Он подхватил свой портфель и вышел, а Сима решила, что хватит лежать. Милош прав, нужно как-то жить.

Достав из шкафа сумку, Сима вытрясла на покрывало ее содержимое. Хотя сумка была в рюкзаке, на нее осела пыль и сажа, и Симе захотелось отмыть сумку, да и порядок надо навести.

Вместе с документами, косметичкой и парой шоколадных батончиков на кровать выпал оранжевый контейнер от киндер-сюрприза. Сима непонимающе уставилась на него — она точно помнит, что не покупала шоколадные яйца, шоколад в них ей не нравился. Но контейнер тем не менее был у нее в сумке, как ни крути.

— Стоп! — Сима вспоминает сухой пыльный песок у могилки Сэмми. — Это я в песке нашла!

Сима берет в руки контейнер и понимает, что он не пуст — тяжелый, чем-то наполненный, он лежит в ее ладони, как яйцо со смертью Кощея. Сима открывает его, и ей в руки сыплется тонкая цепочка и тонкий цилиндр из блестящего металла. Одним концом он прицеплен к цепочке, а второй, чуть побольше в диаметре, матово поблескивает, и на его поверхность нанесены какие-то знаки.

— Я думала, ты будешь больше… — Сима взвесила в ладони свою находку. — Но, конечно, гнездо в корешке книги небольшое.

В ее ладони лежит Ключ от Пространств.

Реутов дремал в машине. После допроса семейства Тимофеевых он хотел только одного — отмыться, но его беспокоила засада у дома цыганского вожака Потокара. То, что именно по его приказу подожгли дом Логушей, Реутов считал уже очевидным и знал, что сумеет это доказать. Но он искал убийцу и, сам боясь себе в этом признаться, книгу, копия которой лежала в его флешке.

Он много думал о том, что рассказал ему Милош. История казалась фантастической, но по здравому размышлению Реутов решил в нее поверить. А это значит, что вот прямо сейчас в руках какого-то психопата находится артефакт, способный… Ну, на многое. И если этот псих сумеет прочитать те загогулины, которыми написана злополучная книга, то закончится все плачевно.

А потому о книге нужно молчать, и в отчете не отражать, а изъять по-тихому и уже с Бережным вдвоем решить, что с ней сделать.

— Дэн, появился подозреваемый. — Голос командира группы захвата слышен в новых наушниках отлично. — Выдвигаемся, что ли?

— Пусть войдет в калитку, потом.

Иначе цыганский вожак ото всего отопрется, а им надо не просто задержать убийцу, но и понять, что они вытворяли на кладбище. Виктор поехал туда с другой группой, более многочисленной: нужно прочесать все кладбище со сканером, задержать бомжей, получить показания свидетеля. Реутов знает, что его напарник сработает, как всегда, четко и скрупулезно, не упустив ни единой мелочи ни в процедуре, ни в действиях группы.

А он возглавил группу по захвату подозреваемого в убийстве. Ордер на обыск у них уже есть, и тут самое главное, чтобы никто из прокурорских не решил подзаработать, позвонив Потокару с предупреждением. Но как только подозреваемый войдет в дом, это уже не будет иметь значения.

Граф Оглы вышел из машины и открыл калитку своим ключом. Калитка на первый взгляд казалась небольшой на фоне трехметровой каменной стены, но Граф вошел в нее, даже не пригнувшись.

Реутов подождал несколько минут и скомандовал:

— Заходим.

Группа выдвинулась вперед, на забор полетели крюки, парни карабкались по отвесной стене, как стая Людей-Пауков, и Реутов подумал о том, что сейчас от слаженной работы их группы зависит намного больше, чем просто торжество справедливости. Что-то темное притаилось там, что-то такое, чему уже много лет и названия нет. И он ощутил покалывание в запястье, куда старая цыганка Тули приложила свое раскаленное кольцо. Реутов машинально взглянул на тыльную сторону запястья и замер: печать была видна во всех подробностях, ее причудливые завитки словно налились кровью.

— Все, не хочу об этом думать.

Калитка открылась, и Реутов вышел из машины. Командир группы махнул ему рукой — заходи, мол, делай свою работу.

— Пошли.

По команде Реутова из машины вышла группа криминалистов.

Дом поражал своей роскошью: навязчивой, тяжеловесной позолотой, кричащими картинами в тяжелых позолоченных рамах; безвкусная, но очень дорогая мебель соседствовала с очень простыми табуретами, разбросанные подушки придавали комнатам неряшливый вид.

— Деньги есть, и надо по-богатому. — Парень в маске подмигнул Реутову. — Этим хоть сколько денег дай, они им не впрок, сделают позолоченный хлев.

— Где подозреваемый?

— Задержан. — Парень кивнул в сторону коридора. — Там все семейство. Они тут митинговать пытались, ну да очень скоро успокоились.

Реутов двинулся по коридору на звук голосов.

Одного взгляда на собравшихся ему хватило, чтобы понять: искомого человека среди задержанных нет. Грузный хозяин, пожилой цыган с золотой цепью на шее, очень массивной, его жена, толстая и безвкусно одетая, три женщины помоложе — невестки, и двое сыновей хозяина. Стайка детей пряталась за материнские юбки. Виновник торжества лежал посреди ковра, закованный в наручники. Рядом обретался еще один персонаж, при виде которого брови Реутова удивленно взлетели.

— Филатов?

Тот лишь злобно глянул на бывшего начальника и отвернулся.

— Так вот ты где приземлился. — Реутов презрительно поджал губы. — Да, недалеко улетел.

Он обернулся и посмотрел на хозяина дома:

— Где Шунгар?

Цыган молча отвернулся. Что ж, этого Реутов ожидал, но он знает, как разговорить несговорчивых граждан.

— Или ты мне говоришь, где Шунгар, или я сейчас провожу обыск, нахожу много чего незаконного, тебя и баб в камеру, а детишки пойдут в приют.

— Лука! — Старая цыганка умоляюще посмотрела на мужа.

— Молчи, Анна. — Лука Потокар к чему-то прислушивается. — Он не…

— Посмею. И сделаю. Посажу всех в камеру за соучастие в убийстве и вандализме и выброшу ключ, а лучший адвокат города, после того как вы сожгли дом Логушей, защищать вас не будет. — Реутов злобно смотрит в глаза цыгану. — Выбирать тебе.

Взгляд Луки уперся в пол. Он продолжал прислушиваться, а боль в запястье стала для Реутова невыносимой, хотя и проясняла мозг.

— Подвал! — Реутов ухмыльнулся. — Вызывайте подкрепление, пакуйте всех, социальные службы пусть приедут за детьми. Подозреваемых везти отдельно.

Он уже не слышит криков и плача женщин — у них всех был выбор, и теперь то, что случится с ними дальше, — просто результат их выбора.

Он спустился в подвал, в нос ударил неприятный запах. Шедшие за ним двое бойцов из группы переглянулись, и один спросил:

— Майор, вы чувствуете запах?

Реутов кивнул и толкнул дверь.

Посреди подвала горела жаровня, над которой, подвешенный за ноги, висел труп. То, что это именно труп, было ясно сразу: резаная рана от уха до уха не давала простора для сомнений. В углу у стола, заваленного какими-то инструментами, спиной к ним сидел человек, которого называли Шунгар.