– То, да потому… – Лера поморщилась. – Вот видишь, Мотя?

– Упрямый, – капитан, как бы в знак солидарности, подмигнул Лешему и перевел взгляд на Леру. – Как раз в твоем вкусе.

– Ой перестань, – отмахнулась Лера. – Я вообще не понимаю, как это все произошло. Встретились вроде бы случайно, а так все закрутилось…

– Все в этом мире происходит только так, как должно произойти, – глубокомысленно изрек Коваленко и влил в себя второй стакан.

– Даже если нам кажется, что все идет неправильно, – поддержал его Леший.

– Вот, – Матвей указал на Лешего, – умный парень!

– Впервые о себе такое слышу, – сталкер хмыкнул.

– Но м-мы ушли от темы, – капитан слегка захмелел и начал чуть растягивать слова. – Причины – это дело десятое. Какой у тебя план, милая?

– Пока не знаю, – призналась Лера. – Знаю только, что, если ничего не предпринять, мало нам не покажется. Затеряться на Большой земле мы не сможем, мы жженые, Леший странный и меченый, а Макс дезертир и болен, но и в Старой Зоне нам ничего не светит. Похоже, нас не ищет только ленивый. А чтобы свалить в другую локацию, нам потребуются маркеры и очень быстрый транспорт, но мой «Скат» поврежден, да и маркеров у нас нет. Так что…

– Так что вам или придется принять мой мочегонный план, – торжественно заявил капитан, – или выкручиваться самостоятельно, что вряд ли получится, даже если вы завалите половину жителей и изделий в Старой Зоне.

– И что ты можешь предложить?

– Вот, – капитан выложил на стол четыре маркера. – Академовские. Ночью с егерей сняли.

– У нас такие есть, – сообщил Леший, кивком указывая на Макса.

– Баба с возу, – Коваленко смахнул два маркера в ящик стола. – Лера, у тебя есть надежные знакомые в Академе?

– Да, – после секундной паузы ответила девушка. – И знакомые надежные, и убежище хорошее.

– Отлично.

– И что дальше?

– Вертушка! – капитан расплылся в улыбке. – Что быстрее вертушки?

– Действительно, – пробормотал Хасан. – Сам поведешь?

– Сам? – Коваленко расправил плечи, но через секунду обмяк. – Нет, мужики… в смысле… граждане и гражданки, не могу. Если конкретно засвечусь, турнут из армии, а куда мне идти? Подыхать под Барьером?

– И как мы в таком случае улетим?

– Лера поведет, я ее учил в свое время.

– Учил или научил? – уточнил въедливый Хасан.

– Я справлюсь, – сказала Лера. – Только… как ты все объяснишь, Мотя?

– Наемники напали на блокпост, угнали вертушку, – подсказал Леший. – Чистильщики героически отбивались, но силы были неравными. В результате вояки потеряли вертолет, зато уничтожили десять боевиков, а среди личного состава блокпоста потерь нет. Трупы «гусей» можно из поселка притащить.

– Говорю же, гений! – Коваленко протянул Лешему руку.

Сталкер пожал ему руку и скромно поклонился.

– Белыми нитками шито, – засомневалась Лера. – Контрразведка не поверит.

– С меня спрос, сама знаешь, как с убогого, – капитан махнул рукой. – Согласна, что мой план лучше твоего?

– У меня никакого и не было.

– Тем более!

– Согласна.

– Тогда вперед! – Коваленко поднялся и, пошатываясь, двинулся к выходу.

Леший с Хасаном помогли подняться Максиму и вышли из кабинета первыми. Лера чуть притормозила и придержала капитана, но Леший все равно услышал, о чем они шепчутся.

– Мотя, теперь честно и без шуточек, зачем ты это делаешь?

– Спасаю тебя, милая, только и всего, – голос капитана был абсолютно трезвым. – Всегда мечтал тебя спасти. Поцелуешь?

– Прекрати дурачиться! Я серьезно.

– И я серьезно, – Матвей вздохнул. – Серьезнее некуда.

– Я тебе не верю. Я всегда вижу, врешь ты или нет. Сейчас ты не врешь, но это лишь часть правды. Ты что-то скрываешь.

– Есть вещи, о которых тебе знать необязательно, хоть ты и принцесса, – заявил капитан ласково, но с ноткой твердости. – Знай только, что ты ничего не будешь мне должна.

– Но почему? Я не понимаю!

– Не бесись, милая. Я в курсе, что тебя раздражают секреты, но это не наш с тобой уровень допуска, понимаешь? Ты должна уцелеть, так решено. Так и будет, чего бы это ни стоило тем, от кого это зависит.

– Чего бы это ни стоило… в том числе и тебе?

– Да, милая, – капитан снова перешел на игривый тон. – Ну так что, поцелуешь на прощанье?

– Последний вопрос, и поцелую! Кто так решил?

– Не знаю.

– Врешь!

– Вру. Что это меняет?

– Тогда я тоже наврала! – Лера резко развернулась и сердито потопала к выходу. – Сам себя целуй!

Леший на миг испугался, что за такое поведение Коваленко может обидеться на Леру и передумать, но капитан не обиделся. Он вполне нормальным тоном подбодрил сталкеров и пошел впереди процессии, показывая путь к вертолетной площадке.

– Пульсация закончилась, – подсаживая гостей на борт вертушки, сказал капитан, – пока что в тамбуре затишье. Но через пару-тройку часов начнется обратная тяга. Чугунки попрут из тамбура, как с парада, колоннами. Так что советую уложиться в норматив.

– А вертушку? – спросила Лера.

– Там и оставь, не сломай только ничего, – Коваленко усмехнулся. – А то знаю я вас, женщин. Водите еще куда ни шло, а парковаться не умеете. И заглушить не забудь, чтобы моим ребятам горючего хватило до базы.

– А успеют забрать?

– Уже вышли, на бэтээре. Через час будут на берегу, через два на месте. Думаю, за два часа скорги машину не сожрут. Все, отваливайте! Удачи!

– И тебе, Мотя, удачи.

– Леший! – Коваленко отсалютовал двумя пальцами, разведенными буквой «V».

Сталкер ответил так же и вдруг поймал себя на ощущении, что получилось это у него вполне естественно, будто бы он всю жизнь приветствовал и прощался, применяя именно этот жест. Не ускользнул от внимания Лешего и тот факт, что жест капитана заинтриговал и Леру. Девушка с подозрением покосилась на Коваленко, затем на Лешего, но ничего не сказала.

Вертолетчик спрыгнул с площадки и, не оборачиваясь, пошагал восвояси, командовать обороной блокпоста Гдень-1.

Лешему почему-то вспомнился лейтенант с внутреннего блокпоста. Лощеный, сытый и трезвый, но не вызывающий никаких эмоций, кроме отвращения. И Коваленко: нетрезвый, небритый, покрытый вдоль и поперек шрамами и отметинами заразы, но при этом душевно симпатичный. А уж если сравнивать морально-волевые качества, так вообще небо и земля, хотя оба офицеры одной и той же Барьерной армии. Вот такие получились два портрета маслом.