У него-то я и увидел этот план, выполненный, судя по всему, картографами Пентагона. Как оказалось, академик купил его в Англии. На плане были изображены не только улицы, переулки, площади и дома города, но даже сараи и маленькие рощицы. Все было выполнено настолько детально, что у меня дыхание перехватило.

Конечно же, план я выцыганил. Без зазрения совести.

Нужно сказать, что академик был рад так легко отделаться от работяг (а мы выступали именно в таких ролях). Он ожидал, что мы потребуем сверх установленной платы за монтаж сигнализации еще и хороший магарыч.

Естественно, надписи на плане были выполнены по-английски, но нас это обстоятельство не смущало, так как город мы знали достаточно хорошо. Но не настолько детально, как было нарисовано на плане. И часто такие мелкие детали нас здорово выручали.

- Дженнифер - единственная дочь? - спросил я не без задней мысли.

- Да. Это во-вторых. Есть сведения, что ее мать продолжала лечиться от бесплодия и в Японии, и в Америке, когда отец Дженнифер пошел на повышение, и его отозвали для работы в самом госдепартаменте.

- Я всегда говорил, что Россия - родина слонов и голубой птицы счастья, - пробурчал я, стараясь унять все сильнее проявляющееся возбуждение. - У нас все возможно. Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, а бесплодных американок облагодетельствовать потомством. Вот такой мы уникальный народ. Некоторые ученые доказывают, что наши предки-славяне - атланты. Между прочим, недавно возле Луганска отыскали пирамиды, которые древнее египетских.

- Ты думаешь?… - Плат уловил мою главную мысль и теперь глядел на меня, остро прищурившись, словно через оптический прицел снайперской винтовки.

- А что тут думать? - вмешался Марк, у которого глаза горели как у мартовского кота. - Козе понятно.

- Не знаю, как там твоей козе, - парировал Серега, - а я пока ни в чем не уверен. Нужно копать.

- Нужно, - откликнулся я с энтузиазмом.

- И как можно глубже, - сказал Плат.

- Только не зарываться, - предупредил я с многозначительным видом.

- Верно, - согласился со мной Плат. - Курамшин со своей бандой - это дело серьезное. Кстати, я проверил милицейские сводки и узнал, что те парни, которых с твоей помощью и не без подмоги Дженнифер повязали в «Руке удачи», - люди Курамшина. Их в тот же вечер отпустили. Про изъятые у них стволы в сводке не было сказано ни слова.

- Вот так, - сказал я не без горечи. - Попадись в руки ментов я с незарегистрированным пистолетом, мне припаяли бы года три. А для людей «Альянса» - все как с гуся вода. Где правду искать!? Плат, тебе нужно покопаться в его прошлом, а также настоящем. Думаю, у твоих бывших коллег материалов на Курамшина хватает. А как к ним подобраться, не мне тебя учить.

- Я так понимаю, ты берешь на себя роддом…

- Понятное дело… Все, что касается женщин, я принимаю близко к сердцу. Конечно, меня мог бы заменить и Марк, но обычно у него на переднем плане постель, а потом работа, что сказывается на качестве полученной информации.

- Почему? - возмутился Маркузик.

- Потому, что буренку надо доить тогда, когда она с вожделением жует охапку свежей травы, а не тогда, когда набила живот прелой соломой и желает только отправить свои естественные надобности.

- Чья бы корова мычала… - снисходительно ухмыльнулся Марк, на удивление, совершенно не обидевшись на мой выпад.

Я тоже осклабился. Мне было понятно, почему Маркузик столь спокойно отнесся к наезду на свою сиятельную персону. Он считал, что ему нет равных ни в искусстве кобеляжа, ни в постельных игрищах.

- Мне нужна охрана, - сказал я, поднимаясь. - Я не хочу в этом деле замараться по самое некуда. А оно, как всем нам понятно, пахнет керосином.

- Охрана уже ждет.

- Бойцы Рыжего?… - спросил я не без задней мысли.

- Нет. Наши парни. Возьми тех, на кого глаз положишь.

- Отлично… - Я довольно ухмыльнулся. - Спасибо, шеф.

Своих парней я хорошо знал, а потому мог им полностью доверять. А бойцы Крапивина хоть и произвели на меня неплохое впечатление, но все же в критической ситуации я бы не доверил им защищать свою спину; уж лучше сам.

Неизвестный напарник хуже врага. Никогда не знаешь, что он может учудить в следующее мгновение.

У каждого человека свой характер, и раскрывается он чаще всего только в экстремальных ситуациях. Мне доводилось быть свидетелем, как козырный, хорошо подготовленный пацан, косая сажень в плечах, бравирующий своей храбростью перед началом сражения, в бою оказался не просто трусом, спасающим свою жизнь (что, в общем, где-то можно понять), но еще и паникером.

А сие уже, как говорится, совсем другая статья.

Паникеров нужно стрелять на месте, не дожидаясь трибунала, потому что это форменная зараза, моментальная болезнь, которая за считанные минуты может победу превратить в поражение и, как следствие, нагромоздит кучу трупов твоих товарищей.

- Я послал двух бойцов Рыжего присматривать за твоим сокамерником, - сказал Плат. - Он вскоре может нам понадобиться… как свидетель.

- Верное решение. Николай - это крюк в горле Курамшина. Он попытается его достать, это точно.

- Не так это просто. Ты звякни парню, предупреди, что он под нашей охраной. Пусть не дрейфит.

- Легко сказать - пусть не дрейфит… - Я вспомнил подвал, и у меня мороз загулял между лопаток; а ведь я мог остаться в этой клоаке навсегда. - У него еще шок не прошел. Думаю, что парня не мешало бы показать психиатру.

- Это уже не наша забота, - отрезал Плат. - Мы не благотворительная организация.

- Понял. Спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Резонно. И все-таки жаль парнишку. Судя по всему, он неплохой человек.

- Пусть платит бабки, - задиристо вмешался Марк в наш разговор, - и мы будем охранять его хоть до пенсии. Он и так нам должен за что, что мы его спасли.

- Не все измеряется в деньгах, - сказал я нравоучительно. - Но ты где-то прав, - тут же успокоил я Маркузика, уже приготовившегося ввязаться со мной в длительную дискуссию насчет денежных отношений в капиталистическом обществе. - Он нам ни сват, ни брат. Однако беречь его мы просто обязаны. Это в наших интересах. И еще одно…

Я перевел задумчивый взгляд на телефон. На какое-то время в кабинет воцарилась пауза.

- Что ты там еще надумал? - наконец не выдержал Плат моих глубокомысленных размышлений.

- Надо позвонить Курамшину. Прямо сейчас.

- Зачем?

- Чтобы успокоить его. И чтобы он в горячке не наделал глупостей.

- Это вряд ли удастся. Курамшин не человек, а зверь, хотя с первого взгляда кажется, что он и муху не обидит. У него на допросах кололись даже воры «в законе».