Однако Бастьена нигде не было видно, равно как и Вивьен.

Только Регина пила кофе в гостиной. На середине стола стоял кофейник с горячим кофе, кувшин с подогретым молоком и две чашки с блюдцами.

– Они ушли с первыми петухами. Вивьен поехала с Бастьеном к твоей матери, чтобы забрать остальные вещи. Ведь братья переехали к тебе.

Жозетта опустилась на стул напротив кузины и подвинула себе чашку с блюдцем.

– Вообще-то я еще не пригласила Рене, поэтому не знаю, стоило ли Бастьену перевозить его вещи.

Жозетта замолчала, пытаясь понять реакцию Регины. Когда кузина не ответила, она налила себе порцию сдобренного молоком кофе.

– Как ты смотришь на то, если мои братья будут жить здесь постоянно?

Щеки Регины покрылись красными пятнами. Она сделала глоток кофе.

– Пришло время покончить с беспокойством, которое каждый раз охватывало меня в присутствии мужчин. Рене и Бастьен всегда были ко мне добры. – Регина опустила глаза и посмотрела на дно чашки. – То, что сделал один человек, не должно подрывать моего доверия к другим. Я попробую разговаривать с твоими братьями.

Жозетта подалась вперед, накрыла руку Регины своей и легонько ее пожала.

– Я очень сожалею, что с тобой произошло несчастье. И мне очень хотелось бы стереть из твоей памяти ужасные воспоминания. Остается лишь надеяться, что жизнь здесь даст тебе ощущение безопасности и спокойствия.

Регина подняла на Жозетту свои полные скорби глаза.

– Я больше никогда не заговорю об этом. Скажу лишь одно: Люсьен очень плохой человек. Даже в юности он был исчадием ада.

Внезапно Жозетту охватила ярость, и она опустила глаза, чтобы собраться с мыслями. Ее злость не поможет Регине.

– Я тоже так думаю. И теперь нам нужно уберечь от него Алексию, верно?

Регина втянула носом воздух, а потом шумно выдохнула, словно испытала облегчение от того, что наконец произнесла вслух слова, которые слишком долго держала в себе.

– Именно это я и хочу сделать. Хорошо, что твои братья будут жить с нами. Даже после отъезда Алексии Люсьен может причинить неприятности.

В гостиную вошел босой Рене, одетый лишь в брюки и одну из белых рубашек Бастьена. Ее ворот был расстегнут, а волосы растрепаны.

Он грациозно опустился на стул, словно не было всех этих ранений.

– Я почувствовал аромат кофе.

Попытавшись улыбнуться, Регина подвинула ему чашку, а потом указала на кофейник и кувшин с молоком.

– На столе яйца, ветчина и круассаны. А на обед я сделаю рагу. Бастьен уехал забрать твои вещи. Сказал, что привезет свежих раков. Сколько яиц тебе положить, Рене?

– Три, s’il vous plait.

Рене посмотрел на дверь, за которой скрылась Регина, а потом перевел взгляд на Жозетту.

– Я уже много лет не слышал, чтобы наша кузина говорила так много.

– Ты прав, – ответила Жозетта. – Но у нее есть на то свои причины.

Рене сдвинул брови, но тут же поморщился и потрогал швы на лбу.

– Я давно подозревал, что ее странное поведение как-то связано с Люсьеном.

– Она не хочет говорить об этом, так что лучше не спрашивай. После завтрака я осмотрю твои раны. Хорошо спал?

– Oui, – Рене беззаботно улыбнулся. – Все дело в опиуме, да?

Обхватив чашку с кофе, Жозетта принялась водить подушечкой большого пальца по изображенным на тонком фарфоре изящным цветочкам.

– Бастьен уехал очень рано, чтобы забрать у матери свои вещи.

– И кое-что из моих. Я помню наш разговор.

– Не кое-что, mon frère. Он намерен перевезти сюда все.

Рука Рене, в которой он держал чашку, замерла в воздухе. При этом лицо его осталось совершенно непроницаемым.

Жозетта наклонилась вперед и сжала его руку.

– Я вижу, как ты стараешься достичь чего-то на новой работе. Так что не стоит тебе ездить на болота и обратно каждый день. У меня очень большой дом, Рене. Наверху целых шесть спален. Если тебе не понравилась та, в которой ты сегодня ночевал, выбери другую.

Рене поднес чашку к губам и посмотрел на сестру.

– После смерти Луи я хотел переехать к тебе. Но ты не согласилась.

– Я… – Жозетта пожала плечами. – Люди меняются. Мне не хотелось, чтобы кто-то указывал, что мне делать и как жить. Во всяком случае, мне кажется, что отказала тебе именно поэтому.

– Но это не наказание?

Жозетта покачала головой.

– Бастьен спросил то же самое. Я жду не дождусь, когда ты переедешь. Возможно, это хоть как-то скрасит чувство горечи после отъезда Алексии. Но имей в виду: я не потерплю, если кто-то из вас вздумает управлять моей жизнью.

Рене откинулся на спинку стула и, наклонив голову набок, принялся изучать Жозетту. Потом он рассмеялся, но тут же с шипением втянул в себя воздух и схватился рукой за грудь.

Жозетта вновь наполнила свою чашку кофе.

– Что тебя так рассмешило?

– Только подумай. Я буду жить не только в самом дорогом районе Нового Орлеана, но и в самом большом и красивом доме. Я – отребье с болот.

Последние слова Рене настолько ошеломили Жозетту, что она не сразу нашлась, что ответить. Однако, прежде чем она успела сделать это, Регина принесла поднос с ветчиной, круассанами, яйцами и свеженарезанными помидорами. Она молча поставила его на стол, а потом принесла серебряные столовые приборы и удалилась.

Уголки губ Рене дрогнули.

– Похоже, все, что она хотела сказать, было сказано при первом моем появлении.

Жозетта постелила на колени салфетку и принялась наполнять тарелку едой.

– Она пытается, Рене. Как и все мы.

После завтрака Жозетта осмотрела повязки на теле Рене. Несмотря на небольшие пятна засохшей крови, в остальном они были довольно чистыми. Поэтому Жозетта решила пока не менять их на новые.

В половине первого, когда они потягивали прохладный лимонад в гостиной, к ним присоединился Бастьен. Вивьен же скрылась где-то в доме.

Налив себе лимонада, Бастьен растянулся на диване.

– Ну, что, ты решил переехать?

– Oui, – ответил Рене.

– Bien, потому что я привез все твои вещи.

– Хм. Все?

Бастьен кивнул.

– А вот maman страсть как разозлилась, что мы ее покинули. – Он кивком указал на Жозетту. – Но более всего она разозлилась на тебя. За то, что ты нас украла.

Жозетта судорожно вздохнула.

– Я не делала ничего подобного. Надеюсь, ты сказал ей, что переехал сюда по собственной воле? Рене я действительно пригласила. Но он ранен, к тому же работа требует, чтобы он задерживался в городе, так что у меня были причины его пригласить.