Мда, нашел о чем думать.

— Крыл, а ты че молчишь? По-любому уровень поднял, — заметил я пацану.

— Поднимают строительные краны груз, уровни зарабатывают, — серьезно ответил Крылатый.

— Ну, почти получилось, — сразу считал я, кого он спародировал. — У оригинала только лучше выходит.

— Ой, ты просто мне завидуешь… А что до уровня, то я тебе потом расскажу, — добавил он чуть тише. Так, что нас услышал только Псих. — Дядя Шип, а что там с нашим выигрышем? Голос ничего не передавал?

— Чашку черешни тебе передал, — нахмурился я. — Возьми, помой, только не ешь.

А помрачнел я по одной простой причине. В отметке время значилось 00–00. Значит, промежуточные состязания закончились. Между тем, никаких новых отметок не было. Даже таблица пропала.

Неужели Голос нас кинул? Нет, на него непохоже. Тот, конечно, парень с особенностями, но никогда еще не обманывал. Подставлял, пытался нагнуть, насмехался — это сколько угодно. Но вот еще ни разу не обманывал.

— Не понимаю, — сказал я, автоматом открыв карту.

Просмотрел все досконально. Ничего нового. Да быть не может. Получается, что все это мы сделали зря? И на голову больной стал по доброй воле?

Я прокрутил всю обследованную местность по несколько раз и не нашел ничего интересного. Вернулся к кварталу и уже даже было собрался закрыть дурацкую схему, как нечто привлекло мое внимание. Большой жирный крест с размашистой подписью «Приз победителю. Требование: Должна присутствовать вся группа».

— В общем, есть хорошая и плохая новость, — сказал я. — Хорошая, что Голос про нас не забыл. Плохая — этот засранец спрятал приз в лесопосадке.

Глава 28

Я стоял, прислушиваясь к бешено стучащему сердцу. Группа застыла, не решаясь неосторожно оброненным словом нарушить гнетущую тишину. Взгляд бродил по безжизненным ветвям деревьев, которые точно были частью декорации какого-то фильма ужасов, и не мог за что либо зацепиться. Как мы можем войти в лесопосадку, если даже здесь, с обратной стороны второго дома, я чувствовал подкатывающую панику? Очередная издевка нашего невидимого покровителя? Хотя покровителя ли? Скорее надзирателя.

— Может, ну его к херам этот Голош? — великодушно предложил Слепой.

— Нет, — отрезал я. — Слишком уж грамоту охота получить. Я даже гвоздик уже в стенку вбил, где ее повешу. Давайте, идем все рядом. Приглядываем друг за другом. Бог знает, что нас там ждет.

Все-таки у Голоса было свое особое чувство юмора. Порой походившее на банальное глумление. Потому что как только мы сошли с асфальта и ноги ступили на пожухлую выцветшую траву, появилась длинная строка:

Получен доступ к паркам и зонам отдыха Города продолжительностью один час.

И тут же справа включился таймер с обратным отсчетом. Скорее всего, только у меня, потому что остальные не подали виду, что что-то произошло.

Ну, что скажешь? Я человек простой. Вижу допуск, иду. Тем более, всегда интересно прогуляться там, где никогда не был. К тому же парк, как его изящно назвал Город, все же отличался от кварталов и руин.

Хотя не скажу, что передвижение среди деревьев, по шуршащей сухой листве, как-то успокаивало. Угу, примерно так же, как пластмассовый муляж еды был способен насытить, а резиновая женщина удовлетворить. К тому же меня не покидало ощущение, что за нами постоянно кто-то следит. Голос, твари, люди? Да вот хрен его разберет.

— Не нравится мне здесь, дядя Шип, — поделился со мной Крыл.

— Не переживай, мне тоже, — успокоил его я.

Как и остальным. Слепой применил боевую трансформацию. Причем, как я понял, сам этого не заметил. Если бы не Гром-баба, с присущей ей тактом и вежливостью, которая обратила внимание на эту досадную промашку и деликатно посоветовала Слепому быть предельно осторожным, во избежании легких недоразумений.

— Или я тебе твои иголки в жопу засуну и сделаю вид, что так и было, — закончила она.

Слепой суровую критику принял, как каждый уважающий себя подкаблучник, молча. Собственно, эта пара дополняла друга друга. Одна орет, второй обтекает.

От вечных вопросов отношений мужчины и женщины, я вернулся к особенностям пересеченной местности. Странный это был парк. Ладно, бог с ним, что животных здесь нет. Может, у Голоса аллергия на волосы, шкуры, когти и перья. Но почему отсутствуют те же самые тропинки? Или парк не предназначен для прогулок? Тогда зачем он тут?

— Далеко еще, Шип? — спросил Псих.

— Минут десять, если я не ошибаюсь, — ответил я ему.

Внутренний компас, вкупе с интерактивной картой, меня не подвел. Через девять минут сорок шесть секунд, спасибо обратному отсчету, мы выбрались на широкую поляну с насыпным холмом. Обойдя последний, я обнаружил аккуратный спуск, который упирался в массивную железную дверь.

— Ого, бункер? — оживился Псих.

— Нет, бомбоубежище, — поправил его я. — Ну, или что-то похожее на него.

Больше всего я опасался, что дверь, которая при обследовании оказалась гермозатвором, окажется закрытой. Но нет. Из крохотной щели сквозил легкий ветерок и пахло чем-то затхлым, пыльным.

— Что, идем? — спросил я.

Вопрос, что называется, из разряда риторических. Нет, сейчас все развернутся и почапают в сторону квартала.

Я с трудом открыл гермозатвор, все-таки тяжеленный, зараза, похлопал по стене слева и справа и таки обнаружил выключатель. Сухой щелчок и бетонный узкий коридор осветился мерным желтым светом. Наши осторожные шаги разносились по нему гулким эхом. Опасения, которые терзали меня всю дорогу, постепенно отступили. Вряд ли Голос завел нас сюда, чтобы устроить подлянку.

Узкий длинный коридор привел нас в крохотную комнатку, усыпанную закрытыми дверями, как лесную полянку грибами после дождя. Я насчитал их семь. У, какое забавное совпадение. Или не забавное и не совпадение.

Я мельком пробежал взглядом по одинокой свисающей лампочке, старому советскому креслу, стеллажам с провисшими полками из лакированного дсп, пыльным расставленным книгам: «Гете», «Данте Алигьери», «Булгаков», «Zотов», «Александр Зайцев». Много классики, чуток фантастики. Особняком стояла разве что «Библия». Нет, то, что хозяин бомбоубежища оказался начитанным человеком, я понял. Видимо, еще и верующим. С другой стороны, в Городе можно было поверить во что угодно.

Итак, по всей вероятности, это комната нечто вроде гостинной. Нет, книжки я тоже люблю. К примеру, «Общевоинские уставы», ну, и эту, синенькую. Но вряд ли Голос привел нас сюда для сбора макулатуры.

— Времени мало, — сказал группе. — Еще назад возвращаться. Я бы не хотел застрять здесь, когда закончится отсчет таймера. Каждый возьмет себе по двери, Гром, это фигура речи, не надо ее отрывать. Уносите все, что сочтете нужным.