class="p1">Я не могу ничего сделать, кроме как пялиться на нападающего.

И на острие меча, внезапно вышедшее у него из груди. Он роняет оружие, а потом падает на землю. Подрагивая, я отрываю взгляд от упавшего и смотрю в лицо Леандру.

От облегчения на мои глаза наворачиваются слезы, но я тут же их смаргиваю.

Только сейчас замечаю, что остальные всадники сражаются с солдатами, которые ускользнули от нашей магии.

– Ты в порядке? – спрашивает Леандр, направив Элору ко мне.

Я прислоняюсь к теплой кобыле и киваю.

– Вы можете и дальше использовать магию, – говорит Леандр. – На нас всех украшения, и на лошадях тоже.

Я смотрю на него, наслаждаясь его легкими касаниями, а потом отталкиваюсь от Элоры и сосредотачиваюсь на нападающих. Леандр тоже бросается в бой.

– Моя королева! – кричит, запыхавшись, Фульк, остановившись рядом со мной. Он быстро кланяется мне и моей бабушке. – Не беспокойтесь, я присмотрю за вами.

Я улыбаюсь ему, отчего у него краснеют щеки. Он стоит рядом с нами и ждет с обнаженным мечом того, кто окажется достаточно глупым, чтобы напасть на нас.

Поскольку нам не надо беспокоиться о Леандре и остальных, мы с бабушкой не сдерживаемся, но наша магия отскакивает от все большего количества солдат. Кажется, Эсмонд держал в резерве тех, у кого есть защитные украшения. Пока не будет уверен, что я не могу пошевелить и пальцем от бессилия.

Его план не лишен смысла. Мы ничего не можем сделать против защищенных солдат, но до этого нам приходится заморозить многих.

Я замечаю в суматохе Леандра, Бальдвина, Ансельма и даже короля Райнальда и Вальдура. Они все сражаются храбро.

За их дом. Их будущее. И тех, кого любят.

Мы не сдадимся.

Никогда.

* * *

Земля под моими ногами раскисла от растаявшего льда и крови. Мне становится все сложнее найти надежную опору.

Моя бабушка тоже проявляет признаки усталости. Она пошатывается, и ей, чтобы восстановить дыхание, приходится нагибаться и тяжело дышать.

Нам на помощь спешат земельцы и сражаются так же храбро, как и остальные. Однако теперь нам с бабушкой надо быть внимательней: лишь немногим из них удалось заполучить украшения. Времени, чтобы обеспечить каждого, не было. Они образуют вокруг нас защитное кольцо, пока всадники Леандра выкашивают солдат в задних рядах. Они мчатся по полю боя бешеным галопом и на первый взгляд неорганизованно, но я слышу свистки, несколько раз издаваемые Леандром, после которых всадники разворачиваются в другую сторону.

Они взаимодействуют так слаженно, что это поражает.

Когда бабушка почти теряет равновесие, я хватаю ее за руку.

– Нам надо увезти ее отсюда, – кричу я Фульку сквозь шум битвы.

Его взгляд мечется между мной и бабушкой.

– Я в порядке, – возражает она и пытается от меня отстраниться, но я удерживаю ее, не сводя глаз с Фулька.

– Возьми ее! – приказываю я, прежде чем он успевает возразить. – И отведи в Бразанию.

– Но, моя королева, вы…

– Вперед!

Фульк вздрагивает и уже собирается принять у меня бабушку, когда к моей шее приставляет меч вражеский солдат.

– Не так быстро, – шепчет он, почти вплотную прижавшись ко мне. Я замираю. Ему как-то удалось пройти через земельцев.

Фульк торопливо вытаскивает меч, а бабушка приходит в себя, собираясь швырнуть в стоящего за мной мужчину ледяной снаряд.

Но она замирает на середине движения. Вражеский солдат опускает меч и отстраняется.

– Как… же так? – спрашивает он. – Это… это правда вы, королева Давина?

В первое мгновение я думаю, что он имеет в виду меня. Прошло много времени с тех пор, когда меня называли иначе, но взгляд фрискийца направлен на мою бабушку.

– Они заставили нас поверить, что вы мертвы, – произносит он. – Что вы… были похищены и убиты мятежниками в этой деревне.

– Что? – переспрашиваю я, но меня не слушают.

