Мы встретились на третьем этаже. Налево уходят Костяшка и строевые големы Зилита, направо с бойцами я. Мечник вынес для меня первую дверь, открывшую широкую анфиладу помещений с колоннами и драпированными нишами по обеим сторонам. Я бросился бежать по ней, двери слева вышибал голем, справа я. Именно там, в ее конце на меня и выбежала из дальней левой двери целая толпа в дорогих и цветастых одеждах, сверкающих кольчугах, тащившая на руках старика в вычурном одеянии.

На миг я замираю, только сейчас понимая, что нужно было оставить в начале анфилады бойца, который мог бы увидеть нашу схватку. Тягучие мгновения Саха заставляют меня мучительно решать: как предупредить Кербрена, что враг найден?

Но мой голем не знал сомнений и чувства растерянности, срываясь с места в беге, вскидывая оружие и вламываясь в толпу врагов. Вот только и противники оказались ему под стать. Половина зелонцев оказалась некроголемами. Не может простой и живой человек по силе почти не уступать созданию из камня, весящему в четыре раза больше его, не может живой человек, если он не мастер меча, с такой ловкостью работать сталью. Голем из обращённого камня и десятки големов из умерщвленной плоти сошлись в схватке. Один из замерших людей напротив меня вскинул руку, но я и сам уже почуял в нем мага даже в бушующих вокруг потоках.

Я шагнул ближе, наши ауры соприкоснулись, почти как в дуэльном поединке по правилам.

Вот только сейчас настоящая схватка, да и противник оказался не слабее меня и повторилась ситуация с архимагами: я наполнил ауру едва оформленными плетениями рассечения, не давая врагу создать что-то полноценное и мощное, а он ответил тем же, уничтожив прямо на моей ладони Пробой. Повезло, что плетение просто распалось, а не оторвало мне руку.

Спустя миг мы обменялись десятками быстрых плетений, проверяя прочность чужой защиты. Мгновение он полосовал меня фиолетовыми лучами, я в ответ заставлял его защиту полыхать от ударов мелких Копий и уколов Улья, а затем наши ауры просто смело, прижало к телу почти до состояния тонкой плёнки. Улей, Хлысты, заготовки Сфер, Конфликтов и Пробоя расползлись, а старик, которого по-прежнему держали на руках позади схватки испуганно завизжал:

— Убейте его!

Трус, не сумевший совладать со своей аурой и навредивший своему же подчиненному. Тебе бы поучиться у Аувида.

Четверо здоровяков в полированных кольчугах и каких-то ободках с крыльями вместо шлемов, до сих пор закрывавших архимага телами и не участвовавших в драке с големом, выхватили мечи и повернули ко мне холодные отстраненные лица. И не поймешь: то ли некроголемы особого ритуала, сохранившие внешний вид, то ли пропитанные ментальными заклинаниями люди. Видно лишь то, что они умеют обращаться с мечом и очень быстры, одним рывком преодолев десяток шагов. Вот только и я боевой маг, который не посрамит памяти мёртвых учителей, даже оставшись без магии.

Я подхватил падающий эспадон раньше, чем он коснулся пола и, проведя его за спину, сразу перевёл движение в удар сверху. Тот самый, мастерский, которым меня спасла Катирия.

Первого набегающего врага я разваливаю до ключицы. Сдёрнуть меч, вырывая его из раны и тут же уколоть, положив вторую руку на яблоко и толкая рукоять вперёд. Самый быстрый из подмоги падает с пробитой шеей, своим весом и скоростью превращая узкую рану в зияющий провал и обдавая всех фонтаном крови.

Живые, не некроголемы. Слабые.

Эспадон к себе, шаг вперед, вздёрнуть сильную часть выше, блокируя удар лёгкого меча. Провернуть вокруг чужого клинка свой, перехватывая лезвие рукой и разбивая яблоком рукояти висок врагу. Красота в бою не самое важное, а шлем лучше узкого ободка с крылышками.

