– А можно поподробнее? – насторожился я.

– Нельзя. – Нифонтов благосклонно глянул на официанта, поставившего перед ним кувшин с компотом. – Есть вещи, которые передаче не подлежат. Только вот какая штука: не было среди нас тех, кто взял бы и тебя им отдал. Ну, кроме тети Паши, которая с тобой толком не знакома. Но она держала нейтралитет.

– Как видно, я должен растроганно шмыгнуть носом? – спросил я. – Или суровая мужская слеза должна сползти по моей небритой щеке?

Черт. По ходу, способность высказываться возвышенно-романтично передается половым путем. Вот подхватил я эту хворь от Риммы, теперь изъясняюсь как не знаю кто.

– Твое дело. – Оперативник набулькал себе компоту. – Сам решай. Но скажу по секрету, что одна наша коллега сегодня изумила персонал отдела невероятно. Мы все и забыли, что она умеет повышать голос, сердиться и даже угрожать. Однако же вот оказалось, что еще умеет. Или снова? Не знаю, какое время тут правильное.

Похоже, речь о Вике идет. Не стану врать – приятно такое слышать. Да, быть нам вместе, похоже, все же не судьба, но это не значит, что она мне перестала иногда сниться.

– И все-таки – Ряжская. – Николай осушил стакан и наполнил его снова. – Кто ее так? Ну не верю я, что она сама собой так распорядилась.

– И правильно делаешь, – подтвердил я, раздумывая тем временем о том, как бы из него вытащить информацию о людях из главка, которые ко мне такой интерес проявили. Нет, я догадываюсь, откуда ноги растут, и все-таки… – Ее Силуянов чуть не убил. Но вообще-то проще всего было сразу мне позвонить и спросить, я это или нет, чем шпиономанией страдать.

– Силуянов? – прищурил левый глаз оперативник, игнорируя мою последнюю реплику. – А это кто вообще такой?

И я рассказал ему во всех деталях историю нашего противостояния с бывшим безопасником банка, в процессе которой Николай, кстати, вспомнил покойного Вадима Анатольевича. Он с ним имел беседу в тот самый день, когда я стал тем, кем стал.

– Что ты его грохнул, это хорошо, – одобрил мои действия Нифонтов, активно при этом уплетая уже принесенное ему хачапури, в котором теста было раза в два меньше, чем сыра. – Это правильно. Но что теперь с теткой делать? Я эти расклады знаю и, куда она угодила, тоже представляю. Ни мне туда дороги нет, ни никому из наших. Даже тетя Паша и та, наверное, помочь не сможет.

– И не надо, – отмахнулся я. – Без обид, но на вас я и не рассчитывал. Часть моей вины тут все же есть, значит, мне и разгребать эту кучу. Да, по сути, я все уже решил, остались так, мелочи. Надеюсь, уже на следующей неделе Ольга Михайловна оклемается.

– Дай бог. – Нифонтов цапнул с блюда очередной кусок. – Вкусно. Толком два дня не жрал. Столько дел, столько проблем. Капец какой-то, а не май! Ладно, это мои заботы. Давай я лучше тебя послушаю. Что там у тебя за разговор был?

– История длинная. Начнем с того, что вчера меня убили, – сказал я ему и мило улыбнулся.

– Ой, слушай, заканчивай ты эти свои иносказания, – попросил меня Николай, жуя. – Вроде нормальный парень, не то что некоторые мажоры, которые краев не видят. Ну вот откуда в тебе эта страсть к дешевым театральным эффектам? Убили его.

Я молча показал ему куртку, которая лежала рядом со мной на мягком диванчике, после взял ее, продел палец в разрез и демонстративно пошевелил им. Кстати, жалко куртку. Красивая была, удобная, для промежуточной погоды самое то, в ней не жарко, не холодно. А теперь все, она свою службу полностью сослужила, теперь только на выброс. Такая дырка на самом видном месте – стыдоба. Хорошо хоть, Римма, благодаря пребыванию в растрепанных чувствах, ее не увидела.

Нет, будь у меня жена класса «хозяюшка» или сожительница того же уровня, то они чего-нибудь да придумали бы. Но чего нет, того нет. Есть два призрака и недотепа-слуга.

– То есть все так и было? – улыбка покинула лицо Николая. – Прямо убили?

– Почти, – я снова пошевелил пальцем в прорези. – Будь нож получше, или не лежи в кармане бумажник хорошей кожи, тут бы мне кранты и настали.

– И кто же тебя так не любит?

– Некто Смелков Константин Леонидович, – охотно ответил я. – Бизнесмен, меценат, недобросовестный застройщик, покойник. А теперь еще вот и убийца.

– Какую ты ему интересную характеристику дал, – хохотнул Нифонтов. – Меценат и мошенник в одном флаконе. Это что-то новенькое.

– Ну, он, по ходу, был Робин Гуд наоборот, – пояснил я. – Он брал деньги у бедных и раздавал их без того зажиточным музыкантам и современным художникам. Сам же знаешь, слоган о том, что художник должен быть голодным, давно не актуален. Художник должен или быть сытым, или просто заниматься чем-то другим. За идею и ради чистого искусства давно уже никто ничего не творит.

– Может, это и правильно, – пожал плечами Николай. – Знаешь, мне Вика как-то сказала, что все до единого по-настоящему великие произведения живописи и скульптуры были сотворены не от души, а на заказ. То есть их прежде кто-то проплатил, а уж потом Рубенс там или Шишкин уже брались за кисть. Ну, или как минимум имелась четкая перспектива реализации конечного результата. В галерею там продать или еще куда. Ну да ладно, мы не о том. Ты-то чем этому Смелкову насолил?

– Все тем же, – я макнул корку в уже чуть застывшую смесь сыра, масла и яичного желтка. – Есть у меня желание как его, так и остальных отправить в дальние дали. А после вожака их на ноль помножить.

– А, теперь ясно, – Нифонтов отпил компоту. – Превентивный удар, значит. Ну и что дальше?

– Дальше я передаю его тебе, – безоблачно улыбнулся я. – Он, конечно, пребывает в моем личном списке врагов, но ты и твои коллеги на него прав имеете больше. Забирай!

– То есть? – немного опешил оперативник. – Саш, еще раз прошу: заканчивай играть в угадайку. И не смешно, и бесяво, как сказала бы Женька.

– Все очень просто, – я достал смартфон, сделал запрос в «Яндексе», а после показал Нифонтову фотку покойного лидера обманутых дольщиков, лежавшего среди куч строительного мусора с раскроенным черепом. – И это только первая из жертв Смелкова. Он ошивается на своей бывшей стройке и убивает всех, кто так или иначе пытается его имя опорочить.

– Имя? – удивился Николай. – Или все же дело в самой стройке?

– Представь себе – нет. Я тоже сначала подумал о привязке непосредственно к строительству, а потом подумал и понял, что все не так. Похоже, этот кадр на себе любимом капитально зациклен. Вот гляди: этот парень народ мутил, мол, позор Смелкову, на кол его, собаку, посадить. Представитель нового застройщика, который вниз головой с верхотуры без парашюта полетел, отвечал за связи с общественностью, статьи писал на тему, как раньше все со стройкой было плохо и как теперь станет хорошо. Ну а с третьим вообще все ясно. Вот смотри, чего он делает. И сразу скажу: это не тонкий стеб типа «вы мух не ловите». Нет у меня желания тебя и отдел в некомпетентности обвинять. Временные разрывы между убийствами немаленькие, и выглядят они как реальные несчастные случаи. Ну а чтобы понять их логику, надо быть полностью в теме. Я сам не сразу ее уловил.