Иэн был в комнате.

Дверь немного приоткрылась, и я увидела, что он все еще одет в рубашку.

– До сих пор не спишь? Очень хорошо! – прошептала я и настойчиво добавила: – Поговорим? Сейчас!

Иэн открыл дверь немного шире, но показался мне взволнованным.

– Что вы здесь делаете в это время? – осуждающе прошептал он.

– Я ждала тебя до этого позднего часа, но ты меня не искал, поэтому решила найти тебя сама, что и сделала. Теперь впусти меня! Или мы будем разговаривать в коридоре и в конце концов поднимем на ноги весь дом?

– София, я не могу вас впустить! Вы с ума сошли?

– Там с тобой кто-то есть? – Это была единственная причина, которая могла помешать мне зайти в его комнату и поговорить с ним.

– Конечно нет! – обиженно ответил он, ужаснувшись моим словам. Его голос был намного громче моего шепота. – О чем вы думаете?

– Ни о чем я не думаю! А сейчас впусти меня. – Не ожидая ответа, я проскользнула мимо него в дверь.

Иэн осмотрел коридор по обеим сторонам двери и закрыл ее.

– София, что вы делаете?

Он подошел к столу (такому же, как в моей комнате, с кувшином и тазом) и смыл краску с рук. Когда цвета смешались, вода стала черной.

– Если кто-нибудь узнает, что вы здесь… это разрушит вашу репутацию!

– Сейчас мне нужно решить более важные, чем моя репутация, проблемы! – Я не отводила от него взгляда. Он был снова одет лишь в рубашку и штаны. – Мне надо многое сказать. И это важно. Я не выйду отсюда, пока ты не выслушаешь меня!

Иэн вытер руки и, положив кусок ткани на столик, подошел ко мне.

– Это не может подождать до завтра?

– Нет!

– Ну хорошо, – вздохнул он. – Давайте поговорим.

– Давай, – согласилась я.

Но вдруг слова улетучились, и теперь я не знала, с чего начать. Несколько раз глубоко вдохнула, собираясь с духом, которого осталось уже совсем мало.

Иэн внимательно смотрел на меня.

– Возможно… – нерешительно начала я. – Возможно, тебе лучше сесть, чтобы слушать все… – я указала на кровать и умолкла. Думаю, для того, чтобы восстановить дыхание.

На краю кровати лежала картина. Незаконченное полотно. Мои ноги сами понесли меня к ней. Я подняла все еще зажатую в руке свечу, стараясь лучше осветить портрет, и ахнула.

Но это…

Я!

Незаконченная картина была идеальной копией того вечера, когда мы ездили в оперу. Я одета в розовое платье, в косе цветок, глаза сверкают. Мой силуэт был уже почти готов, мои волосы, кожа, губы. При этом от платья – лишь розовый контур на груди.

Я подняла руку, чтобы дотронуться до полотна. Изображение выглядело настолько реалистично, словно я смотрела в зеркало. Зеркало вполовину тела, отражающее картинку еще красивее, чем оригинал.

– Не трогайте! – попросил он, все еще стоя с другой стороны кровати. Я повернулась, чтобы посмотреть на него. – Краска пока не высохла. Размажется. – Он казался смущенным, испуганным, неуверенным.

Я взглянула на картину еще раз.

Эта красивая женщина на картине – я? Он меня видит такой?

– Иэн, – мой голос исказился из-за того, что в горле стоял ком. – Почему ты меня написал? Я думала, ты не любишь изображать людей.

Он не ответил. Я повернулась, чтобы посмотреть на него. В моем взгляде до сих пор горел вопрос. Целую минуту мы молча смотрели друг другу в глаза, и только потом Иэн ответил.

– Потому что я не могу вас потерять, София! И все, что у меня может быть, – это портрет… – Он указал на полотно жестом побежденного человека.

– Ах, Иэн. – Я поставила свечу на палитру и бросилась в его объятья.

Иэн очень удивился тому, как резко я метнулась к нему, но, стоило моим губам встретиться с его устами, удивление мгновенно исчезло, уступая место другому чувству.

Я прижалась к его шее, пытаясь притянуть парня к себе еще ближе. Он сжимал мою талию огромными руками, так же, как и я, стараясь приблизиться. Мое сердце бешено колотилось, выпрыгивая из груди. Меня захлестнула полная уверенность, что я дома, и это чувство даже заглушило голоса в моей голове, молящие остановиться. Ведь после этого он будет страдать еще сильнее. Я не думала больше ни о чем, только о том, чтобы он тоже хотел меня.

Между тем он прервал поцелуй и схватил меня за плечи, отстраняя от себя.

– Иэн? – Мне было трудно говорить. Тяжело дышать.

– Я не могу сделать это с вами! Не могу вас так опозорить, – настолько же неуверенно, нервно прошептал он. – Мы не можем!

– Можем, Иэн. Да, можем! – Я попыталась восстановить дыхание, чтобы объяснить все прямо.

– Нам надо еще немного подождать. Я собирался сказать это более…

– Но у нас нет времени! – перебила его я, мотая головой. – Ты не понимаешь? Я… Я не знаю, сколько у меня времени. Но уверена, что немного. Я даже не знаю, буду ли здесь завтра, Иэн!

– Однако это неправильно, София! – Он прижал голову к моей голове и закрыл глаза. Казалось, Иэн сильно страдает. – Это большая ошибка! Вы сами говорили!

Я коснулась его лица.

– Нет, это не ошибка. То, что я ощущаю рядом с тобой… это самое настоящее чувство за всю мою жизнь! Иэн, я впервые знаю, какому месту принадлежу.

Он открыл глаза.

– Вы принадлежите этому месту? – спросил взволнованно.

– Нет. Я принадлежу этому месту, – улыбнувшись, я скользнула руками по его шее, сильным и крепким рукам, чтобы он точно понял, что имела в виду. – Принадлежу этому месту, – я положила руку ему на сердце, бьющееся так же бешено, как и мое. – Как это может быть ошибкой?

В его глазах читалась борьба: мораль и благородство вступили в схватку с неистовым желанием. Потом глаза совсем потемнели: противостояние закончилось. На его лице я увидела выражение отчаяния и страсти. И он снова начал целовать меня.

Я почувствовала, как поспешно Иэн коснулся губами моих губ. Правдивость сказанного мной пронзила его тело, каждую клеточку. Он прижал меня так сильно, что сильнее уже невозможно.

Меня не беспокоило больше ничего. Меня теперь уже не тревожило завтра. Как все будет потом. Ничто не имело значения. Лишь настоящий момент.

Только Иэн.

Он крепко прижал свои губы к моим, лихорадочно обнимая меня большими и крепкими руками. Я задыхалась. Он гладил меня, повторяя контуры моего тела. У меня кружилась голова, и пробуждалось спящее глубоко внутри желание. Все, что было до этого момента, являлось лишь намеком, туманным представлением того, как сильно я его желала. Внутри произошел настоящий взрыв, который впитал и преобразовал все внешнее, изменил мое я, мою сущность.