— Понятно. Но у меня есть еще одна новость, на это раз плохая.

— Говори.

— Жесткий диск, который Лепшев забрал у Хокинса разбит. Дело в том, что он выпрыгнул из окна, переломал ноги и заодно разбил винчестер. Так что, думаю, восстановить информацию с него не удастся.

— Это ерунда, — бодро ответил Турецкий.

— В каком смысле? — удивился Гордеев.

— В прямом. Ничего там ценного нет. Лучинин придумал все это для того, чтобы ввести всех в заблуждение. А на самом деле вся информация у него в голове. Так что лети скорее в Москву. Поедем за кладом вместе.

…Пока они спускались по крутой каменной лестнице, Гордеев насчитал около пятидесяти ступеней.

— Глубокий подвал, однако, князь выкопал! — сказал он Турецкому, который шагал за ним.

— Только вот не позаботился о том, чтобы те, кто спускались, шеи себе не свернули. Ступеньки уж очень крутые, — проворчал Турецкий.

— Здесь раньше были винные подвалы князя, — рассказывал Вадим Лучинин. Александр Борисович сдержал слово — его выпустили под подписку о невыезде, и теперь, спустя месяц, все трое приехали сюда, под Можайск, в старинную полуразрушенную усадьбу великого князя Владимира Александровича Романова, где, по расчетам Лучинина, должны были находиться несметные сокровища, спрятанные им перед отъездом за границу.

Еще двадцать ступеней под землю, и они оказались в длинном просторном сводчатом коридоре. Свет электрических фонариков слабо освещал белые стены, на которых кое-где серебрились капельки, влаги.

— Эти подвалы выдолблены в известняке, — рассказывал Лучинин, — здесь поддерживался оптимальный температурный режим для хранения вин… Вот здесь стояли стеллажи с тысячами бутылок самых изысканных французских вин.

— И куда они подевались, интересно? — спросил Гордеев.

— Вот этого мне выяснить не удалось. Достоверно известно, что свою коллекцию князь не успел вывезти. Никаких следов ее мне найти не удалось.

— Да никуда она не делась, — проворчал Турецкий, — наверняка окрестные крестьяне разворовали. Целый подвал вина — пей не хочу! Вот после революции тут пьянка была, наверное!

— Да, — грустно согласился Лучинин, — скорее всего так и было. У князя тут были и коньяки. Кроме того, у него в усадьбе имелась собственная винокурня, где производили чистейший спирт. Так что он сам делал водки и настойки.

— Чувствую, выпить князь любил… — сказал Гордеев. — Но где же должно быть спрятано сокровище?

— У противоположного тупика. То есть там, где кончается коридор.

Подземелье было настолько обширным, что они шли еще минут пять, прежде чем уперлись в кирпичную стену.

— Здесь! — сказал Лучинин и взялся за лом, который нес с собой. Гордеев и Турецкий тоже не стояли без дела, так что через несколько минут объединенных усилий в кирпичной стене образовалась большая дыра.

За стеной открылась небольшая комната. Она была пуста.

— Ну и где сокровище? — поинтересовался Гордеев.

Судя по всему, Лучинин тоже недоумевал.

— Оно должно быть тут. В этой комнате.

— Как видишь, ничего тут нет, — сказал Турецкий, освещая стены. — Трепач твой князь! Сколько народу погибло, а никакого сокровища нет.

— Не может быть, — бормотал Лучинин, ощупывая холодные кирпичи, — оно должно быть здесь… Должно…

Он постучал по стене. Звук был глухой.

— Там пустота! — закричал Вадим и стукнул ломом в стену.

Кирпичи быстро осыпались, и открылось еще одно, большое, помещение. В тусклом свете электрических фонариков глазам кладоискателей открылось удивительное зрелище — огромный зал, все пространство которого было занято стеллажами, на которых высились штабеля бутылок. Их были сотни, тысячи?

— А где же золото? — наконец спросил Гордеев.

Золота тут не было. Они тщательно осмотрели стены, но на этот раз никаких потайных помещений не обнаружилось. Добычей оказался спрятанный великим князем огромный винный склад.

— Ну что, ребята, как делить будем? — нарушил воцарившуюся тишину Александр Борисович Турецкий.

— Нам столько и за сто лет не выпить, — сказал Гордеев, — предлагаю оставить все как есть. До лучших времен.

Они так и сделали. Но с тех пор, иногда, по большим праздникам, на столе у Юрия Гордеева и Александра Турецкого невесть откуда оказывалась бутылка-другая замечательного вина из княжеских подвалов…