– Как… Как ты мог?!

– Нет, нет и нет! Я на это не согласился. Дай договорить.

– Для тебя лучше, чтобы у этой истории был очень хороший конец.

– Не знаю, насколько он хорош, но определенно выгоднее для нас, чем судебная тяжба.

– Выгоднее? Ты так говоришь, словно мы здесь в карты играем.

– Дай же мне договорить, черт побери!

Диана скрестила руки на груди, не желая поддаваться холодному ужасу, наполняющему сердце.

– Говори. Только быстро.

– Я и пытаюсь, поверь. После того как мы договорились о совладении в четырех равных долях, я заметил: Энтони среди нас наименее значителен, и кончится тем, что ему придется выполнять всю черную работу, а все сливки от владения престижным клубом достанутся нам.

Оливер остановился, словно ожидая, что Диана его перебьет, но она молчала. Несмотря на личную заинтересованность, на глубокое волнение, которое вызывал в ней этот разговор, Диана с невольным восхищением следила за логикой Оливера.

– Нет возражений? Тогда продолжу. Несколько минут я толкал его в нужную сторону, пока наконец Энтони не заглотнул наживку. Мне важно было, чтобы он предложил это сам. Шантаж. Твой бывший деверь готов тебя шантажировать: не подавать на тебя в суд в обмен на три тысячи фунтов в месяц.

Диана уставилась на него, широко раскрыв глаза. Очень немногое в этом мире могло ее удивить, но Оливеру это определенно удалось.

– Значит, ты нашел решение: я должна платить Энтони три тысячи фунтов в месяц? А почему три тысячи? Почему не сто? Ведь у меня нет ни той ни другой суммы.

Оливер н наклонился к ней и накрыл ладонями ее сжатые кулаки.

– Ты не понимаешь. Этот человек знает, что ты вышла замуж за Фредерика без любви и не по собственной воле. Прекрасно знает, что его брат проигрался в пух и прах и вверг тебя в нищету. И у него хватает наглости поливать тебя грязью за то, что выжила, и запускать лапу в твой кошелек, не переставая при этом тебя оскорблять. Так что я накинул ему на шею веревку. Осталось затянуть петлю и вздернуть.

– Немного странно слышать такое праведное негодование из уст человека, который соблазнил вдову через неделю после смерти мужа, а еще через две недели бросил.

Оливер на секунду прикрыл глаза.

– От нашей связи, – проговорил он сквозь стиснутые зубы, – я ожидал приятного развлечения, а не того, что она перевернет все во мне вверх дном и поставит под вопрос все мои жизненные планы. Теперь мы можем вернуться к насущным вопросам?

Диана вдруг поняла, что впивается ногтями в ладони, и усилием воли расслабила руки. Неужели Оливер был потрясен встречей с ней не меньше, чем она? Такое никогда не приходило ей в голову, но, если так… Диана судорожно вздохнула, стараясь унять беспорядочное кружение мыслей.

– Хорошо. Я понимаю, почему ты постарался отвлечь его от мысли о судебном иске. Но три тысячи фунтов в месяц выплачивать я не смогу, даже если бы захотела. У меня их просто нет!

Оливер усмехнулся краешком рта.

– Что ж, – медленно проговорил он, – тогда остается мой первоначальный план. Энтони Бенчли одинок, близких друзей у него нет, и не думаю, что кто-то сильно забеспокоится о его исчезновении.

«Боже правый!»

– Ты что же, предлагаешь мне его убить?

– Нет. Я все сделаю сам.

– Даже если бы я была готова на такое согласиться… Оливер, ты вовсе не обязан…

Разжав ладонь, он нежно провел пальцем по ее руке.

– Диана, речь не об обязанностях. Речь о том, что ты значишь для меня.

«О Господи!»

– Оливер, я очень тронута, но…

– Но это не решает нашу проблему. Понимаю.

Диана не понимала, когда Энтони успел превратиться из ее проблемы в «нашу». И, как бы это ни противоречило ее гордости и независимости, безмерно радовалась тому, что обрела союзника. Что ее союзник – маркиз Хейбери. Слишком долго она боролась в одиночку, не доверяя никому, кроме верной Дженни.

– Что же ты предлагаешь? – спросила Диана. – Кроме убийства. Не то чтобы я возражала в принципе, но предпочитаю жить так, как считаю нужным, а в мои жизненные планы убийство не входит. Пока во всяком случае.

Должно быть, целую минуту Оливер задумчиво смотрел в окно, затем серые глаза его вновь встретились с ее глазами.

– Репутация у нас обоих не из лучших, так что вряд ли стоит выносить наш спор с Бенчли на публику. – Он опустился в кресло рядом с ней. – Как бы там ни было, я и не предполагал, что тебе придется платить этой крысе. Об этом не тревожься.

– Мне совсем не нравится даже то, что Энтони считает меня готовой поддаться на шантаж, – возразила Диана. – Я хочу сказать: да, по закону Адам-Хаус принадлежит ему. Но я заслужила какое-то вознаграждение за годы унижений и бед. Заслужила – и получила. Никому его не уступлю.

– Этого я и не жду, – негромко ответил Оливер. – Просто подумай, Диана, и скажи мне, чего ты на самом деле хочешь.

Ее не оставляло ощущение, что спрашивает он не об Энтони, а об их отношениях. Однако со сложными вопросами лучше разбираться поодиночке.

– Я хочу, чтобы Энтони Бенчли со своими угрозами исчез из моей жизни и больше меня не беспокоил. – Диана вздохнула. – Знаешь, пока он не начал угрожать мне и моему делу, я относилась к нему… спокойно. Пока Фредерик не умер и не оставил меня ни с чем, Энтони мне особо не досаждал. Как и Фредерик, он просто… был рядом.

– Как верный пес?

– Скорее, как комнатное растение. Его поливаешь, подрезаешь, но совсем о нем не думаешь. