Она выбежала из комнаты. В холле послышались голоса. Сновапоявилась мисс Лоусон. Она шла на цыпочках и осторожно прикрыла за собой дверь.

– О, дорогая моя Белла, – с жаром зашептала она, старательновыделяя каждое слово, – это ваш муж! Я не уверена, что должна впу…

Миссис Таниос одним прыжком очутилась у двери в другом концекомнаты. Мисс Лоусон энергично закивала головой.

– Правильно, родная, я проведу его сюда, а вы тем временемнезаметно уйдете.

– Не говорите ему, что я здесь, – прошептала миссис Таниос.– Не говорите, что видели меня.

– Нет-нет, конечно нет.

Миссис Таниос выскользнула за дверь. Мы с Пуаро поспешнопоследовали за ней. И очутились в небольшой столовой.

Пуаро подошел к двери, ведущей в холл, чуть приоткрыл ее иприслушался. Затем он помахал нам рукой.

– Путь расчищен. Мисс Лоусон провела его в гостиную.

Мы осторожно миновали холл и очутились у входной двери.Пуаро беззвучно открыл ее и потом так же беззвучно затворил.

Миссис Таниос помчалась по лестнице, спотыкаясь и хватаясьза перила. Пуаро поддерживал ее под руку.

– Du calme, du calme. Все в порядке.

Мы добрались до вестибюля.

– Не оставляйте меня, – жалобно попросила миссис Таниос. Унее был такой вид, будто она вот-вот упадет в обморок.

– Ни в коем случае, – успокоил ее Пуаро.

Мы перешли на другую сторону улицы, завернули за угол иочутились на Куинж-роуд. «Веллингтон» оказался маленькой, неприметнойгостиничкой, больше похожей на пансион.

Как только мы вошли, миссис Таниос рухнула на плюшевыйдиван. Руку она прижимала к сердцу, готовому вырваться у нее из груди.

Пуаро успокаивающе погладил ее по плечу.

– Еле-еле успели, да. А теперь, мадам, выслушайте менявнимательно.

– Больше я ничего не могу сказать вам, мосье Пуаро. Это былобы не по правилам. Вы… Вы знаете мое мнение… знаете, что я совершенно уверена.Разве этого недостаточно?

– И все же я прошу вас выслушать меня, мадам. Предположим –а это всего лишь предположение, и только, – что мне уже известны все фактысвершившегося. Предположим, я уже знаю то, о чем вы можете мне рассказать, –ведь это несколько меняет ситуацию, вы согласны?

Она взглянула на него с недоверием. В глазах ее была мука истрашное напряжение.

– О, поверьте мне, мадам, я не пытаюсь загнать вас вловушку, чтобы выудить то, что вы не хотите говорить. Но ведь это действительнонесколько меняет ситуацию, разве не так?

– Наверное.

– Хорошо. Тогда позвольте мне сказать вот что. Я, ЭркюльПуаро, знаю правду. Я не прошу вас принять мои слова на веру. Возьмите вот это.– Он сунул ей в руки толстый конверт, который, как я помнил, заклеивал утром. –Здесь факты. После того как вы с ними ознакомитесь и если они покажутся вамубедительными, позвоните мне. Мой номер на почтовой бумаге.

Она взяла конверт с видимой неохотой.

– И еще одно, – быстро продолжал Пуаро. – Вы должнынемедленно покинуть эту гостиницу.

– Почему?

– Переберитесь в «Канистон-отель» возле Юстона[74]. И нислова о том, куда переезжаете.

– Но ведь Минни Лоусон не скажет моему мужу, где я.

– Вы так думаете?

– О да, она целиком на моей стороне.

– Верно, но ваш муж, мадам, человек очень умный. Ему несоставит большого труда вывернуть эту почтенную леди наизнанку. Важно, выпонимаете, очень важно, чтобы ваш муж не знал, где вы находитесь.

Она тупо кивнула.

Пуаро протянул ей листок бумаги.

– Вот адрес. Соберите вещи и вместе с детьми поезжайте тудакак можно скорее. Понятно?

Она кивнула.

– Понятно.

– Вы должны думать о детях, мадам, а не о себе. Вы ведьлюбите ваших детей?

Он знал, какую струну затронуть.

На щеках у нее появилась краска, голова гордо поднялась.Теперь она больше не напоминала загнанную лошадь. Перед нами была высокомернаядама, почти красавица.

– Значит, договорились, – подытожил Пуаро.

Он пожал ей руку, и мы ушли. Но недалеко. Под прикрытиемуютного кафе мы пили кофе и следили за подъездом отеля. Минут через пять мыувидели шагающего по улице доктора Таниоса. Он даже не взглянул на«Веллингтон». Он прошел мимо, целиком погруженный в свои мысли, а затем свернулк подземке.

Прошло еще минут десять, прежде чем миссис Таниос с детьми исвоими пожитками села в такси и уехала.

– Bien, – сказал Пуаро, вставая со счетом в руках. – Мы своедело сделали. Теперь все в руках божьих.

Доналдсон явился ровно в два. Он, как всегда, был спокоен иаккуратен.

Личность доктора начинала меня интриговать. Сначала онказался мне совершенно невзрачным молодым человеком. Я не мог понять, что нашлав нем такая жизнелюбивая, энергичная особа, как Тереза. Но теперь мне былоясно, что Доналдсон далеко не ничтожество. За его скучным педантизмом таиласьсила.

После обмена положенными любезностями Доналдсон сказал:

– Причина моего визита состоит в том, мосье Пуаро, что ясовершенно не понимаю, почему вы принимаете участие в этом деле.

– Вы, вероятно, знаете, чем я занимаюсь? – осторожно спросилПуаро.

– Конечно. Могу добавить, что я не поленился навести о вассправки.

– Вы осмотрительный человек, доктор.

– Я предпочитаю быть уверенным в том, что мне говорят, –сухо заметил Доналдсон.

– У вас критический склад ума.

– Должен признаться, все отзывы, полученные о вас, примерноодинаковы. Вы, по-видимому, весьма крупный авторитет в кругу людей вашейпрофессии. К тому же у вас репутация порядочного и честного человека.

– Вы мне слишком льстите, – пробормотал Пуаро.

– Вот почему я совершенно не могу понять, зачем вы взялисьза это дело.