Дёрнуть меч на себя, перехватывая сталь ладонью в грубой перчатке и разворачиваясь всем телом. Теперь я держу эспадон за острие двумя руками, обрушивая на предпоследнего зелонца удар рукоятью, словно клевцом. Клевцом, в который превратился тяжелый эспадон. Врагу не хватает сил остановить такой удар, его меч сметает в сторону даже не заметив. Клюв гарды пробивает тонкую кольчугу, глубоко уходя в грудь противника и сбивая его с ног. Дёрнуть на себя. Напрасно. Застрял. И я отпускаю лезвие. которое и без того сейчас вырвет падающее тело.

Шаг вперёд, к растерянно замершему зелонцу, и сорванный с пояса кинжал ударяет последнего врага, того самого сильного эфирника, что так умело бился со мной заклинаниями, под подбородок.

Архимаг с ненавистью хрипит:

— Ах ты тварь. Кернариус ждет слугу!

Зелонские некроголемы замирают, видимо чтобы не убить нового союзника, а мое сердце на миг замирает в ожидании поражения. Вот только мощи врага оказалось мало, чтобы разрушить мою связь на жизни с Мечником. Тот даже не замедлился, успев за этот миг убить троих неподвижных противников.

Зелонский архимаг срывается на визг:

— Умри! Умри!

На меня набегает очередная волна эфира, заставляющая лишь ухмыльнулся, глядя врагу прямо в глаза. Помнится, не так давно я размышлял, а что случится, когда встречусь с могучим эфирником, защитит ли мой выпускной амулет от его силы? Вот он ответ — виски разламывает болью, амулет сообщает, что работает на пределе. Но работает, защищает от ментальных заклинаний не просто магистра или старшего магистра, а целого архимага.

Тот вскидывает руку и я тут же пригибаясь, прыгаю вправо, к стене, едва успевая уйти с пути огромной толщины фиолетового луча. Отлично. Уж такое указание Кербрен не пропустит, удар подобной силы пробьет здание насквозь. По анфиладе несется вопль:

— Сдохни! Да сдохни же!

И вот этого напора, этой волны эфира амулет не выдерживает: ноги и руки подгибаются, я не могу оттолкнуться от пола, чтобы подняться, не могу даже вдохнуть, а сердце сдавливает пронзительной болью и на этот раз оно действительно останавливается.

Вот только я здесь не один. Мечник не медлит и мига, не знаю, получил ли он мою мысль-команду в этом безумии эфирных волн — но в нем достаточно и моей жизни, и навыков Катирии, чтобы действовать самому — он отпрыгивает назад от снова наседающих на него противников и швыряет свое оружие. Тяжелый меч, который для любого человека считался бы двуручным, входит в грудь правого носильщика по рукоять, сбивает с ног, отшвыривает на архимага и его полыхнувшую защиту, заставляет того на мгновение ослабить хватку убивающего меня заклинания и позволить моему сердцу снова застучать в груди, а рукам дотянуться до Средоточия на поясе. Ну-ка, попробуй еще раз приказать мне умереть!

Но через мгновение весь коридор наполнили десятки вращающихся Воздушных дисков, мелькнувших мимо меня и Мечника, превративших всех зелонцев в куски мяса. Этот удар архимаг пережил. Забился на полу в скорлупе своей защиты, заваленный изрубленными телами носильщиков. Мечник подхватил один чужой меч, другой, повторяя удачный прием и швыряя их в последнего врага. А через несколько секунд Кербрен нанес еще один удар: вокруг зелонца возникли четыре сияющих голубым шипастых шара метрового диаметра. Они закружились, прижимаясь к архимагу, раздирая его защиту своими шипами и ускоряя свой полет. Чужая аура схлынула, а я наконец сумел вдохнуть. В Сах этот момент был особенно долгим. И мучительным.