Телефон не умолкал. Оливер снял трубку.

– Алло. М-да. М-да. Да ладно тебе, Коринна, ради бога. Можно подумать, с тобой такого не случалось. Разумеется, она это не нарочно. М-да. Да, думаю, Вики приложила к этому руку. О'кей. Я с ней поговорю. Хорошо. Увидимся завтра.

– Коринна передает свои соболезнования, – сказал он. – Правда, пришлось прочистить ей мозги. И не забивай себе голову.

Телефон решил свести меня с ума. На этот раз я подняла трубку.

– Алло, это “Звездный десант”?

– Кто это?

– Здравствуйте. Хорошо, что я до вас дозвонился. Меня зовут Майк де Сайке. Я представляю Надю Симпсон.

Последовала многозначительная пауза.

– Что за Надя Симпсон? – шепотом спросила я у Оливера.

– Супермодель.

– Что? – прошептала я.

– Очень знаменита.

– А... алло. Чем могу помочь? – спросила я.

– На самом деле мы очень удивлены, что вы нам раньше не позвонили.

– Извините?

– Дай сюда. – Оливер опять попытался отнять у меня трубку. Я затрясла головой и стал отбиваться.

– Вы знали, что Надя из Намбулы?

– Она из Намбулы, – прошептала я Оливеру. Он откинул голову и расхохотался.

– Из Хаддерсфилда.

– Шшш... Шшш... Нет, не знала.

– Надя очень хочет помочь. Она крайне обеспокоена тем, что происходит в ее родной стране. Девочка в ужасе. Теперь самое главное, вам это понравится! Надя Симпсон готова отправиться в Намбулу.

– О!

– Она хочет поехать в Намбулу, – прошептала я.

Оливер сделал вид, будто его тошнит.

– Надя хочет зайти сегодня днем. У нее окно в три часа, вас это устраивает?

– Боюсь, я буду занята до вечера.

– Тогда в “Граучо”. В шесть тридцать.

– Шесть тридцать, клуб “Граучо”. Хорошо, я буду ждать.

Оливер покачал головой.

– Ты зря тратишь время.

Проклятый телефон не умолкал. Оливер наклонился и стал нажимать на кнопки.

– Гвен, ты можешь принимать звонки Рози? Это ненадолго. Спасибо.

Он сел на край стола.

– Так, моя очаровательная отвергнутая сестра милосердия. Раз наша история уже всем известна, пора организовать пресс-конференцию. Давай в четверг, в десять или в три, в конференц-зале. Я поговорю с Мелиссой, она тебе поможет. Сам проинструктирую знаменитостей, только дай мне распечатки. И нужно поторопиться со съемками в Африке, определить, кто поедет. Кейт Форчун мне уже два раза звонила. Хватка у нее как у бультерьера.

– Это была моя идея! – Между мной и стойкой бара сидел лысый человечек в роговых очках и жалобно хныкал. Я наблюдала за сценой в зеркало. В конце дня в клубе “Граучо” собрались лучшие представители мира массмедиа – выпить по рюмочке и поделиться новостями, погрузившись в мягкие темные кресла.

– Я был уверен, что это Джереми придумал. Привет, Роланд, как дела?

– Роланд, привет. Как ты? Джереми написал предварительную версию сценария. Но задумка моя. Мы сидели здесь. Я, Джереми и Рори, на том самом месте, где сейчас сидит Джером с Саймоном. Я говорю: “Может, социальные работники? Сериал из двенадцати серий, бедные районы Лондона, гамлеты Тауэра, несчастное детство, депортация, неплатежеспособность”. И Джереми сказал: “Уа-а, скукотища...” Привет! Как дела? И вот, на следующий же день Джереми уже несет сценарий Джонатану, тот одобряет, начинаются съемки... Нет, серьезно, у меня есть полное право позвонить Джонатану и все ему рассказать. Дело в том... Привет! Как поживаешь? Это была моя идея.

– Вуаля. – Майк де Сайкс, низенький, толстый человечек в белом костюме, принес наши коктейли. – Надя будет через секунду. Спустилась вниз, слегка освежиться. А, вот и она. – Он посмотрел на дверь. – Наша девочка. Рози, ты в нее влюбишься.

Надя была очень красивой девушкой. Ее восточные черты лица были безупречны, но почему-то она напоминала мне овцу. Может, из-за странной прически – волосы были затянуты в два тугих высоких хвоста и опускались на плечи мелкими колечками. Уже через несколько минут мы перешли к серьезному разговору. “Мы” громко сказано, так как говорила в основном Надя.

– И Майки говорит: “Надя, ты должна поехать в Намбулу”. Я думаю – зачем? И обижаюсь на него. Понимаешь? И тут он показывает мне эти фотографии. И говорит: “Надя, это твой народ”. И я смотрю на эти снимки, на умирающих с голоду детей и думаю: все это происходит на самом деле, понимаешь? На самом деле. Это мой народ. И я говорю: “Майки, я хочу поехать в Намбулу”.

– Надя очень добрая девушка, – Майки зачерпнул горсть чипсов и отправил в рот.

– А Майки говорит: “Надя, слезами делу не поможешь”. И я смотрю на эти снимки и думаю – на самом деле, я туда поеду. Я поеду в Намбулу.

– О каких снимках вы говорите?

– О тех, что напечатали в “Дейли Ньюс”, детка, – Майки зачерпнул еще горсть чипсов. – Надя была в шоке, когда увидела этих детишек.

– Если мы говорим об одной и той же статье, там была всего одна фотография, и она сделана не в Намбуле. Мне кажется, снимок из Мозамбика, хотя кто знает.

– Разве Намбула не в Мозамбике? – спросила Надя.

– Нет. Нет. Намбула – отдельное государство на севере. Две тысячи миль к северу от Мозамбика.

– Значит, на фотографии не намбульские дети?

– Надя, не расстраивайся.

– Как я могу не расстраиваться, Майки? Не расстраивайся! Тебе легко говорить. Знаешь, как это для меня важно? Напечатали фотографию каких-то мозамбикцев под видом намбульских детей. Поэтому я и должна поехать в Намбулу.

– Вы родились в Намбуле? – спросила я.

– Это я Майки сказала. Нет, я не из Намбулы. Знаете, почему я хочу поехать в Намбулу?

– Но ваши родители из Намбулы?

– Майки, говорю я, моя мать англичанка, мой отец англичанин, – с сильным южным акцентом сказала Надя, – так с какой стати я вдруг родом из Намбулы?

– Твой отец из Намбулы, детка. Его отец жил в Намбуле.

– Значит, ваш дедушка из Намбулы?

– Да, ее дедушка из Намбулы. Надя ощущает особую связь с народом Намбулы.

– Но мы пытаемся помочь народу Кефти.

– А? Майки, ничего не понимаю.

Через полчаса Надя наконец разобралась в этнических различиях между Намбулой и Кефти.

– Мне очень скучно, понимаешь? – говорила она. – Я хочу изменить свою жизнь. Знаешь, как это для меня важно? Мне кажется, если я поеду в Намбулу и мы сделаем фотографии, моя жизнь станет лучше.

– Чем конкретно ты хочешь заняться в Намбуле? – раздался знакомый голос. За моей спиной стоял Оливер с ухмылкой на лице. Какого черта он тут делает?