После этого посредством телефона был разыскан юрист, получивший указание побывать на заседании избирательной комиссии.

Можно было расслабиться. Григорию захотелось устроить пиршество. Итогом стал визит в большой магазин. Направляясь к выходу с тяжелыми пакетами, он обратил внимание на парфюмерный киоск. Появилось некое соображение. Оставив пакеты в машине, он вернулся, потребовал французские духи. Долго исследовал аромат, втиснутый в разные пузырьки, наконец ткнул пальцем: эти. А еще купил букет роз в соседнем киоске. С этими розами он появился в галерее. Наталья Михайловна была удивлена.

– Что случилось?

– Разве я не могу подарить тебе цветы без всякого повода?

– Ты прямо-таки сияешь.

– Я решил одну очень трудную задачу. И заслужил небольшой праздник. Поехали. Всё, что нужно, в машине.

Она стала одеваться. Потом происходило перемещение в сторону ее дома. Едва появились в квартире, он вручил ей духи.

– У кого праздник? У тебя или у меня?

– У нас. – Он поцеловал ее.

Стол накрывали сообща. Выпили за успешное решение проблемы – какой именно, Григорий не стал объяснять. Потом – за выборы.

– Чтоб их было побольше, – провозгласил Григорий.

– А я – за обратное, – сказала она.

Потом – за город, в котором она жила. После этого она спросила:

– На будущей неделе ты уедешь?

– Нет. Не так быстро. Надо собрать все протоколы, дождаться результатов и может быть оспорить их. Потом надо подвести итоги, за всё отчитаться. Людям отдать деньги. – Григорий посмотрел на нее долгим, изучающим взглядом. – Выходи за меня замуж.

Некоторое время она размышляла над его предложением, вслед за тем поинтересовалась будничным голосом:

– Как ты себе представляешь нашу совместную жизнь?

– Ты переедешь в Москву, откроешь там галерею. Будешь заниматься тем же делом. А можешь послать всё к черту и тратить время на свои картины. Я куплю другую квартиру, чтобы в одной из комнат устроить твою мастерскую.

– А ты будешь ездить на выборы?

– Буду. Разве это плохо? Мужчина должен зарабатывать деньги. И потом, так я тебе позже надоем.

Она задумалась. Какие мысли крутились в ее голове?

– Я не пойду за тебя замуж, – прозвучало наконец.

Слова ударили, придавили.

– Почему? – корявым голосом спросил он.

– Я тебя не люблю.

– И спишь со мной? – Он криво усмехнулся.

– Сплю. Я уступила твоему натиску. Честно говоря, мне нравится спать с тобой. Но этого мало для того, чтобы выйти за тебя замуж.

Он не мог, не хотел принять такое объяснение.

– Ты выйди за меня замуж, проживи какое-то время со мной. А потом полюбишь.

– Нет. Не полюблю, – выдохнула она. – Мы с тобой слишком разные люди.

Его расстроили эти слова. Очень расстроили. Нечто безрадостное забралось в душу. Но он постарался не подать виду.

Потом сформулировался итог переживаний: «Ну тебя к черту. Живи здесь одна. В этой дыре».

Данные мысли сохранились до утра. Но он понимал – это чтобы успокоить себя. Только он не успокоился. Оставалось одно – отвлечься делами.

Главные события следующего дня должны были произойти в избирательной комиссии. Григорий ждал вестей оттуда. Существовала вероятность неблагополучного исхода.

Лежащие на столе данные по наблюдателям вселяли оптимизм. Листовка с обращением Кузьмина пошла в тираж. Свежие номера газет не обрадовали, но и не огорчили. Сотрудники штаба четко исполняли свои функции. Всё шло как надо. Кроме одного: она сказала – нет. Единственный раз, когда он по-настоящему сделал предложение. «Так просто я от тебя не отстану, – думал Григорий. – Не надейся… Куда же юрист пропал?»

Раздавшийся звонок не оправдал ожиданий – с ним захотел поговорить приятель, также работавший за пределами столицы.

– Как у тебя дела?

– Нормально, – чересчур бодрым голосом отвечал Григорий. – Идем на первом месте.

– А у меня проблемы. Еще в сентябре заключили соглашение с народниками, что кандидатуру снимет тот кандидат, который на втором месте. По всем опросам наш кандидат опережает их кандидата. Теперь выясняется, что их кандидат не хочет снимать свою кандидатуру. Катастрофа. Они разделят голоса, и победит коммунист, который на третьем месте.

Григорию было всё равно, кто там победит, но он понимал – плохо демонстрировать невнимание к приятелям. Посему прозвучал совет:

– Звони на Старую.

– Звонил. Там не хотят ссориться с народниками.

– Тогда выход один. Пусть старшие товарищи твоего подопечного быстро найдут какую-нибудь должностишку, которая устроит конкурента.

– Это мысль, – пробормотал приятель. – Спасибо…

«Что там в комиссии? Есть решение?» – обращался неведомо к кому Григорий. Ответа не было.

Наконец юрист подал голос:

– Всё нормально, – звучало из мобильного. – Сняли. Тут такое произошло. Кузьмин такое устроил. Приеду, расскажу.

Он примчался в штаб через двадцать минут, сохранив невероятное возбуждение. Слова с легкостью вылетали из него.

– Начинается заседание избирательной комиссии. Председатель зачитывает заявление Кузьмина о том, что он снимает свою кандидатуру с выборов в знак протеста против использования административного ресурса руководством области. Видели бы вы его физиономию при этом. Будто лимонов обожрался. Идет обсуждение. Вдруг появляется Кузьмин собственной персоной и требует, чтобы его фамилию в бюллетенях сменили с Кузьмина на Ленина. Чтобы там было записано: Ленин Анатолий Николаевич. Потому что он и есть Ленин сегодня, и об этом ему сказал тот Ленин, который лежит в мавзолее. Председатель таращит на него глаза, спрашивает его: вы заявление о снятии с выборов писали? Он говорит: «Писал. Меня враги трудящихся заставили. Но теперь я Ленин. Это необходимо отразить в бюллетене, чтобы люди узнали. Это архиважно». И принимается агитировать комиссию, требует, чтобы они проголосовали за настоящего коммуниста Анатолия Николаевича Ленина, потому что пора дать бой капиталистам и коммунистам-перерожденцам. Председатель пытается остановить его. Бесполезно. Вызывают милиционера. Мент хочет вывести Кузьмина, тот устраивает потасовку, кричит менту: «Пособник капиталистов и коммунистов-перерожденцев». Осталось только скрутить его. Сопротивлялся неимоверно. Кое-как вывели из зала. Председатель тут же поставил вопрос о снятии. Комиссия проголосовала единогласно.

Свершилось. Можно было идти с докладом к Мельниченко. Сообщить, что всё в порядке. Проект «КОК» обеспечил нужный результат. Григорий добился своего. Но почему-то не ощущалось радости. Только нечто скверное, тягостное на душе. И чувство невероятной усталости.