— Да. Но мы уже скоро въедем в Париж.

— Говори номер машины!

— Что делать дальше? — спросил Гордеев, продиктовав Александру Борисовичу номер такси.

— Придется преследовать! Ничего не поделаешь, Юра! Вся надежда на тебя. Не упускай его из виду! Иначе все наши усилия напрасны! И кстати, смерть Володина.

— Он все-таки мертв?

— Да, как это ни прискорбно. Я выезжаю на место преступления. Удачи тебе!

Через Некоторое время они въехали в Париж. Такси с преступником неторопливо двигалось в потоке машин. Вскоре они уже приближались к центру Парижа.

Гордеев видел знакомые черные кудри преступника совсем близко и соображал, как ему лучше поступить. Впрочем, никакого выбора не было — оставалось только следить за ним. Как себя вести, покажет обстановка.

Они уже находились в районе Монмартра. Неширокие улочки, нескончаемые вереницы машин по обеим сторонам узких тротуаров. Проезд настолько мал, что двум машинам не разъехаться.

Такси с убийцей маячило впереди, иногда теряясь за поворотом. Впрочем, таксист, которому, видимо, грели душу обещанные деньги, каждый раз верно выбирал направление, в результате они не отставали.

И вот, свернув в очередной переулок, Гордеев обнаружил, что такси остановилось и человек в коричневой куртке выходит из машины.

— Стоп! — негромко сказал Гордеев арабу, протягивая деньги. Таксист сцапал купюру, и на лице его появилась довольная улыбка.

— Спасибо, — сказал таксист, прижимая руку к сердцу. — Удачи вам!

«Да, удача мне не помешает», — подумал Гордеев.

Киллер вышел из такси и мельком глянул назад, в направлении Гордеева. Адвокат на долю секунды встретился с ним глазами. Ему показалось, что преступник подозревает о слежке.

«Неудивительно, — пронеслось в голове адвоката, — такси преследует его от самого Орли, сворачивает во все переулки. Тут и младенец заметит слежку. Наивно было бы полагать, что человек, который только что совершил убийство, а вчера еще одно, не будет внимательно следить за машинами, которые его преследуют, да еще так откровенно…»

Убийца расплатился с таксистом и быстро скрылся в небольшой арке старинного дома. Гордеев кинулся за ним.

Заглянув в арку, он понял, что арка ведет не во двор. Здесь был просто-напросто сквозной проход, ведущий в следующий переулок. В Париже, особенно в центре, немало таких проходов, темных, грязных, не ремонтирующихся, кажется, со времен Виктора Гюго… Они облегчают жизнь местным жителям, которым проще добираться до своих домов в вечно переполненном машинами Париже, а для жуликов они тоже удобны — проще скрываться с места преступления. Но конечно, что было важнее всего для Гордеева, эти ходы существенно осложняли слежку.

Адвокат, стараясь производить как можно меньше шума, вошел в арку и на всякий случай прижался к стене. Он услышал звук удаляющихся шагов, а заглянув за уступ стены, заметил в дверном проеме с противоположной стороны темный силуэт, который тут же скрылся. Гордеев побежал по проходу и уже через несколько секунд, миновав проход, оказался в следующем переулке.

Коричневая куртка мелькнула справа, за домом. Гордеев побежал за ней. Там оказался еще один проход, существенно длиннее первого. Кроме того, он был изогнут, так что увидеть противоположный выход тут было нельзя. Однако он был настолько же темным и грязным.

Адвокат побежал по проходу, снова стараясь производить как можно меньше шума. Он слышал шаги… Запутаться здесь было нельзя, и Гордеев, обогнув лестничный пролет, увидел противоположную арку. Побежав по ней, он, наступив на что-то скользкое, грохнулся наземь. Звук шагов на секунду прекратился, потом преступник, видимо, пошел быстрее… Гордеев, чертыхаясь про себя, вскочил и снова пошел по проходу.

Судя по всему, преступник успел выйти. Гордеев выглянул наружу. Никаких следов. Улочка, в которую вел проход, была пустой, коричневой куртки нигде не было.

Оценив расстояние, Гордеев понял, что быстро скрыться за поворотом преступник не мог. А это могло значить только одно — он не вышел в улочку, а спрятался где-то в проходе. Адвокат уже не сомневался, что преследуемый догадывается о слежке…

Гордеев снова метнулся в проход. Где-то высоко над головой раздались торопливые шаги.

«Конечно! — понял Гордеев. — Он взбежал по лестнице, которую я только что обогнул!»

Он бросился вверх по лестнице. Судя по всему, ею пользовались редко, несмотря на то, что дом был старинным. Скорее всего, это была черная лестница. Когда-то здесь ходили слуги и лакеи. А после того как количество слуг резко убавилось, лестница оказалась ненужной.

Гордеев поднял голову и заглянул в проем между перилами. И снова встретился взглядом с преследуемым. В полутьме его лицо выглядело особенно злобным. Впрочем, адвокату было не до того, чтобы оценивать выражение лица преследуемого. Он, прыгая через три ступеньки, взбегал по лестнице.

Внезапно шаги стихли. Гордеев прислушался и снова побежал вверх.

Вскоре он оказался на верхней площадке. Здесь имелось две большие дубовые двери с потемневшими медными ручками и кнопками старинных звонков. Куда идти?

Адвокат подергал одну ручку. Заперто. Другую… Тяжелая дверь со скрипом подалась. Гордеев осторожно заглянул внутрь.

Очевидно, это была какая-то заброшенная квартира. Темная прихожая вела в пыльную комнату с обшарпанными полосатыми обоями, которые клочьями свисали со стен. Здесь, судя по всему, давным-давно никто не жил. И именно сюда, скорее всего, забежал убийца…

«Эх, мне бы пистолет сейчас…» — подумал Гордеев, переступая порог.

Но пистолет ему не понадобился. Потому что откуда-то сверху, на него, словно гигантская летучая мышь, кинулся человек.

— Старший оперуполномоченный Комаров, — отрекомендовался подошедший оперативник.

— Следователь по особо важным делам Генпрокуратуры Турецкий, — ответил Александр Борисович. — Ну что тут у вас?

— Проникающее черепно-мозговое ранение. С летальным исходом.

— Кто вызвал милицию?

— Местные жители. Вон старушка стоит, ее уже валерьянкой тут отпаивали. На до вашего приезду я ее не стал отпускать. Мало ли что…

— Правильно, я с ней еще поговорю, — согласился Турецкий. — Личность установили?

— Да, установили.

— Кто убитый? — поинтересовался Турецкий, скорее для формы — ответ на этот вопрос он и сам прекрасно знал.

— Евгений Николаевич Володин. Следователь Мосгорпрокуратуры.

Турецкий кивнул и вполголоса пробормотал:

— Да, не уберегли мы его… Значит, судьба такая.

— Что? — переспросил Комаров. — Простите, не понял…

— Да ничего особенного… Что еще у вас?