19 ноября 1915 г. Очевидно, король Греции надеется либо на конечную победу Германии, либо на ничью. Китченер должен провести с ним беседу.

24 ноября 1915 г. Следующие известия я получил от сотрудника шведской миссии, который недавно вернулся из Берлина: в Берлине их уверяли, что Париж в ужасном состоянии, все закрыто и все подавлены. Приехав сюда, они с удивлением увидели, что в Париже жизнь продолжается без особых изменений, театры и рестораны открыты, магазины на рю де ла Пэ торгуют, на улицах полно народу — и никакой подавленности. Сотрудники шведской миссии сказали, что Берлин, по сравнению с Парижем, — мертвый город. Хотя тамошние газеты трубят об успехах Германии на Балканах, чтобы подбодрить публику, среди людей мыслящих набирает силу убеждение, что Германии не удалось достичь своих целей.

25 ноября 1915 г. Из Лондона постоянно спрашивают, настроена ли Франция продолжать войну. Думаю, что подобные поручения, связанные с наведением справок, неблагоразумны, так как вызывают здесь ощущение, что Англия сомневается в верности Франции своему слову. Общее чувство таково, что мы — спасители Франции и что, несмотря на разные взгляды на то, как лучше разбить Германию, мы — хорошие и верные союзники, и безопасность в будущем, как и в настоящем, зависит от тесного взаимопонимания двух стран ради защиты их общих интересов.

29 ноября 1915 г. С Френчем все кончено. Возможно, он получит хоть и высокий, но скорее почетный пост главнокомандующего войсками в метрополии. Как я огорчен из-за него! Замечание Асквита, что на родине против него ширится целое движение, предвещает недоброе. Интересно, какие особые обстоятельства вызвали его падение?

Китченер прибыл сегодня в 9 утра, а в 6 вечера уезжает специальным поездом в Лондон. Утром его принял президент Франции. Я сопровождал его во время последующего визита к Бриану, в ходе которого он изложил свои личные взгляды на положение в Галлиполи и Салониках и на оборону Египта. Когда Китченер уходил, Ф. сказал: «Полагаю, какое-то время вы сюда не вернетесь». Тот ответил: «Кто знает? Возможно, я вернусь раньше, чем вы ожидаете». Его пророчество может означать что-то или ничего. Может быть, он предчувствует грядущую судьбу и попросит, чтобы его сделали спасителем Египта, из Александретты.

1 декабря 1915 г. Мне поручили срочно разъяснить правительству Франции, что, поскольку попытки генерала Саррая наладить связь с сербской армией потерпели неудачу, вступило в силу соглашение о том, чтобы вывести все силы союзников из Салоник и действовать по обстоятельствам. Что касается Салоник, британское правительство считает, что силы союзников должны оставить город, но только убедившись в том, что греки сами будут охранять свою границу. Далее следует довести до сведения греческого правительства: если они позволят центральным державам оккупировать Салоники, это сочтут casus belli[247]. Ответ, который я передал по телеграфу, заключался в том, что переданное мной сообщение напугало Бриана и Жюля Камбона. Я добавил: я считаю, что отношения правительств Великобритании и Франции осложнятся, если мы настоим на отводе войск из Салоник. Французы считают, что таково желание короля Греции и его правительства, которые получают указания от правительства Германии.

Военный министр, которому военный атташе передал мнение британского правительства, ответил, что в тот же день оборонный совет принял решение о полной или частичной эвакуации с полуострова Галлиполи, по совету лорда Китченера, и они рекомендовали двум правительствам сразу же решить вопрос Салоник. Французы решили, что беседы Китченера с королем Греции причинили большой ущерб; они убеждали короля, что мы охотно уйдем из Салоник на условиях, выдвигаемых правительством Германии, которые подходят и ему. Греческий начальник штаба, Метаксас, настроенный прогермански, указал Китченеру, что лучшим средством спасти Египет станет операция к югу от Александретты. Французы считают: если оставить Салоники, город оккупируют вражеские войска, болгарские, немецкие или австрийские, либо в сговоре с греками, либо вопреки им. Уход из Салоник будет иметь далеко идущие и катастрофические последствия на Балканах и на всем Востоке.

3 декабря 1915 г. Передал Бриану дальнейшие разъяснения правительства Великобритании: продолжать посылать войска в Салоники, в соответствии с их обещанием, — значит приближать катастрофу. Последнее единодушно признали их военные советники. По их мнению, если немедленно не принять решение о выводе войск союзников из Салоник, скорее всего, все англо-французские силы в Македонии и Салониках будут уничтожены. Они призывали французское правительство либо сразу же согласиться, либо обсудить вопрос со своими британскими коллегами на конференции в Лондоне.

Бриан согласен на конференцию и предлагает провести ее 7 декабря, во вторник. Бриан замечает, что Китченер вернулся к взглядам, которые он еще недавно выражал в Париже: он за то, чтобы удерживать Салоники и не допустить, чтобы этот район стал австро-германской базой.

Позже. Конференция пройдет в Кале завтра в 13.00. Ее посетят Бриан, Галлиени и морской министр.

4 декабря 1915 г. На конференции в Кале будут следующие министры: Асквит, Бальфур с кем-нибудь из Адмиралтейства, Грей с Николсоном или другим сотрудником МИДа, Китченер с тремя генералами и секретарь комитета обороны. Жоффр будет сопровождать Бриана, военного и морского министров.

Сегодня я узнал, что Кастельно[248] назначат генерал-майором армий на северо-востоке Франции и что на посту командующего четырьмя армиями в центре фронта Кастельно сменит Петен[249]. Правительству хотелось бы убрать Саррая из Македонии, но они не хотят, чтобы он свалился на них здесь.

5 декабря 1915 г. Из бесед, которые состоялись у меня сегодня с несколькими участниками конференции в Кале, выяснилось следующее.

Бриан изложил взгляды правительства Франции, которые я уже описал. Китченер говорил страстно и заявил: если решат остаться в Салониках, ему придется подать в отставку, потому что он не может взять на себя ответственность за решение, которое, по его мнению, вызовет военную катастрофу. Бриан напомнил Китченеру, что он говорил 30 ноября: что Салоники следует удерживать как базу для возможных будущих операций. Французские министры уступили.

Британский кабинет не решил ничего определенного в связи с Галлиполи. Военные считают, что полуостров следует оставить; Китченер склонялся к тому, чтобы удерживать позиции на участке фронта шириной в 4 километра на мысе Геллес. По мнению Генерального штаба, эта позиция будет непригодна для обороны, когда противник перебросит туда тяжелую артиллерию. Партию противников ухода в правительстве возглавляет Джордж Керзон. Генеральный штаб считает, что затягивать с выводом войск нельзя. Правительство хочет, чтобы Китченер переехал с Мудроса в Египет и принял там командование; он ответил, что должен вернуться в Англию и следить за тем, как проводятся в жизнь его планы.