Гилбер не ответил. Он долго кряхтел, ворочался, потом зажег светильник. Еле заметный свет, тусклое пятно посреди тьмы.

Я бы многое отдала за мысли Гилбера. Хотелось допросить его о разговоре с отцом, но вопросами из него ничего не выпытаешь. Когда захочет, он скажет сам. Или не скажет.

 — Я не осуждаю Стигриха, — прошептала я, когда сон уже наползал на меня теплым покрывалом. — Я никого не осуждаю. Вы живете на краю смерти, ваши маги не справляются со мглой… Неужели у вас никогда не было источника?

— Был один, украденный из пограничья во время войны, но он иссяк.

— Я не понимаю, как можно украсть древние источники. Источник Августа закреплен на человеке, поэтому его можно забрать. А в древних источниках магия исходит из камней алтаря. Слияние света и мглы закреплялось на алтаре, связанное с магией земли и воздуха. Как можно украсть часть алтаря?

Гилбер усмехнулся. В полутьме он казался изможденным, с черными провалами вместо глаз.

— Мы не смогли завоевать землю, на которой находился источник, поэтому мы оторвали камни от алтаря и привезли их в запределье. Источник быстро иссяк. Такова история запределья. Источники похищали так часто и отрывали от алтарей так безжалостно, что они слабели с каждым разом. А потом погасли, и остались только пустые остатки алтарей. Чтобы их восстановить, надо влить в них неимоверное количество силы, равной другому источнику. Так что да, ты права, если потревожить источник, то он ослабнет. Но украсть его можно, и силу из него получить тоже. Вообще, украсть можно любую силу. Нет ничего невозможного. Если магический потенциал позволяет, то можно забрать силу себе.

Гилбер говорил тихо, как будто в полусне, и я тоже постепенно впадала в дрему.

— Что будет, когда приедет Рион? — прошептала я.

Гилбер не ответил.

Отец на меня не смотрел.

Его цепкий взгляд не упускал ни одной, даже мельчайшей детали — испорченная скатерть на одном из столов, пьяный стражник у дверей, — но меня отец не видел, хотя я сидела так близко, что касалась локтем его руки.

По периметру огромной залы были расставлены столы, и верноподданные Стигриха собрались, чтобы почтить дочь суверена. Они смотрели на меня с жадным любопытством. Большинство и не подозревало, что у суверена есть дочь, а старожилы думали, что я умерла вместе с матерью.

Народу собралось не так уж и много, остальные не отходили от стен, поджидая Риона.

— Выпьем за принцессу запределья! — Стигрих поднялся с кубком в руке.

Его подданные улыбались и кланялись мне, но их радость была осторожной, потому что они ощущали напряженность суверена. И не могли не заметить того, что мы с отцом не разговариваем и не смотрим друг на друга.

— Тай Абриель, моя дочь и принцесса запределья, вернулась домой с Гилбером…

Стигрих показал на Гилбера, сидевшего слева от меня. Тот отсутствовал все утро, но с момента, когда мы сели за праздничный стол, они с отцом не сказали друг другу ни слова. Все знали, что я приехала с Гилбером, однако о замужестве не говорил никто, даже отец не упомянул его в своем тосте.

— Лъэрд Николет привезет силу, но это не единственное, с чем вернулись наши лъэрды, — продолжил отец. — Ветер сохранил им память об испытаниях, и теперь мы узнаем тайны Треоста. Мы выпустим мглу в катакомбы под Амаденой, покажем нашу власть и силу, и в следующем году Август снова позволит нашим воинам биться за бесконечную силу…

Народ ликовал, взгляды блестели от радости и от вина.

Я покосилась на Гилбера. Он держался отрешенно, будто его мысли были очень далеко от этой залы, от нас всех. И его не волновало то, что Стигрих не сказал ему ни слова личной благодарности.

Закончив тост, отец тяжело опустился на стул. Казалось, он постарел со вчерашнего дня. Еда перед ним осталась нетронутой.

— Слово принцессе! Слово принцессе! — раздалось вокруг, и я взволнованно потерла ладони. В последний раз я стояла перед толпой на инициации дебютанток, и это закончилось не самым лучшим образом.

Поднявшись, я взяла кубок. Я не знаю отца, не знаю эту землю, но мне есть, что сказать этим людям. Я не выдам тайны, но исправлю несправедливость.

 — Я вернулась в запределье вместе с великим воином и магом Гилбером. — Я положила ладонь на его плечо, оно буквально вибрировало от напряжения. — Благодаря ему и Ветру, Рион вернется домой с бесконечной силой. Без порталов Гилбера лъэрды не смогли бы попасть в Амадену, и мы не смогли бы вернуться обратно. Гилбер сделал невозможное — он открыл портал в храме Амадены. И он спас мою жизнь, за что я навсегда останусь его должницей. Поднимите кубки за великого лъэрда!

Я села на место. Гилбер не похвалит меня за это выступление, но я и не ищу его одобрения. Я обещала себе поступать так, как велит сердце.

Ни Гилбер, ни отец не посмотрели в мою сторону. Они сидели молча, и только когда гости вернулись к своим разговорам, отец сказал.

— То, что ты подслушала вчера…

— …ничуть меня не удивило, — ответила я, не поворачиваясь к Стигриху. — Ваш долг — защищать людей и добыть светлую силу для запределья. Зачем вам дочь, если вы можете получить источник?

У отца толстые, сильные пальцы. Я следила, как они сжимаются в кулаки, как кусок хлеба крошится рядом с тарелкой. Мои слова, мой ироничный тон рассердили отца.

— Я отправил тебя в пограничье и дал тебе годы беззаботной жизни…

— У сирот пограничья беззаботная жизнь? Это для меня новость. Но не волнуйтесь, я вас не осуждаю.

Стигрих скрипнул зубами. Его гнев мог вылиться в жуткий скандал, но в этот момент в залу ворвался запыхавшийся стражник. Подбежав к нашему столу, он бросился на пол перед Стигрихом.

— Прошу прощения, суверен, но лъэрд Николет…

— Я иду! — Стигрих перебил его и поднялся на ноги.

Глядя на суверена, стражник шлепал губами, но заговорить не решался.

— Всем оставаться здесь! — приказал Стигрих, и по зале пронесся недовольный шепот. — У вас будет возможность увидеть лъэрда, но не сейчас.

Мое сердце сходило с ума, билось яростно и неровно. Комкая в ладонях скатерть, я пыталась усидеть на месте. Рион здесь, рядом. Он снился мне всю ночь, и я хочу выбежать ему навстречу, чтобы сказать все те слова, которые сдерживала в себе, которых боялась.

Я закрыла глаза, сделала глубокий вдох. Сердце понемногу успокаивалось, а душа пела, празднуя возвращение Риона. Прошлой ночью Гилбер сказал, что нет ничего невозможного, и я уверена, что мы найдем способ расторгнуть брак, даже если для этого снова придется провести ритуал.

На мое плечо опустилась тяжелая рука. Я думала, отец уже ушел, но оказалось, он все еще стоит рядом. И смотрит на меня. Его взгляд был тяжелее могильной плиты.