Он стабилизовал время?!

Найл ошибался? Жертва не я, а он?! Или это ловушка, из которой нет выхода?! Энергия, пронизывающая мое тело, – плата за его переход?!

Бестужев решил проверить. Терять уже по большому счету нечего.

Спустившись в ложбину между холмами, он направился к Аллее Темпоралов. Сначала он не почувствовал никаких изменений, но вдруг, за какой-то незримой для человека чертой, идти стало труднее, каждый шаг теперь давался с усилием, словно он преодолевал сопротивление невидимой, вязкой среды.

«Еще несколько метров – и застыну, как памятник самому себе!» – промелькнула горькая мысль.

Он осмотрелся, невольно попятился.

Вокруг – неподвижные фигуры существ. Люди, хонди, эшранги, даже парочка морфов!

Некоторые объяты сиянием. Другие – нет, и их тела уже тронул тлен! Чуть дальше, в глубине Аллеи, он увидел белеющие кости и коричневатый хитин.

Превратиться в статую, испытать муки жажды, голода, а затем, когда иссякнет энергия странного ростка, обратиться в прах?

Ну уж нет!

Он осторожно, шаг за шагом выбирался из ловушки, пока снова не почувствовал свободу движений.

Борьба длилась долго. Стальная радуга начала меркнуть, на востоке появилась обманчивая полоска зари, и вдруг – он увидел краешек солнца!

Егор в изнеможении сел, отдышался.

Он не знал, что произойдет дальше, не ведал, долго ли ему осталось жить, как воздействует на организм росток темпорала, но теперь, когда время и пространство стабилизировались в границах окружающей его ауры, он вырвался из временны́х сдвигов и увидел настоящий восход!

Это означало лишь одно: у него появился ориентир! Теперь он знал, в какой стороне находятся горы!

«Быть может, судьба подарила мне шанс?

Узнать, что случилось с городом? Увидеть потомков моего поколения? Или понять, что вся наша борьба была напрасна?»

Мысль овладела рассудком и уже не отпускала. Егор почувствовал, как глухо бьется его сердце. «Не важно, что станет со мной, – думал он. – Я узнаю правду. Пойму, ради чего мы жили, ненавидели, боролись!»

Правда беспощадна.

Порой она способна убить или свести с ума, но правда, какой бы горькой она ни казалась, – это первейшее условие для принятия верных решений.

Любая ложь, пусть во спасение, или сокрытие информации ведут в сумерки, за черту заблуждений, туда, где расплата приходит неожиданно, словно удар в спину, выстрел из-за угла…

Андрей Русанов, проект «Прометей»

Три месяца спустя. Граница периметра стасиса…

Стена зеленоватого, холодного света, пронизанного белыми прожилками искажений, издали напоминала мрамор.

Все прилегающее к периметру пространство усеивали обломки покореженной, уничтоженной в боях техники.

Егор горько усмехнулся. Он шел неторопливо, осматривался, вспоминал, узнавал некоторые детали окружающего.

Все в мире относительно. Мы думали, что победили время, но сами попали в его плен. Считали, что чужие постоянно атакуют. А на самом деле для них проходили десятилетия, а для нас внутри периметра – дни. Вот почему внешний мир так быстро и неузнаваемо менялся при каждой новой вылазке!

Каменный оползень рассекала граница сияния. Холодный свет переливался изумрудными оттенками.

Бестужев невольно остановился. Он понятия не имел, куда приведет его следующий шаг? «Стану ли я заложником стасиса, одной из неподвижных фигур, попавших в ловушку, или сумею пройти?»

Он разжал кулак, взглянул на ладонь.

Росток темпорала почти не светился. Юный побег, сотканный из энергии, то угасал, то вспыхивал вновь на протяжении долгого пути.

«Защитит или нет?»

Егор испытывал не страх, скорее робость.

Кто тебя ждет за периметром? Друзья? Но ты их предал.

Несешь им правду о Пандоре? А захотят ли они услышать ее? И станут ли вообще говорить?

Граница стасиса…

На миг он ощутил холод, затем покалывание.

Окружающий мир потускнел. Он, не отрываясь, смотрел на энергетическое растение, но ничего не происходило, неприятное покалывание улеглось.

«Ну? – он мысленно подстегнул себя. – Решай!»

Прежде чем сделать первый шаг в глубь периметра, Егор в последний раз осмотрелся.

Сквозь тусклое сияние ближайшие предметы выглядели расплывчатыми, нечеткими. Росток темпорала светился все ярче, он явно взаимодействовал с энергиями периметра!

Окружающий ландшафт внезапно начал меняться, кое-где исчезли броские ориентиры, пропали некоторые овраги, растительность мистическим образом подступила к границе холодного света.

«Временной сдвиг?! На это раз в будущее?!»

Он поднял взгляд.

В ночных небесах происходили немыслимые явления. Прямо на глазах у Егора стальная радуга вдруг исказилась, начала распадаться, – отдельные составляющие ее частицы либо исчезали, сливаясь с тьмой, растворяясь среди холодных звезд, либо, раскаляясь, входили в атмосферу, сгорая в ней без следа.

Вместо одной орбитальной станции он увидел сразу три похожих друг на друга объекта!

Они беззвучно скользили на фоне знакомых созвездий. Из мрака появлялись крошечные серебристые пылинки, спешили к станциям, маневрировали, затем вдруг сливались с ними.

«Космические корабли?

Я вижу будущее?!

Росток темпорала, взаимодействуя со стасисом, исказил время, позволил мне заглянуть на столетия вперед?!»

Егора объяла аура. Странное видение исчезло.

Бестужев сделал шаг вперед.

Бледный свет расступился, несколько изломанных ярких прожилок попытались дотянуться до него, вовлечь в стасис, но, коснувшись ауры, отпрянули, будто обожглись.

Росток темпорала светился все ярче, все напряженнее. Почка на нем набухла и лопнула, выпуская новый побег.

Егор понятия не имел, к чему приведет внезапное развитие энергетического растения, и невольно ускорил шаг, стараясь быстрее преодолеть преграду, зная, – толща периметра многослойна, коварна. Теперь он уже не сомневался, что гипотеза Паши Стременкова верна. Генераторы, работающие в глубинах защиты, давно вышли из-под контроля и черпают энергию из подпространства. Людям сюда доступ закрыт, но установки по-прежнему формируют стасис!

Знакомую дорогу пересекали трещины. Отмечая места боев, чернели остовы машин. Фигуры, похожие на изваяния, попадались все чаще, они застыли в различных позах, запечатлевших миг движения: вот за небольшим укрытием, сложенным из камней, замер эшранг. Он смотрит вверх, на следующий виток горного серпантина, глаза светятся гневом, одно крыло приподнято в красноречивом жесте, клюв приоткрыт. Рядом группа хондийских бойцов – они готовы ринуться в атаку.