— Гром, — не сводя взгляда с вожака и почти не разжимая губ, произнес я. — Рядом с этой тварью твои способности не действуют. Но можно попробовать бросить в псину что-нибудь тяжелое.

— Поняла.

— И Гром! — от резкого выкрика вожак зарычал. Мне пришлось добавлять уже тише. — Медленно, очень медленно, не привлекая к себе внимания.

Гром-баба кивнула и стала на цыпочках пробираться к баррикадам. В другой раз я бы даже посмеялся, сравнив ее с крадущимся бегемотом, однако именно сейчас было как-то не до шуток.

Вожак рванул вперед, яростно щелкнув пастью. Хорошо, что я был готов и отпрянул, наотмашь ударив Зверем. Лезвие скользнуло по морде, раскроив кожу. Да, дружище, а ты что хотел? Первым делом, как только обзавелся ножами, я их сразу наточил.

Легкое ранение слегка отрезвило вожака. Он продолжал рычать, но теперь обступал меня, стараясь отодвинуть к стене дома. Я понял его тактику. Хочет прижать меня, чтобы лишить возможности маневра. Но что мы говорим мутировавшей громадной псине, которая желает сожрать нас с потрохами? Не сегодня.

К тому же небольшой успех воодушевил меня. Появилась даже какая-то легкость в ногах. Как у боксера, долго и муторно проводившего бой, но все же отправившего противника в нокдаун. И пока тот поднимается на ноги, ты порхаешь по рингу, накручивая сам себя.

Я медленно пятился к лесопосадке, понимая, что нельзя дать вожаку развернуть меня. Если окажусь спиной к его стае, то это будет гарантировать скорую и вряд ли красивую смерть.

Между тем я посматривал на Гром-бабу, которая пыхтела, выдергивая из-под стянутой железом баррикады холодильник. Видимо, нечто нехорошее почувствовал и вожак, потому что завертел головой.

Пришлось нападать, чтобы отвлечь псину. Короткий выпад, поочередные взмахи Солдатиком, а следом и Зверем. И вот уже вожак рычит, отступая к стае. Последней тоже не понравилось происходящее. Мелкие (а по сравнению с главной тварью, они теперь казались мелкими) особи заходились в неистовом визге, но не торопились сойти с места. Видимо, тут субординация похлеще, чем в армии.

— Шип, в сторону, — крикнула Гром-баба.

Ну, наконец-то. А то я уже начал думать, что она рассматривает содержимое холодильника. Я сделал два быстрых пружинистых шага назад и стал наблюдать за поистине завораживающим зрелищем. Не каждый день увидишь, как в более чем двухметровую особь влетает пузатый холодильник. И не та вытянутая легкая хреновина, которую нам продают в раскрученных гипермаркетах, а самый настоящий тяжеленный гроб, такое ощущение, что рассчитанный на попадание ядерной боеголовки.

К великому сожалению для вожака, его мускулистое и совершенное во всех отношениях тело, оказалось не готово к прилету неопознанного объекта. Холодильник сбил пса с ног. Я даже успел подскочить и сделать несколько ударов, вгоняя ножи по самую рукоять, прежде, чем вожак вскочил на лапы.

Именно вскочить, а не подняться. Что и сказать, пес мастерски держал удар. Кровь медленно стекала из глубоких ран, оставленных моими ножами, но в глазах вожака я не увидел и толики боли. Лишь невероятную злость.

Он рыкнул, одним прыжком сокращая дистанцию, и сбил меня с ног. Я наивно полагал, что мы можем сражаться на равных. Однако именно сейчас лидер стаи наглядно показал, кто тут истинный хищник. До этого он присматривался, может даже игрался. Но теперь, когда его рассердили по-настоящему, пес решил закончить с прелюдиями.

Стая бесновалась, будто с ума сошла. Их лай слился в нечто безголосое, единое. Видимо псы предвкушали скорый обед. Наверное, так оно и было. Что я мог противопоставить их лидеру?

