В итоге все, что он смог сделать, это покраснеть как рак и по-детски выпалить:

– Я все расскажу отцу!

Старейшина Цзелюй молчал. Чу Ваньнин лишь едва заметно вздохнул.

Девяносто седьмой удар. Девяносто восьмой. Девяносто девятый. Сотый…

Одежды Чу Ваньнина давно превратились в окровавленные лохмотья.

Сюэ Мэн больше не мог этого выносить. С красными от ярости глазами он сорвался с места и очертя голову бросился в зал, но Чу Ваньнин внезапно распахнул глаза и взмахом руки воздвиг несокрушимую завесу, загородившую вход. С размаху налетевший на преграду Сюэ Мэн упал на пол.

Закашлявшись кровью, Чу Ваньнин скосил глаза, пронзив Сюэ Мэна стремительным и яростным, будто молния, взглядом.

– Какой позор! Немедленно убирайся!

– Учитель!

– С каких это пор молодой господин пика Сышэн имеет право по своей прихоти приказывать старейшине нарушить закон? – сурово произнес Чу Ваньнин. – Убирайся сейчас же!

Сюэ Мэн не отрываясь глядел на него широко раскрытыми глазами, в которых, казалось, дрожали слезы.

Стоявший рядом Мо Жань задумчиво погладил подбородок и едва заметно ухмыльнулся:

– Ой-ой, плохо дело. Наш «маленький феникс» сейчас расплачется.

Услышав это, Сюэ Мэн резко обернулся и уколол Мо Жаня свирепым взглядом. В его покрасневших глазах действительно стояли слезы, но он изо всех сил сдерживался, не позволяя им пролиться.

Он не стал больше жаловаться или препираться.

Поднявшись с пола, Сюэ Мэн склонил голову и, стиснув зубы, отряхнул одежду. Потом снова опустился на колени лицом к старейшинам и сказал:

– Учитель, ваш ученик осознал свою ошибку.

Удары металлического прута все еще сыпались на Чу Ваньнина, но его спина оставалась прямой. Лишь капельки холодного пота на бледном лбу выдавали мучения наставника.

– Но я не уйду. Я останусь с вами, учитель, – упрямо продолжал Сюэ Мэн.

И он продолжил стоять на коленях, не собираясь подниматься.

Мо Жань так глубоко закатил глаза, что едва не заглянул внутрь собственного черепа. Перед Чу Ваньнином этот Сюэ Мэн, он же Сюэ Цзымин, «любимец Небес», терял всякую гордость. Надменный с другими, рядом со своим наставником «феникс» превращался в смирного перепела. Ударь его учитель по одной руке, он не задумываясь подставил бы и вторую.

«Ладно-ладно, ты победил. Воистину, такого подхалима еще поискать».

Однако несмотря на то, что в душе Мо Жань презирал Сюэ Мэна, ему почему-то стало горько. Какое-то время он пристально разглядывал юношу, и чем дольше смотрел, тем неприятнее себя чувствовал. В конце концов Мо Жань решил, что не может позволить ему одному прилюдно демонстрировать свою преданность.

Чу Ваньнин и так его не слишком жалует. А вдруг после блестящего выступления Сюэ Мэна он станет относиться к Мо Жаню еще более предвзято?

С этой мыслью Мо Жань взял и опустился на колени рядом с Сюэ Мэном.

– Я тоже останусь с учителем.

Разумеется, Ши Мэй последовал их примеру, и все трое остались стоять на коленях у входа в зал, ожидая окончания наказания. Услышав последние новости, ученики остальных старейшин начали под разными предлогами стекаться к дисциплинарному залу, чтобы взглянуть на происходящее своими глазами.

– Великое Небо, за что его так?..

– Я слышал, старейшина Юйхэн в порыве гнева избил обычного человека.

– Ой! Настолько разозлился?

– Тс-с-с, тише. Если старейшина Юйхэн услышит, отстегает тебя своей лозой!

– А почему молодой господин Сюэ стоит на коленях?

– И молодой господин Мо тоже…

Благодаря своей красоте и сладким речам Мо Жань пользовался расположением юных девушек-совершенствующихся, и сейчас, видя его на коленях, они прониклись к нему неподдельным сочувствием.

– Мне так жалко молодого господина Мо, – прошептала одна из них. – Как же быть? Может, пойти и попросить для него снисхождения?

– Нам лучше не вмешиваться в отношения между учителем и его учениками. Попробуй, если такая смелая, а я не стану. Помнишь ту старшую ученицу, которую старейшина Юйхэн выпорол своей лозой?

После двухсотого удара завеса наконец исчезла.

В то же мгновение Сюэ Мэн вскочил на ноги и со всех ног побежал в зал Цинтянь. Приблизившись к Чу Ваньнину, он бросил взгляд на его спину и громко ахнул, пораженный увиденным, после чего повернулся к старейшине Цзелюю и схватил его за ворот.

– Поганый старик! Ты что, не мог бить послабее?

– Сюэ Цзымин! – не открывая глаз, сипло, с угрозой окликнул его Чу Ваньнин, с трудом шевеля окровавленными губами.

Суставы в пальцах Сюэ Мэна громко хрустнули, но он все же отпустил старейшину Цзелюя, оттолкнув его в сторону. Тут к ним подошел Мо Жань, который все еще слегка посмеивался, уверенный, что старейшина Цзелюй принял во внимание высокое положение Чу Ваньнина и не стал усердствовать с наказанием. Однако стоило ему взглянуть на раны наставника, как улыбка застыла на его лице.

Неужели Чу Ваньнин не рассказал старейшине Цзелюю о том, что был ранен в плечо? А ведь минимум половина из тех двухсот жестоких ударов пришлась именно по раненому плечу.

И свежие раны легли поверх старых.

«Чу Ваньнин, ты…

Сошел с ума?»

Зрачки Мо Жаня сузились. Его сердце захлестнула черная ненависть.

Мо Жань и сам не знал, к чему испытывал ненависть и на кого злился. Он лишь ощущал, как внутри разгорается бушующее пламя, сжигающее его внутренности дотла. Чу Ваньнин оказывался при смерти после пыток, которым подвергал его в прошлой жизни император Мо Жань, пытавшийся уничтожить в ненавистном наставнике чувство собственного достоинства, осквернить его чистоту. Однако теперешнему Мо Жаню было неприятно видеть, как Чу Ваньнин получает побои от чужой руки.

Вероятно, будучи не в состоянии выкинуть из памяти события прошлой жизни, Мо Жань до сих пор подсознательно считал, что жизнь и смерть этого человека, его радости и горести находятся только в его руках. Жив он, мертв, ненавидит ли, презирает – его существование должно было зависеть от одного лишь Мо Жаня.

Поначалу он не имел ничего против того, чтобы Чу Ваньнина наказали, поскольку полагал, что для старейшины вытерпеть двести ударов – раз плюнуть. По крайней мере, он был уверен, что его не станут бить прямо по незажившей ране на плече.

А Чу Ваньнин никому ничего не сказал! Взял и промолчал! Безумец! Упрямый осел! Зачем он устроил себе эту пытку?

В голове Мо Жаня царил хаос. Он поднял руку, намереваясь помочь Чу Ваньнину, но Сюэ Мэн опередил его. Осторожно взяв наставника под мышки, он помог ему подняться на ноги.

Рука Мо Жаня повисла в воздухе, затем опустилась.

Не понимая, что за чувство заполнило его душу, он просто стоял и смотрел, как Сюэ Мэн, поддерживая