– Я бы никогда не подумала, что ты обнажишь против меня оружие, Гилот, – невозмутимо обращается к нему моя бабушка. – И, как видишь, я вполне жива. Определенно живее, чем все те годы, когда мой сын оставил меня гнить в подземной темнице.

Гилот падает перед моей бабушкой на колени, поднимая грязные брызги.

– Прошу простить меня, моя королева. Мы думали…

– Мой сын и его жена более не правители Фриски, – резко произносит моя бабушка. – Они ввели вас в заблуждение, чтобы вы сражались в чужой битве.

Гилот тянется к поясу. Фульк пытается помешать ему, но Гилот успокаивающе поднимает руки, после чего показывает рог. Он дважды в него дует. Звук такой громкий, что мне приходится зажать уши.

Он опускает рог и склоняет голову перед моей бабушкой.

– Пожалуйста, простите, что не узнал вас раньше. Даже сейчас, вблизи, мне потребовалось время. Если бы знал, я бы никогда…

Шум битвы вокруг нас стихает. Я удивленно смотрю на коленопреклоненного Гилота. Почти все фрискийцы опустили оружие и сдались. Теперь все взгляды направлены на Гилота, который, видимо, является их полководцем.

– Что здесь происходит? – шепотом спрашиваю я бабушку.

– Гилот был вторым капитаном моей стражи, а позже и первым, – говорит она. – Он всегда был моим верным другом и доверенным лицом, и я очень рада, что тогда его не было в том зале.

В ночь, когда у нее на глазах убили ее любимого, а ее магия вышла из-под контроля.

– Я все еще виню себя за это, – говорит Гилот, опустив взгляд. – Я должен был что-то заметить. Может, я мог бы… спасти его и вас.

– Никто не знает, – отвечает бабушка. – Только те, кто предал меня.

Гилот вскидывает голову.

– Я не один из них! Я никогда этого не делал. Всегда верно служил вам и с радостью делал бы это до конца жизни.

У меня на языке вертится вопрос, почему он не помог ей, после того как ее бросил в подземелье собственный сын. Но ответ на него прост: моя бабушка долгое время представляла угрозу. Без кандалов и решеток, которые, несомненно, были сделаны из мерзкого металла, ее магия навредила бы всем, кто захотел ей помочь. Верным людям вроде Гилота, которые не забыли, что такое честь.

Гилот поднимается.

– Мы больше не будем направлять на вас оружие, – громко объявляет он, чтобы окружающие фрискийцы могли его услышать. Эта новость разносится по всему полю боя.

– Я больше не ваша королева, – говорит бабушка и указывает на меня. – Моя внучка Эйра потребовала принадлежащий ей по праву трон. Отныне она будет править Фриской.

Моя шея покрывается мурашками, когда взгляды фрискийцев обращаются на меня, а потом они бросают в грязь свое оружие и встают на колени.

– Славься, королева Эйра, – гремит над равниной, над которой до этого висела жуткая тишина.

Я не смею дышать. Бросаю беспомощный взгляд на бабушку, которая отвечает мне теплой улыбкой.

– Никогда! – раздается над коленопреклоненными людьми.

Остаются стоять немногие пламенцы и их командиры – Эсмонд и мои родители. Внешне невозмутимая, я возвращаю своей матери ненавидящий взгляд.

Почему она здесь, для меня загадка. Может, это как с ледяными доспехами Леандра. Как только я оставила его, они исчезли. Возможно, то же самое случилось с моей матерью; когда я спустилась к бабушке в подземелья, сковавший ее лед исчез.

Она находилась в нем недостаточно долго, чтобы он мог значительно навредить ей.

Рука, которую отрубил ей Фульк, плотно перевязана.

– Я никогда не позволю тебе взойти на трон, – обещает она с безопасного расстояния.

Она и отец возвышаются над остальными, сидя на конях. Я удивлена, что они вообще умеют ездить верхом. Отец кивает.

– Ты такая же, как она, – продолжает мать и указывает на мою бабушку. – Рано или поздно ты тоже станешь Проклятой королевой. – Она поворачивается к Гилоту и стоящим поблизости фрискийцам. – Хотите ли вы рисковать? При последней Проклятой королеве Фриска оказалась на грани уничтожения. Нам пришлось заключить королеву в темницу.

Я вижу, как бабушка вскидывает голову.

– Не спорю, что моя магия вышла из-под контроля, и я долгое время была опасна для окружающих. Но мы нашли средство, благодаря которому мне не нужно сидеть