Легкое касание ее губ к его щеке доставило ему удовольствие, а потом он увидел, как Рина подняла руки вверх с желанием дотронуться до веточек Древа Жизни. Ни одна женщина никогда не рискнула бы дотронуться до его кроны. Но и женщина, стоявшая рядом с генералом, не было обычной…

И в изумлении замер, потрясенно наблюдая за происходящим. Тонкие, с резными листочками, дрожащие побеги Древа устремились к ладоням девушки, нежно ощупывая их, впитывая ее энергию, мелкими пульсирующими глоточками поглощая в свое тело, отчего оно увеличилось в объемах и начало излучать спокойный искрящийся свет. Материя в бассейне заволновалась, обволакивая тугие набухшие нити, питающие ее.

— Рина, руку мне дай, — прошептал он.

Когда ладони их с силой врезались друг в друга, а пальцы переплелись, Древо вздрогнуло, расправило огромную крону, засверкало, наполнив золотистым сиянием пространство. Такое же сияние окутало генерала и девушку. Сила, неведомая Торэ-Ину, выплеснулась из бассейна блестящими ручейками, подхватила, обвила их обоих теплым уютным коконом, слегка приподняла над землей, и, завершая процесс единения, соединила сознание двоих в одно целое. Теперь при желании они вдвоем могли слышать и чувствовать друг друга на расстоянии. Все правильно, пронеслось в мыслях генерала, все так, как должно было быть. Такова судьба половинок, предназначенных одна другой.

Торэ-Ин счастливо зажмурился, ощущая радость и восторг, легкую растерянность и одновременное ликование, поселившиеся в душе его вейнари. Эта удивительная девушка, которую он сначала презирал, пытался игнорировать свою к ней тягу, умела общаться с энергиями, понимала их, чувствовала. Она сумела удивить его, могла противостоять ему и, не задумываясь, ринулась на помощь, когда на них напали ядовитые киру. И теперь Рина всецело только принадлежала ему. И будет любима им всегда. При мысли о том, каким сильным у них может получиться сын, по венам Торэ-Ина током разошлось невероятное удовольствие. «А если дочь?» — отчетливо всплыл в его сознании смеющийся голос Рины. «Непременно сын!» — ответил он, не принимая иных вариантов. Веселое дразнящее хмыканье Торэ-Ин услышал уже наяву.

От его мыслей о будущем наследнике, о явных и сокровенных мечтах, пружинящие энергетические ручейки мягко обволакивали тело, мелкими будоражащими иголочками разогревали кровь, впитывали единую энергию любви вейнари и делились ею с Древом Жизни. А оно в свою очередь, через нити, загудевшие от наполнившей их жизненной силы, мощными толчками посылало их в недра Тэфрина.

Она стала частью этой семьи, частью великого древнего рода, от коего зависело так много. Рина поняла это после общения с Древом Жизни, когда своим даром полностью окунулась в материю Энэрвы. Высший разум сначала немного обжег ее сознание недоверием, но потом, узнав ее энергетику, открылся, поселив в сердце странное и родное ощущение, словно Рина очутилась наконец-то дома, рядом с тем, кто ее понимал и любил, дорожил ею и ценил каждый совместный миг жизни. Неожиданно тайны мироздания загадочной расы тэфрийцев теперь оказались доступны Рине, а источник жизни, в который погрузился ее разум, показал, какова ее роль в судьбе генерала. Ее любимого мужчины. Она чувствовала его воодушевление и любовь, радость и надежды, веру в свои силы и неконтролируемый страх потерять ее. Мечты о сыне особенно ярко отразились в сознании. Теперь Рине было известно, если отдаешь кристаллам Энэрвы свою силу, то получаешь во сто крат больше, приобретая дар долголетия. А прерывая чью-то жизнь, разбиваешь кристаллик памяти и знания, а соответственно и право обмениваться информацией и энергией с Высшим разумом. Стала понятна острая нужда тэфрийцев в платине и серебре. Эти металлы являли собой прочную основу хранения энергий Энэрвы, сливаясь с ее сущностью и становясь ее материей.

Такие, как Торэ-Ин, слышал мысли и желания всей расы и каждого ее представителя в частности. Он, как и многие до него, собирал опыт, боль утрат, горечь совершенных ошибок, настоящую любовь, радости, восторги, слабости и лучшие стороны натуры. Быть хранителем колоссального объема информации всех ушедших поколений — задача не из легких. И еще труднее выполнить само предназначение — суметь выстроить цепочку знания в четкое последовательное ви́дение, чтобы будущие поколения могли понять, в соответствии с каким законом следует жить. Какие поступки несут за собой гибель, а в каких заключается великий смысл бессмертия. Поклоняясь самой сути бытия, живя в соответствии с вселенским законом любви и жизни, который верховенствовал над стремлениями использовать ради наживы, убивать ради мести или порабощать из-за зависти, тэфрийцы старались искоренить все негативное в себе. И с грустью наблюдали за иными расами, оказавшимися не в состоянии осмыслить свое предназначение.

Рина улыбнулась, понимая, как важно, чтобы источников, подпитывающихся от пары, предназначенной друг другу Высшим Разумом, создавалось как можно больше. Накопленный подобными местами силы резерв позволил бы звездной системе тэфрийцев развиваться быстрее и эффективнее, а расе — стать еще мощнее и величественнее.

А потом дыхание у Рины почти остановилось, слезы навернулись на глаза, пробуждая глухую тоскливую боль…

Родовое Древо генерала, как не так давно Чаша, отразило лицо навсегда ушедшего человека — ее матери. Мама ласково улыбалась, открывая дочери свои объятия. Рина почти кожей ощущала тепло ее ладоней, слышала ее тихий голос. Мама звала ее, убеждая в том, что все будет хорошо, что все это новый виток жизни, и они еще встретятся. Почему? Ну почему второй раз случилось так, что Высший Разум тэфрийцев напоминает ей о ее боли, ее потере?! Зачем мучит ее, показывая родное лицо, которое уже никогда не увидеть наяву и которого не коснуться? Рина зажмурилась; захотелось сжаться в комок.

Легкое прикосновение к щеке вырвало ее из опасной пучины отчаяния.

— Не закрывайся, Рина. Вместе мы справимся, — взволнованный голос зашевелил волосы на затылке. — Обещаю.

Незаметно для них обоих они уже стояли на своих ногах. Рина развернулась и прижалась к широкой груди, пряча лицо. Крепкие, ставшие родными и знакомыми, объятия принесли уверенность и дали ощущение надежности и защищенности.

— Я верю, Торэ-Ин.

— Привет, Сьюзан! — радости Рины не было предела и, забывшись, она замахала руками изображению подруги по ту сторону экрана.

Она ужасно соскучилась, хотя не была в городке землян считанные дни. А впечатление сложилось, будто целая вечность прошла, так много всего произошло. Неунывающая физиономия Брукс отразила неподдельное счастье.

— Ринка! Как я рада тебя видеть! Жаль обнять не могу.

— Как семейная жизнь?

— Не представляю, как раньше жила без своего зайчика, — дурацкое выражение поселилось на лице подруги.

Рина поперхнулась. Зайчика? Серьезно?

— Понятно. А как там все остальные?

— Работают. Немного рутины, немного счастья. Кто-то тоскует по прежней жизни, кто-то вообще забыл, что было до нашего спасения.