и сообщил, что просмотрел записи с камер наблюдения. За последние два месяца Макс здесь не появлялся. По крайней мере, камеры его не зафиксировали. Я лишь кивнула, не затрудняясь благодарностью. Стас нахмурился, хотел что-то спросить. Но поймал мой замораживающий взгляд и отступил, с досадой качая головой.

На третий день я решила, что пора возвращаться к расследованию. Достала бумагу, ручку и стала выписывать все, что мне на данный момент известно. Телефон пиликнул сообщением. Я недобро покосилась на него, но все-таки взяла в руки. Сообщение пришло от Матвея и разбило мое ледяное равнодушие вдребезги. «Сына Савельева сегодня похитили. Требований выкупа пока не поступало. Информация тщательно скрывается». Дениска! Бедный ребенок! Он наверное в ужасе. А Влад? Тоже наверняка сходит с ума. Черт, а если это из-за нашего расследования? Что бы между нами не произошло, я не могла сейчас оставаться в стороне.

Пока бежала к машине, мимоходом отметила, что Матвей уже знает о нашем расставании с напарником. Иначе не нужно было сообщать мне такую новость. Я бы все узнала из первых рук — от самого Влада. Направляясь к его дому, старалась держать голову пустой. Мешанина из мыслей, вины и переживаний мне точно не поможет. Надо узнать хоть какие-то подробности и только потом строить версии. В квартире Влада не оказалось, я вернулась в машину и приготовилась ждать. Звонить не хотела. Во-первых, он может не взять трубку, увидев мой номер. Во-вторых, сейчас ждет совсем другой звонок — от похитителей.

Безрезультатно потратив больше часа, я вдруг поняла, где может быть Влад, и резко вывернула со двора. А вскоре уже парковалась у дома матери Дениски. В ее квартиру подниматься не стала и опять занялась ожиданием. И здесь мне повезло. Минут через двадцать из подъезда вышел Влад, а с ним еще двое мужчин. Все трое направились к машине в углу стоянки. Я быстро выскочила на улицу и позвала напарника. Он повернулся, заметил меня и нерешительно остановился. Словно не знал, стоит ли со мной разговаривать. Потом все же принял решение, махнул своим спутникам и ждал, пока я приближусь.

— Говори быстрее, у меня мало времени, — сказал равнодушно. Я внимательнее вгляделась в него. Он, конечно, умел держать себя в руках. Но тени под глазами, осунувшееся лицо, напряжение, исходящее волной, выдавали его состояние.

— Я знаю о Денисе. Хочу помочь, — начала без лишних слов.

— Откуда? — его взгляд стал острым, пристальным. — Мы следили, чтобы информация не ушла, — потом кивнул и скривился: — Твой дружок Шубин, да?

— Какая разница, — пожала плечами. — Что я могу сделать?

— Ты — ничего, — отрезал Влад. — Мне не нужен рядом человек, которому я не доверяю.

— Это твое право, — серьезным усилием воли я удержала лицо. — Но похищение может быть связано с нашим расследованием.

Он не стал это опровергать, впрочем, как и обвинять меня. Вслух не стал. Но эта мысль витала в воздухе между нами. В напряжении, которое можно было резать ножом. В тяжелом взгляде и многозначительном молчании. Я должна была его убедить принять мою помощь:

— Я могу работать сама, отдельно от вас. Просто дай мне задачу и сообщи столько, сколько считаешь нужным. Не хочу путаться под ногами и мешать.

Какое-то время Влад раздумывал, потом качнул головой:

— Нет, не стоит. Спасибо за предложение. Мы сами справимся, — посчитав разговор оконченным, развернулся и пошел к своей машине.

Мне ничего не оставалось делать, как вернуться домой. От беспокойства за Дениску и Влада я ни на чем не могла сосредоточиться и бесцельно мерила шагами квартиру. Потом позвонила Матвею, пыталась узнать, есть ли у него хоть какая-то информация по похищению. Но собеседник меня не порадовал, ничего конкретного на эту тему пока не всплывало. И пообещал сразу сообщить, если что-то изменится. Отключив телефон, я еще немного послонялась по комнатам и поняла, что остаться в стороне не смогу. Надо только придумать, что делать. И тут зазвонил мой телефон.

Я машинально схватила его, даже не посмотрев на экран, и почувствовала, как сердце охватывает ледяной панцирь. Потому что из трубки раздался детский плач. Резко переведя взгляд на номер, пыталась вспомнить, кому он принадлежит. Но меня быстро избавили от затруднений.

— Здравствуй, Алена, — произнес Ковалев.

Я резко выдохнула, сжала пальцы в кулаки и постаралась взять себя в руки. Это было сложно. Но я заставила себя говорить настолько спокойно, насколько смогла:

— И раньше не питала иллюзий на твой счет. Но опуститься до похищения ребенка, это совсем дно!

— Не поверишь, сам не думал. Но жизнь, она такая. Еще не то заставит сделать, не правда ли? — сейчас он откровенно издевался.

— Чего ты хочешь? — спросила холодно, не реагируя на насмешку.

— Жду тебя через два часа в моем клубе. Сегодня очередные бои. Дорогу ты знаешь, — заявил Ковалев деловым тоном. Не сомневаясь, что я приеду. И он был прав. У меня не осталось выбора.

— Дай мне поговорить с мальчиком. Его нужно успокоить.

— Нет. Не беспокойся, он больше плачет. Ребенок в нормальных условиях, с ним хорошо обращаются. Рядом квалифицированная няня, детская еда, игрушки. Но все это может легко измениться. Не задерживайся.

— Хорошо, я приеду. Но дай мне хоть что-то. Пошли видео его отцу, пусть убедится, что с сыном все в порядке.

Ковалев раздумывал, а я молилась, чтобы он согласился. Видео хоть немного успокоит Влада. А кроме того, они могут найти в нем какие-нибудь зацепки о месте, где прячут ребенка.

— Так и быть. Видео сейчас отправят. Надеюсь, ты оценишь мою уступку и не станешь делать глупости, — наконец ответил Ковалев и отключился.

Глава 60

Я была на месте уже через полтора часа. Перед тем, как выйти из машины, отправила Владу сообщение с именем похитителя. Затем отключила телефон и убрала в бардачок. Его все равно не дадут пронести в зону ринга. Да, я сама подсказала напарнику, что его сына похитили из-за меня, и теперь он возненавидит меня еще больше. Но промолчать не могла. Пусть Ковалев наверняка подстраховался, и его вряд ли удастся связать с похищением напрямую. Еще и алиби, скорее всего, заимел. Но Влад должен знать, кто заказчик. А у меня может не представиться случая это рассказать.

Захватив сумку со спортивной одеждой и маской, которую я