результате какого-то конфликта, стычки, ссоры. Убийца не подбирал жертву. Когда закалывают – это порыв, затмение нашло. Может, у него нестерпимая боль или неприязнь. Убийца неожиданно оказался психически нестабилен. У него внезапный приступ.

– Первая тоже была случайная? – Вольцев слушал Киру очень внимательно.

– Да, но по-другому. – Кира помолчала, обдумывая цепь убийств, и принялась ходить по комнате и говорить сама с собой: – Что мы имеем. Веденееву он не хотел убивать. Вообще, не собирался нападать. Тогда убийца не думал, что способен на убийство. Они разговаривали, возможно, Веденеева убеждала его что-то сделать или не делать. Убийце померещились черты врага. Сработал триггер. Его понесло. Он душил, пытался заставить замолчать. Когда осознал, что убил, сначала испугался. Но в то же время ощутил успокоение, может быть, эйфорию. Какая-то старая боль утихла, произошла разрядка, отмщение доставило удовольствие. Убийца почувствовал удовлетворение.

Кира расхаживала по комнате, будто не видя предметов, витая где-то в глубинах своего сознания. Доходила до стенки, стояла, будто не понимая, что перед ней возникла преграда, потом разворачивалась и шла в другую сторону, доходила до стола, снова замирала, осознавая, что не пройти, разворачивалась. Все присутствующие не сводили с нее глаз. Вольцев – восхищенного, Самбуров – подозрительного.

– Постепенно раздираемые его чувства вернулись, снова стали мучить, но он уже знал лекарство, – продолжала Кира. – Убийства Ольги Агафоновой и Марины Филимоновой прошли по плану. Он готовился. Выслеживал. Запутывал следы, чтобы не попасться. Все получилось, он гордился собой. Успокоился, расслабился. Стал чувствовать себя сильным, вероятно, всемогущим. А вот с этой… Овчинниковой… что-то зацепило. И его сорвало. Он хотел убить. С позиции сильного. Наказывал. Знал, что может. Кинулся, собираясь убить, и убил.

– Значит, он был неаккуратен, оставил следы… – предположил Самбуров.

Он осторожно, стараясь не шуметь, отодвинул стул с пути Киры. Но она уже закончила ходить по комнате. Вернулась в реальность и пошла заваривать себе чай.

– Да. Преступление не продумано. Место и время случайны, – согласилась она с подполковником.

– Володя, Аниту в розыск. Бери орден и поезжай к Кракену. Вези сюда, будем разбираться, что у него с алиби.

– Мы с Аней в Горячий Ключ. Посмотрим, что там на местности, – решил Самбуров. – Может, эксперты что-то сразу скажут.

Он смотрел на Киру, ожидая, что она тоже вызовется поехать с ним в Горячий Ключ, но девушка молчала.

– Я попозже подъеду, – предупредила она наконец, заметив его вопрошающий взгляд. От нее не укрылось разочарование, промелькнувшее в его взгляде, но он легко согласился:

– Хорошо. Аня, Вадим, выезжаем.

Кабинет опустел. Последним выходил Самбуров, он потоптался на пороге, будто давая Кире возможность передумать и отправиться с ними. Но Кира помахала ему рукой и снова погрузилась в свои мысли.

Оставшись в одиночестве, девушка не торопясь допила чай. На улице светило солнце, пробуждая желание пройтись по аллее парка, погреться в теплых лучах, пошуршать начавшими опадать листьями.

Отмахнувшись от возникшего желания, Кира вышла из управления. На выходе к ней снова пристал лейтенант, поинтересовавшись, когда она поменяет документы. Пожурил, сказав, что ради нее сильно рискует, пропуская в организацию с секретным статусом. Он моргал красными глазами и хлюпал носом.

– Александр, вы, кажется, заболеваете? – рассеянно спросила Кира, расписываясь в подставленной ей тетради. – В наше время себя надо беречь. Коронавирус лютует. Тест делали?

– Мне тоже кажется, что я заболеваю, – пожаловался лейтенант. – Но тест отрицательный и температуры нет. Без нее больничный мне не дают. Это все казармы проклятые. Холодно там очень.

– Казармы? – удивилась Кира. – Вроде все служащие Управления МВД живут по домам.

– Учения у нас. Нет чтобы летом их проводить. Все ребята мучаются. Набегаемся в противогазах по всяким операциям… Спать валимся без задних ног. Комната большая, подвальная, не отапливается, еще же тепло на улице. Вот и переохлаждаемся. В спальных мешках спим, так-то нормально. Но морда мерзнет, жесть как!

– Так, наверное, алкоголем злоупотребляете, чтобы согреться? – улыбнулась Кира, на самом деле погруженная в свои мысли.

– Совсем немножко, – смущенно признался Школьников. – Для согрева, так сказать.

– Спальные мешки, говорите? Противогазы? – Кира уставилась на него в задумчивости. – А вы, когда спать ложитесь, противогаз надевайте. У вас же нормальный, полностью лицо закрывает?

– Да, модель «хомяк»! Ну, то есть ГП-7.

– Прекрасно, – обрадовалась Кира. Ее собственные мысли сложились. – Шланг открутите, чтобы можно было нормально дышать, и спите в них. Уж точно теплее будет. Мой дядя в армии под Новосибирском служил, они всегда так делали.

– Ой! Спасибо, Кира Даниловна! Вы всегда нас выручаете! Советы дельные даете! – поблагодарил Школьников.

Кира пошла на выход.

Она вздохнула, толкая тяжелую дверь управления. Как она вляпалась в это расследование по уши? Вчера отказалась от хорошего предложения из Американского психологического журнала. Небольшой заказ, не слишком сложный текст и хорошая оплата. Она просто не успевает. Пропускает тренировки по боксу, того гляди перестанет танцевать. Гулять вот сейчас не пойдет. Опять займется этим расследованием. Нарушает свои правила никогда не отказывать себе в удовольствиях, особенно маленьких и не требующих никаких вложений. Но ей следовало поторопиться, если она хотела успеть…

Глава 22

У машины ждал сюрприз. Опершись на капот ее синего «миника», стояла Вика, завернутая в широкое черное пальто, по мнению Киры, совершенно без какого-либо фасона, в дурацкой шапочке, натянутой по самые глаза. Кира отвлеченно подумала, что такой стиль в одежде ей никогда не нравился, и при этом она завидовала девчонкам, которые могли вот так, не обременяя себя размышлениями на тему «достоинства подчеркнуть, недостатки скрыть», надевать на себя совершенно бесформенные вещи, спортивные костюмы и кофты оверсайз. Брюки по щиколотку, зрительно режущие ноги, укорачивая их, шапки, съедающие половину лица.

Кира явно читала в колком взгляде вопросы, претензии, тревогу и калейдоскоп самых разных эмоций. Как только они все поместились в таком маленьком теле?

– Есть хочешь? – без предисловий спросила Кира, даже не выясняя, как Вика нашла ее здесь. – Я жутко хочу, но спешу. – От девушки не укрылась вспышка разочарования и обиды. Она тут же