При падении я сильно ударился головой, выронив Зверя. В руке остался только Солдатик, да и то, каким-то чудом. Перед глазами все плыло и удавалось лишь различить огромное надвигающееся пятно.

Грудь сдавило невидимыми тисками, словно великан взял в руки легкие и сильно сжал их. Это вожак положил на меня свою могучую лапу. Его острые когти впились в тело, заставляя поморщиться. Зато боль вернула резкость. Правда, не уверен, что я хотел бы видеть свою надвигающуюся гибель. Причем, в таком хорошем разрешении.

Огромная, чуть приоткрытая пасть, из которой смердело тухлыми яйцами, землей и смертью. Глаза, горящие одновременно безумным огнем и суровой расчетливостью, на которую было способно только одно страшное существо — человек. Уродливые длинные уши без единого волоска. Будто обугленная, покрытая десятками глубоких ожогов и шрамов шкура. Эх, а ведь мне одна бабка нагадала, что я умру от инфаркта. Вот и верь после этого в нетрадиционную медицину, да смотри «Битву экстрасенсов».

Звуки вокруг напоминали густую, передержанную манную кашу. Они выплывали ко мне не по отдельности, а сразу огромными комками, будто бы даже со значительной задержкой. Ага, вариантов несколько, либо легкая контузия, либо сотряс. Учитывая, что я вполне себе соображаю, ничего серьезного. Даже кое-что различаю.

Вроде бы заорала Гром-баба, после чего вожак дернулся, подняв лапу и отбив летевший в него предмет. Эх, дружище, тебе бы в лапту играть. Закапываешь ты свой талант в этом Городе.

А вот вроде подала голос Кора. Или мне это кажется? Своеобразная слуховая галлюцинация перед смертью? Тогда почему именно Кора? Я повернул голову и увидел несущуюся ко мне Гром-бабу. Дура, ты же лишишься боевой трансформации возле вожака! А потом меня накрыло.

В смысле, я не провалился в прошлое и не стал листать всю жизнь, начиная с яслей детского сада № 23 с милым названием «Журавленок». Меня накрыло могучее тело Гром-бабы. Неужели я умру, задохнувшись под внушительным бюстом, завещая сам себе премию Дарвина? И только запоздало я понял, что бюст-то отливает то ли медью, то ли никелем. В смысле, совсем нечеловеческий.

Вокруг что-то бухало. То ли взрывалось, то ли падало. А Гром-баба склонилась надо мной, как мать над раненым ребенком и закрыла глаза. Не знаю, сколько это продолжалось. Наверное, пару минут. Но явно это были самые долгие минуты в моей жизни.

Наконец Гром-баба пришла в себя, с трудом и кряхтением сорокалетней женщины, то есть самой себя, поднялась на ноги и вытащила меня из-под груды кирпичей и осыпавшейся штукатурки. Кирпичей? Откуда они здесь?

Хотя ладно, это все мелочи. Самое главное, что вожак отдыхает без сознания, закатив глазки, совсем рядом. Видимо, один осколков стены, упавшей с неба, попал ему аккурат в башку.

С какого неба? Я поднял голову и пришел к странному заключению — часть второго дома была обрушена. Гром-баба вряд ли смогла провернуть подобное. Да и была она рядом. Звуковая волна? Далековато.

Догадка пришла, стоило взглянуть на крышу, где находились Кора, Алиса и Слепой. Потому что именно сейчас старик пытался удержать блондинку, которая норовила устроить прыжок с парашютом без парашюта. Хорошо, что к ним подскочила Алиса и вместе они смогли перехватить и уложить на крышу Кору.

Стены домов крепятся на арматуру. Железную. Не знаю, как блондинка вспомнила это, но вспомнила невероятно вовремя. И точно она кричала. Только не мне, а Гром-бабе, чтобы та прикрыла собой командира.