– Претензии? – Сакамото развернулся на каблуках. – Какие у вас могут быть ко мне претензии?

– Наверное, я не так высказался, – ехидно улыбнулся Грипенфлихт. – Пусть будет так – я рад был служить под вашим началом.

– Так, значит, ты ничего не нашел? – Бутов обошел табурет, на котором сидел лжедоктор, чтобы видеть его лицо.

– Ничего, – едва заметно качнул головой Грипенфлихт.

– Совсем ничего?

– Абсолютно, – Грипенфлихт улыбнулся. – Никаких намеков.

– Однако сайтенов тоже интересует «Дасоку».

– Не вижу в этом ничего странного, – пожал плечами Грипенфлихт. – Мой работодатель, скорее всего, получил секретную информацию о рейде в Темную зону из Научного центра Империи Пяти Солнц. Теперь он находится в ведении сайтенов, которые, по всей видимости, попались на ту же удочку. Я думаю, всех подкупило то, что информация о рейде в Темную зону была строго засекречена. А между тем гриф секретности могли поставить на папку с документами сразу, как только началось расследование по факту исчезновения экспедиции, а после его просто забыли снять. Большинство отчетов о рейде публиковалось открыто, правда в узкоспециализированных журналах, которые мало кто читает. Отсюда и ореол тайны вокруг всей этой экспедиции и единственного вернувшегося назад корабля.

– Что-то тут не вяжется, – озадаченно потер подбородок Бутов. – Кому может прийти в голову выкладывать кучу денег только ради того, чтобы проверить пустые слухи?

– Я сказал, что не стану называть имя своего работодателя, – напомнил Грипенфлихт.

– Я не о том, – Бутов взмахнул рукой. – Я в принципе не могу представить себе такого человека.

– В том, что слухи были пустыми, я убедился только после того, как «Дасоку» никак себя не проявил во время битвы с сайтенами, – заметил Грипенфлихт. – А что касается источников финансирования операции… Во-первых, с чего ты взял, что это было частное лицо? Я этого не говорил, хотя не утверждаю и обратное. Во-вторых, в Галактике много людей, имеющих возможность удовлетворить любую свою прихоть. Ты знаешь, сколько денег просадил в свое время Говард Чиаво, пытаясь обнаружить и поймать мифический «космический парус»?

– Почему же мифический? Я сам как-то раз его видел.

– Не тренди.

– Видел!

– Ага.

– Хорошо, не видел, – не стал продолжать спор Бутов. – Но я знаю человека, который своими глазами видел «космический парус».

– А ему рассказал об этом еще один очень честный и достойный человек. А тому – еще кто-то… Собственно, так и рождаются мифы. Космос по-прежнему остается чуждым человеку пространством, он пугает нас так же, как когда-то пугал наших предков лес. Поэтому наше мифологическое сознание населяет его диковинными существами и приписывает сверхъестественные свойства самому обычному линкору.

– Эк куда тебя занесло, – усмехнулся Бутов.

– Я давно работаю над этой темой, – ответил Грипенфлихт. – Одно время собирался написать монографию. Но сейчас склоняюсь к мнению, что лучше написать популярную книгу для широкого круга читателей, – лжедоктор перевел взгляд с криогенщика на нито кайса. – У вас еще имеются ко мне вопросы, Сакамото-сан?

Сакамото отрицательно качнул головой. Он услышал все, что ему было нужно. Однако, в отличие от Грипенфлихта, Сакамото далеко не был уверен в том, что «Дасоку» стал объектом мифологизации. Сакамото не был близко знаком с бывшим капитаном «Дасоку», называвшегося тогда «Аравасу», но даже то немногое, что было ему известно о Ёсидзаве Кацухиро, заставляло усомниться в том, что итто кайса Кацухиро мог наплести какую-то чушь о рейде в Темную зону, а после легко отказаться от своих показаний. Капитан Кацухиро происходил из древнего самурайского рода, он был вторым сыном Сато Сёдзи с Санобу-2, более двадцати лет пребывавшего в должности первого министра при прежнем императоре Коидзуми. В том, что рассказывал Ёсидзава Кацухиро следственной комиссии, несомненно, был какой-то смысл. Пусть даже сам он его не видел. В этом у Сакамото не было ни малейших сомнений. Вопрос заключался в том, как докопаться до истины.

А Грипенфлихт… Нито кайса с грустью посмотрел на лжедоктора. Грипенфлихт, хотя и принял подданство Империи Пяти Солнц, так и не научился мыслить по-японски.

Грипенфлихт истолковал взгляд Сакамото по-своему:

– Я могу быть свободен, господин капитан?

– Свободен? – недоумевающе поднял бровь Сакамото. – Мы говорили о домашнем аресте.

– Я выразился образно, – улыбнулся Питер Шаллерус.

– А я тебе говорю вполне конкретно, – Бутов поймал Грипенфлихта за запястья, свел их вместе и быстро обернул вокруг пластиковый ремешок силовых наручников. – До конца ремонта ты будешь сидеть в своей каюте.

– Совершенно излишняя предосторожность, – сказал, обращаясь к нито кайса, Грипенфлихт. – Мы заключили договор, и я не собираюсь его нарушать.

– А я тебе не верю! – пальцем указал на кончик носа лжедоктора Бутов.

– Верить или не верить можно в бога, – спокойно возразил ему Грипенфлихт. – Сейчас же речь идет об элементарном здравом смысле. Зачем мне куда-то бежать, если вы обещали доставить меня на пересадочную станцию?

– Не знаю, – дернув за ремешок наручников, Бутов заставил Грипенфлихта подняться на ноги. – Зато я знаю, что враг должен сидеть под замком.

– Кто сказал, что мы враги? Господа, я ведь не сайтен. Я просто выполнял свою работу.

– А я выполню свою, – Бутов схватил Грипенфлихта за локоть и вытолкнул его в коридор.

– Постой, я вызову охрану! – крикнул вслед ему Сакамото.

– Сам справлюсь, – ответил Бутов.

Дверь каюты капитана захлопнулась.

Бутов толкнул Грипенфлихта в сторону и прижал спиной к стене.

– Теперь расскажи мне, чем ты занимался в Русском секторе перед пятидневной войной? – тихо произнес он.

– Эта информация в условия договора не входит, – ответил Грипенфлихт.

И улыбнулся.

Нагло улыбнулся. Противно.

Бутову очень не понравилась улыбка Грипенфлихта. Да и сам лжедоктор был ему малосимпатичен. Однако в данной ситуации он ничего не мог поделать. Разве что только двинуть Грипенфлихту по уху. Что Бутов и сделал. С превеликим удовольствием.

До самого последнего момента Сакамото не мог прийти к окончательному решению. Он замечал взгляды, которыми провожали его старшие офицеры – они имели право и хотели знать, куда отправится «Дасоку», покинув док «восемнадцать-эм». Но что мог ответить им капитан, который и сам пока этого не знал? Пожалуй, впервые в жизни Сакамото думал о том, что лежащая на нем ответственность слишком тяжела и он может не справиться с ношей. И ведь не он выбрал Путь, по которому должен пройти, – Путь развернулся перед ним, не оставляя выбора. Рюичи Сакамото всегда хотел только командовать боевым кораблем. Ничего более. Он даже не задумывался над тем, чем будет заниматься, когда уйдет в отставку. Не строил планов на счет штабной работы или преподавания в Военной академии, хотя многие кадровые офицеры именно так завершали свою карьеру. И вот теперь от его решения зависела, быть может, судьба империи.