Мы поехали следом за подлетающим кверху шаром. Либо Карл просто ошибся, оценивая его скорость, либо шар набирал энергию от разрушающегося барьера, но мы никак не могли остаться с ним наравне. Через десять минут перед нами появились цилиндры портала, и между нами больше ничего не стояло, кроме атмосферного тумана. Шарик сделал свое дело, слопав энергетический туннель по всей дороге от того места, где мы его встретили, до купола безвоздушного пространства, которое поддерживается силовыми полями, окружающими портал. Однако сам зеленый шар мы потеряли из виду. Он либо растворился, либо прошел сквозь отверстие, что немедленно вызвало у нас вопрос: не повредил ли он саму механику портала или, не дай бог, силовые поля? Но сейчас не время было задавать этот вопрос, не говоря уже о том, чтобы на него отвечать. Цилиндры все еще стояли там, где стояли, отверстие в иные миры было на месте, и мы промчались через него со страшной скоростью, и на экранах наших сканеров ничего не было, что могло бы указать на смельчаков, отважившихся последовать за нами.

Реакция Сэма на то, что встретило нас на другой стороне, была примерно такая:

– Э-э-э-а-а-а?!.. Что-о-о!!!

Я немедленно позабыл про зеленый шар.

Потребовалось изрядно много времени, чтобы то, что мы видели, до нас дошло. Мы появились на безграничной, беспредельной равнине, математически ровной и гладкой, поверхность которой металлически блестела, отливая бледно-голубым оттенком. Небо было просто парадом звезд, которые украшали занавес блистающего газа. Роскошное созвездие висело в нескольких градусах от зенита. Реки темной звездной пыли прорезали себе русла на небосклоне. Местность была плоская, невообразимо равнинная. Ни скалы, ни камушка, ни выбоины – ничто не нарушало равнинность. Хоть бы что-то. Но нет. Это был самый большой бильярдный шар во вселенной.

Но все это было не самое странное, что мы увидели. Сэм ахнул по другой причине.

Под нами не было дороги.

Вернее, поверхность вся состояла из одной большой дороги.

– Сэм? – спросил я спокойно. – Где мы, черт возьми?

– Сын, я сам онемел. За все свои годы на Космостраде я никогда не видел ничего подобного.

– Но где дорога? – спросил я.

– Сам видишь, и твое объяснение будет ничуть не лучше моего. Мы можем как раз по дороге ехать.

– Что ты имеешь в виду?

– Может быть, существует какой-нибудь способ дорогу почувствовать – но я уже перепробовал все способы, и пока что мне это не удалось.

– Ты что-нибудь чувствуешь за пределами видимости? – спросил я.

– Ничего. Абсолютно ничего. Впрочем, я могу вполне грамотно подсчитать, на каком расстоянии от нас горизонт, только пока не могу найти зацепки.

Минуту подумав, я сказал:

– Возьми курс на звезду впереди и поддерживай его. Мне кажется, я не очень отклонился в сторону с того момента, как мы въехали в портал.

– Нашел курс.

– Тогда ты правишь.

– Слушаюсь!

– Я исхожу из предположения, что под нами все-таки по прежнему есть дорога, хотя мы, возможно, не в состоянии, ее различить. Но все-таки, если и не дорога, то направление все таки есть. То направление, по которому нам надо следовать к порталу.

– Хорошо… О, а что это? Господи, «купол».

«Купол» – это слабый микроволновый образ, выдающий присутствие тех сил, которые обычно существуют в портале. Сами цилиндры не излучают никаких электромагнитных волн, которые можно легко различить на расстоянии, и они не отражают волн.

– Где? – спросил я.

– В тридцати градусах вправо.

Очень необычное явление, когда портал находится всего в нескольких кликах от другого, однако этот кусок Космострады вряд ли можно было назвать обычным.

Я включил рацию.

– Люди, мы обнаружили тут неподалеку портал. Я собираюсь проскочить в него. Что вы на это скажете?

Все высказались за то, чтобы убираться с этого шара из кегельбана, причем немедленно.

– Тогда за мной, – приказал я.

Сэм повернул в сторону портала. Я скользнул в кресло водителя, чтобы немного подремать за рулем. Мы были на дороге всего несколько часов, но я уже стал уставать. Старею.

– Чтоб меня выключили! – возопил Сэм. – Еще портал!

– Портал? – переспросил я.

– Угу. И еще один. Они выскакивают на горизонте, как грибы после дождя. Погоди, теперь, по крайней мере, могу подсчитать расстояние до горизонта… Может быть, тебе интересно будет узнать, что небесное тело, на котором мы теперь находимся, чуть более пяти тысяч километров в диаметре.

– Здоровая штуковина, – подумал я вслух, – и вся покрыта порталами. Интересно. Давай поедем вперед и проскочим через ближайший, по плану.

– По нашему плану? Погоди. – В моем голосе недостаточно прозвучали кавычки, которые я с большим нажимом поставил бы вокруг этого слова. По нашему «плану».

– Ну, каким бы он ни был. Роланд, как тебе кажется, что у нас тут? Есть идеи?

– Есть, и весьма определенные, – ответил Роланд. – Помнишь все те «дорожные жуки», которые на наших глазах сюда ехали?

– Да, и мне кажется, что я понимаю, к чему ты клонишь.

– А просто все тут сходится. Доступ в это место закрыт для всех, кроме «дорожных жуков». Мы проскакиваем случайно сквозь портал и обнаруживаем тут нечто разительно непохожее на любую планету Космострады, которую мы знаем. Совершенно очевидно, что дорога с барьером – это для служебного пользования. А это… – он сделал широкий жест, обводя рукой все пространство.

– Это, – закончил я вместо него, – должно быть, планета – станция техобслуживания для «дорожных жуков».

– Или планета-гараж, – ответил Роланд. – Одна из многих, которая обслуживает Космостраду.

– Таких планет, должно быть, целая сеть, – сказал я, – с паутиной дорог, которой их связывают. Так, по логике, должно быть.

– Интересно, может быть, это главная станция для Млечного Пути – как тебе кажется?

– Может быть, – ответил я, – если мы все еще на Млечном Пути.

Роланд посмотрел на небо в лобовой иллюминатор.

– Никак невозможно понять, где мы, но если мы еще в нашей Галактике, то мы должны быть очень близко к ядру.

– Давай надеяться, что не слишком близко. Черная дыра галактического ядра выбрасывает слишком много жесткой радиации.

– На тот случай, если тебя это действительно беспокоит, – вмешался Сэм,

– то могу тебе сказать, что счетчики совершенно молчат на этот счет. Нет даже космического фона. Либо у нас пострадало оборудование – что противоречит остальным данным, которые у меня есть, – либо у этой планеты есть защита от радиации.