Они спустилась к реке. От Невы дул ледяной ветер. Распластанные во времени сфинксы застыли в вечности.

Бася подошла к грифону и обняла его.

И… Опять нагло обратилась к нему с просьбой!

— Ну раз вы, грифоны, такие волшебные, то вот еще просьба — пожа-а-алуйста! Дайте мне сил и вдохновения написать хороший роман о любви. Зимний. И чтобы в нем было много снега, который:

…Белый… Белый…

Кружащий по Вселенной

Сквозь наши тела.

* * *

— Вань… Я прямо чувствую, как во мне что-то зарождается…

— Немудрено! — усмехнулся Иван.

— Да нет! Я про новую книгу, — рассмеялась Бася. — В конце концов, у меня еще есть полгода, чтобы написать что-то приличное… А потом я уйду в творческий отпуск!

— Заметь, в долгий творческий отпуск, дорогая! Потому что через годик ты родишь мне еще одного ребенка!

— Договорились!

Она уже знала, о чем будет ее книга.

И пусть до нетленки ей по-прежнему, как до звезды, но какую-нибудь женщину, она, глядишь, заставит улыбнуться и поверить в то, что ангелы помогают нам, счастье возможно, а сказочные финалы — случаются.

* * *

— Простите, тут такое дело, — нерешительно начала Нимфа. — Может быть, вы разрешите мне…

— Ну что опять? — вздохнул Александрийский Ангел. — Ты мне мешаешь, отрываешь от мыслей о вечном. Все с какой-то человеческой суетой пристаешь.

— Но случай исключительный… Одна старушка в доме на Миллионной очень просит…

— Дай им всем! — нетерпеливо махнул крылом Ангел. — Просто дай им всем.

— А тому, кто не заслужил? Плохо себя вел?

— Все равно дай. Авансом. И оставь наконец меня в покое…