Уже третий день «рэскол» шли по следу Явара. Следопыты, выходцы из диких племен, примкнувшие к банде, знали свое дело. Даже внезапная гибель Дембитьо не смутила никого, наоборот – только разозлила и усилила желание поквитаться с белым и его друзьями – тележурналисткой и сыном рыбака. Страсти подогревал Йов. Он хорошо умел мотивировать убийц, а иначе не стал бы главой сотни головорезов. Наверное, никогда еще джунгли не видели такого количества подонков, собранных воедино. Для этих людей не было ничего святого, кроме денег, за которые можно купить наркотики и спиртное. Им было все равно, кого убивать, лишь бы за это платили деньги, а тем более когда их главарь Йов обещал солидные премиальные тем, кто останется жив. Дорога пролегала неподалеку от берега океана, и временами бандиты даже слышали звук прибоя. Это длилось достаточно долго, но вот наступил момент, когда в лесу стало подозрительно тихо. Не было слышно даже ночных птиц… Вдруг в джунглях, где-то совсем близко, раздался раздирающий слух истерический хохот. Бандиты остановились, натыкаясь друг на друга, и стали переглядываться. Что за чертовщина? Только выходцы из диких племен испуганно вжали головы в плечи.

– Вперед! – скомандовал Йов. – Чего остановились? Не слышали сумасшедшего ни разу?

Хохот усиливался и поднимался к небу. Йов вытащил револьвер и несколько раз выстрелил на звук. Хохот резко оборвался.

– Отсмеялся, придурок! – произнес гангстер и спрятал оружие обратно в кобуру. – Продолжать движение!

Гангстеры медленно двинулись с места. Вдруг справа от процессии из ниоткуда возникла яркая вспышка. В лучах вспышки промелькнул белый колдун Курус, который зашелся еще большим истерическим хохотом, разносящимся по джунглям нескончаемым эхом. Огромное дерево, стоящее прямо над тропой, затрещало и рухнуло с удивительной быстротой. Не все успели отскочить. Один гангстер не успел даже вскрикнуть и остался лежать безмолвно. Неожиданность, помноженная на раскатистый булькающий хохот жуткого колдуна, могла сбить с толку кого угодно. Несколько человек из банды упали на колени. Темное первобытное прошлое напомнило о себе. Они стали просить своих духов о пощаде.

– Вы чего? – озверел Йов и подскочил к стоящим на коленях папуасам.

Он ухватил за шиворот одного из бандитов, тот с очумевшим лицом смотрел на главаря.

– Это дух… дух леса! Он противится. Он не хочет.

– Что ты несешь, ублюдок?

Йов сильно ударил говорящего кулаком в лицо. Тот упал, из носа хлынула кровь.

– Йов, нельзя ходить в джунглях ночью!

Те, кто был без предрассудков, начали беспорядочную пальбу в сторону, где была вспышка. А хохот все усиливался и усиливался и вдруг прекратился на самой высокой ноте. После паузы кто-то выдавил из себя:

– Наконец-то убили гадину.

Миг – и этот кто-то, сделав шаг, провалился в глубокую яму, сломав ногу. Бандит орал от боли. Его товарищи стояли вокруг и наблюдали за тем, как их собутыльник на дне этой западни смотрит на торчащий из окровавленной штанины обломок малоберцовой кости и воет так же громко, как смеялся только что дух джунглей.

В следующую секунду уже в совсем другой стороне проблеснула очередная вспышка, и над деревьями раздался раскатистый хохот, от которого один из гангстеров упал замертво. Апоплексический удар, произошедший с пьяницей случайно, не во время очередной вакханалии и не в городе, а здесь, глубоко в джунглях, был настолько неожиданным и непредсказуемым, что большая часть банды действительно испугалась. Они стали стрелять без разбора – направо и налево, но хохот, который просто ошеломлял своим звуком и раскатистостью, не умолкал, а многократно усиливался и будто бы размножался. Казалось, что смеются сотни, тысячи людей. Бандиты бегали в панике, натыкаясь друг на друга, и даже Йов не мог их остановить. Они затыкали уши, стреляли в лес, кричали, бились в истерике, кто-то молился. Только Йов смотрел на все это и злился. Он не мог управлять этим, обычно послушным, стадом людей. Канонада в джунглях неизвестно сколько бы продолжалась, если бы хохот ни прекратился так же внезапно, как и начался.

«Рэскол» еще полчаса сидели, лежали и молились на траве. А где-то вдалеке глухо и зловеще хохотало эхо, как память о пережитом ужасе. Один из гангстеров подполз к ногам Йова. Суеверный страх, который охватил тщедушного мулата, не позволял ему двигаться свободно.

– Проклятье, Йов! Это проклятье, – лепетал он. – Ричи, Денис, Пауэлл… они погибли! А я им говорил – не смейтесь над духами джунглей. Это проклятье, Йов…

– Это виски, мулат! – твердо сказал предводитель. – Будешь сеять панику – пристрелю, как дикую свинью…

Сам Йов где-то внутри понимал, что здесь что-то нечисто. Он не мог сообразить, откуда взялся этот ночной кошмар, – нервы колдун из джунглей потрепал изрядно.

После этой, отнюдь не веселой, игры пятеро бандитов были убиты, двое – тяжело ранены, трое из диких, примкнувших недавно, сбежали. Йов стал поднимать людей.

– Давайте, пойдемте.

Никто не хотел подчиняться. Люди еще не пришли в себя до конца.

– Пойдемте, я вам говорю… Вдруг он вернется?

Эти слова подействовали на гангстеров как удар бичом. Все буквально вскочили и продолжили путь. Полная луна освещала дорогу идущим впереди следопытам…

– Вик, ты безумец! – Пиакор глядела на Виктора не мигая.

Журналист сидел под араукарией и проверял стрелы, оставленные ему туземцами. Где-то неподалеку уже крепко спал Явар, но Пиакор все равно говорила вполголоса.

– Ты собрался сражаться против целой армии отморозков, не имея оружия.

– А кто сказал, что их будет целая армия? – невозмутимо ответил Лавров.

– Я знаю! Они уже несколько лет терроризируют остров. То из одной, то из другой точки приходят сообщения…

– Пиа, – перебил Виктор, – ты решила вести выпуск новостей для одного человека? Ты бы хоть Явара разбудила, а то рейтинга вообще не будет.

– Тебе опять одни шуточки! А ты о нас с Яваром подумал? – злилась Пиакор.

– Пиакор, а ты ничего не путаешь? Я разве уговаривал вас остаться, а не наоборот?

Девушке было нечего ответить. У нее просто текли слезы из глаз. Виктор сначала не замечал, но, не услышав очередной фразы Пиакор, просто посмотрел на нее.

– Э-э-э! Ты чего это вдруг придумала? Взрослая девочка, а плачешь.

Он подсел к Пиакор и обнял ее.

– Ну ты сама подумай, Пиа, что лучше? Бегать по джунглям от этой толпы или защищаться? Ведь все равно поймают, а здесь будет шанс хоть как-то обороняться.

– Я просто боюсь, что тебя убьют… Я ведь люблю тебя…

Обнимая девушку за плечо, Виктор вдруг закашлялся.

– Это… Пиакор…

Украинец был обескуражен таким откровением девушки. Он мог ответить на любой вопрос, разбуди его среди ночи – даже о корреляции дискретных сигналов импульсов, но чтоб вот так… Лавров не мог цинично отшутиться фразами наподобие: «И давно это у вас, больная?» или «А если я превращусь в обезьянку?» Он был не так воспитан и поэтому просто не находил, что сказать. Может быть, впервые за много лет.