Я скрипнул зубами. Вот почему когда курить категорически нельзя, сразу очень сильно хочется? Парадокс.

Горы. Горы. Горы. Внизу плыли горы. По прямой нам оставалось всего чуть больше ста километров. Час полета в крейсерском режиме. Но час полета вообще и час полета в Альпах – это, как бы правильно сказать, несколько разные временные отрезки. А дирижабль – штука весьма неповоротливая и имеет огромную парусность. Капитану рисковать без нужды было строго запрещено, но и потолок высоты «Империи» был ограничен, так что мы не могли просто подняться выше, нам приходилось маневрировать, огибая пики и стараясь не приближаться к ним без особой нужды.

Зрелище было нервным, но завораживающим! Освещенные с юго-востока горы сияли, словно сахарные головы, выглядя одновременно и игрушечными с такой высоты, и величественно грозными, когда очередной пик приближался слишком близко к нам.

Да, хорошо любоваться горами, когда тебе реально ничего не угрожает, когда ты в комфорте, и главная твоя проблема – это то, что тебе нестерпимо хочется курить. До жути!

Хотя, конечно, разве это проблема. Вот наверняка совсем другие впечатления от гор у тех бедолаг, которых ребята Емца таки выкупили у местных полевых командиров в Карамании, или у тех, кто год назад тащил почти убиенного Кемаля через половину Османии и Карамании по всем тем горам, стараясь не попасться патрулям осман и Единства и при этом дотащить искалеченную тушку до места. И дотащили! Да простят меня мусульмане, но живуч, собака, оказался! Живуч!!!

Усмехаюсь. Хотел бы я видеть лица его побратимов, которые, как и мы все, были свято убеждены в том, что их расчудесный вождь и лидер благополучно отдал Аллаху душу, а потому яростно и ожесточенно делили его власть и наследство. А тут им так – бац! Здрасьте вам через окно!

Ну, все, что ни случается, наверное, к лучшему. Кемалю пришлось вновь подгребать под себя власть, рубя головы конкурентам и прочим соратникам. Целый год устанавливал дисциплину и приводил в чувство коллег по опасному бизнесу. И еще не до конца привел, судя по набегам и захвату заложников.

Я вспомнил фотографию Мустафы Кемаля, сделанную каким-то итальянским фотографом. Это было сильное зрелище. И страшное. Сидящий в инвалидном кресле одноногий, одноглазый старик, глядящий поверх шрамов яростным взором. Представляю, как его побратимы просыпаются в холодном поту.

Ладно, разберемся и с ним. Сначала надо с Румынией разобраться. И с Венгрией. И с Афганистаном. И с Норвегией. И с Германией. И с Британией. В общем, как руки дойдут, так сразу.

Еще в горах хорошо строителям железнодорожной магистрали Владикавказ – Тифлис – Эрзерум, которая должна в перспективе принять на себя минимум четверть грузов, сейчас идущие по магистрали Кишинев – Констанца – Варна – Город. Помимо немаловажной транспортной составляющей тут играло роль то, что вся магистраль полностью будет проходить по территории Единства. Да и зависеть только от одной магистрали через Румынию и Болгарию было недопустимой роскошью.

Вообще же железных дорог строилось у нас много, но, разумеется, нельзя объять необъятное, поэтому основное внимание уделялось увеличению пропускной способности по направлению север-юг. Помимо чисто транспортного момента я в уме держал и грядущую засуху 1921–1922 годов, поэтому мне нужно было иметь запас пропускной способности и достаточное количество подвижного состава для переброски огромного количества продовольствия не только из хранилищ концерна «Закрома Родины», но и всего урожая из менее пострадавших от засухи губерний и стран.

А вот после решения этого насущного вопроса и после окончания работ по магистралям в Город нам придется вплотную заняться строительством БАМа и расширением Транссиба. Но сейчас мы это просто не потянем. Штаны порвутся, если слишком широко шагать.

Я не мог себе позволить потерять Ромею, а Сибири, насколько я помнил, в ближайшие лет сто ничего особо не грозило. Это и определяло приоритетность задач. Опять же, строительство новой магистрали через Владикавказ и Тифлис значительно оживляло развитие всего региона, а Кавказ, как известно, и кузница, и житница, и здравница. А если серьезно, Кавказ из дикого и неустроенного района должен был быть цивилизован, местным же найдется много дел в самой империи.

Нет, если, конечно, кто-то хочет жить традиционным образом, тот пусть и живет, его дело. Но масса горцев, особенно молодежь, должны иметь возможность найти себе занятие по душе и стать полезными членами общества, а не заниматься бандитизмом и разбоем.

И мы многое делали для этого. Та же Дикая дивизия стала буквально брендом, фактически превратившись в корпус шестиполкового состава. Добавились национальные полки, эскадроны, а сама дивизия стала путевкой в жизнь для тысяч джигитов, многие из которых нашли себе занятие в Ромее. И некоторые, я уверен в этом, очень далеко пойдут!

Империя. Империя дает возможности и дает величие. Для нашей империи не имеет никакого значения размеры черепов, разрез глаз и цвет кожи. Мы все одно целое. Все! Говори ты хоть на каком языке, хоть на каком континенте живи, хоть каким богам поклоняйся, мы все – одно целое.

Возможно, именно в этом не сходимся мы с Сесилом Родсом. Ну не делим мы людей на англосаксов и прочих. Мы строим империю всех и для всех, а не свою империю за счет остальных. Кто ты, русский, осетин, малоросс, еврей, грек, чеченец, армянин, якут, узбек, татарин или бурят, все это лишь особенности. Мы вместе – империя. Мы все вместе.

Одна Вселенная – одна империя. И тут, если угодно, может звучать имперский марш. Всё это лишь атрибуты величия.

Горы. Горы. Горы. Интересная у меня жизнь. В прошлой своей жизни в будущем я много раз бывал в Альпах, во всяких там Куршавелях и прочих курортах. Тогда это была Франция, теперь, не в последнюю очередь благодаря мне, Куршавель и, главное, Савойя – это Римская империя. Как и Ницца с округой. Но я не об этом. Я о том, что никакой вертолет и уж тем более взгляд с лыжной трассы не заменит вот этого величия, которое раскинулось у меня за обзорным стеклом иллюминатора смотровой площадки дирижабля!

Эх, надо бы ещё и Зимние Олимпийские игры выхватить для Кавказа! Да, это было бы правильно. Впрочем, впрочем, впрочем… Как оно там формулировалось, на Первых Зимних Олимпийских играх 1924 года в моей истории? Что-то типа «Международная неделя зимних видов спорта по случаю VIII Олимпиады» под патронажем Международного олимпийского комитета? Где-то читал, что эта «Неделя» произвела в мире такой фурор, что Международный олимпийский комитет был