— Уходим! — крикнул Арс застывшим в ошеломлении товарищам.

Глаза Рыггантропова, вытаращенные, как у жабы, у которой пучит живот, медленно наполняло осознание того, что в окружающем мире происходит что-то странное и, возможно, опасное.

Тили-Тили действовал куда быстрее.

— Кьяяяяя! — дикий вопль, вырвавшийся из утробы йоды, на мгновение перекрыл все другие звуки. Прочнейшая на вид цепь, сковывавшая хрупкие руки, разлетелась, точно гнилая веревка. Погнутые и покореженные фрагменты посыпались на пол.

После второго вопля, от которого у Арса заложило уши, схожая участь постигла и ножные кандалы.

— А? Чего? — открыл рот Рыггантропов, который один оставался скованным.

Йода одним прыжком оказался рядом с ним. Издав сдавленное сипение, он ребром ладони перерубил цепь на руках товарища. Пока тот задумчиво созерцал ее обрывки, точно так же разделался с ножной.

— Ничего себе! — сказал Арс. — Ну ты даешь, Трали-Вали! А теперь убегаем!

— Куда? — до Рыггантропова доходило хуже, чем до жирафа.

— К двери! — Топыряк был краток.

Брошенный в сторону демона взгляд показал, что преследовать беглецов пока некому. Пришелец из Нижнего мира, выпуская из пальца тонкую струйку пламени, подпаливал усы Джугову. Тот хрипел и дергался, но сжатый мощной демонской дланью, убежать не мог.

Прочие революционеры в страхе забились в угол, боясь даже дышать.

— Товагищ демон, немедленно пгекгатите антигеволюционную деятельность! — раздавался откуда-то из их кучи полный гнева голос Лянова. — Как вы смеете гаспускать гуки в тот момент, когда миговой пголетагиат стонет под игом безжалостной эксплуатации!

— Быстрее, а то этот лысый и демона уболтает! — испуганно выкрикнул Арс.

Йода, первым выскочивший в дверной проем, судя по выкрикам и звукам ударов, разбирался со стоящей там охраной. Когда Арс и Рыггантропов нагнали товарища, то тот задумчиво потирал поцарапанную щеку, стоя над тремя поверженными воинами. Мечи их были безжалостно погнуты, а стоны звучали вполне натурально.

— Так, куда теперь? — Арс выхватил из кольца на стене факел.

Уходящий налево коридор вел в ту самую камеру, где их держали. Возвращаться туда почему-то не хотелось. Тот, что шел вправо, мог таить опасности, но мог и вывести на свободу.

— Ты иди первым, — опасливо вглядываясь в царящую впереди темноту, сказал Арс.

Йода не возражал.

Он бесшумно скользил впереди, точно маленькое темное облачко, и иногда Арсу казалось, что он вообще летит. Позади, сотрясая пол, точно тролль, тяжело шагал Рыггантропов.

— А, мы типа убегаем! — сказал он, когда беглецы ступили на уходящую вверх узкую лестницу. — Я понял этот прикол!

— Лучше поздно, чем никогда, — проворчал Арс.

У самого верха лестницы, которая выводила в обыкновенный погреб, они вновь столкнулись со стражей. На этот раз революционеров было пятеро. Расположившись на мешках с овощами, они что-то увлеченно обсуждали.

— И тут товарищ Лянов прищуривается и говорит печнику, — рассказывал один из них, — а не пошел бы ты…

Тили-Тили выскочил в погреб, точно намазанная жиром молния. Его руки и ноги молотили во все стороны.

— Ой! — только и успел сказать один из охранников, прежде чем потерять сознание. Прочие так и остались лежать на мешках.

— Впечатляет, — проговорил Рыггантропов, почесывая затылок в районе макушки.

Из подпола, как и положено, вела лестница, упирающаяся в люк. Ступеньки противно поскрипывали под ногами, когда Арс решил доверить себя их хлипкой опоре, зато люк распахнулся так легко, словно последние часы только и ждал, когда его откроют.

На выскочивших из-под земли студентов изумленно воззрилась пожилая женщина благообразной наружности.

— Спокойно, товарищ Хрупская, — Арс и сам не заметил, как заговорил, подобно революционеру. — Особое задание Партии… Тьфу, прыгаем в окно!

Повинуясь повелительному крику, Рыггантропов вышиб раму, и прямо с ней вывалился в окутанный утренней дымкой сад. Яблони и груши удивленно качали ветвями, глядя на пыхтящих и спешащих студентов.

— Ты собираешься снять эту штуку? — поинтересовался Арс, когда беглецы достигли забора.

— Какую? — Рыггантропов попытался с ходу преодолеть преграду, но надетая на шею вроде хомута оконная рама, с треском стукнувшаяся о доски забора, ему помешала. — А, вот эту?

Одним движением сорвав с себя деревянную конструкцию, бывалый двоечник мощным броском отправил ее себе за спину, в глубины сада. Оттуда донесся удар и сдавленный крик.

— Как удачно, — пробормотал Рыггантропов и полез через забор. Арс уже сидел на нем верхом, а Тили-Тили давно перебрался на ту сторону.

От дома доносились гневные крики. Похоже было, что революционеры, — узнав о побеге пленников, ужасно расстроились.

— Свобода! — брякнувшись на дорогу, Арс радостно вскинул руки.

— Потом вопить будешь! — неожиданно разумную мысль высказал Рыггантропов, из ягодицы которого торчала арбалетная стрела. Двоечник ее, похоже, не замечал. — Тикать надо! Мы хоть где?

— А я откуда знаю? — Арс огляделся. — Так что уходим в любом направлении, лишь бы подальше!

Некоторое время они еще бежали, потом перешли на быстрый шаг. Вряд ли революционеры, привыкшие обделывать грязные делишки под покровом ночной тьмы, рискнут преследовать беглецов прямо на улицах Китежа среди бела дня (ну, пусть даже ранним утром!).

— Ага, — сказал Топыряк. Улицы вокруг стали приобретать знакомые очертания. — Это мы на левой окраине, а нам надо на правую! Через весь город топать!

На востоке, проталкивая лучи сквозь туман, всходило солнце. Свет его медленно и лениво, точно кисель, растекался по Китежу, превращая утро в день. На улицах потихоньку появлялся народ. На трех студентов, бренчащих обрывками цепей глазели, раскрыв рот.

— Гляди! — сказал вдруг кто-то за их спиной, заставив Арса вздрогнуть.

— Чего?

— А вон трое! Один ростом мал, мордой на картошку похож, а уши мохнатые так и торчат…

— Ну и что? Мало ли кто как выглядит? — собеседник наблюдательного, похоже, не отличался особой сообразительностью.

— Дурья твоя голова! Это ж один из трех, которых по всему Китежу ищут! Днем с факелами! Да и другие двое тоже по приметам совпадают.

— Ищут, и молодцы. Нам-то что?

— А то, что за них награда положена! — похоже было, что беседующие шли за студентами, так как голоса их не слабели. — Сдадим этих троих князю, а тот нам денег отвалит! Кучу! Или две!

— Куча — это хорошо, — вступил в беседу кто-то третий. — Только как ты этих молодцев князю сдашь?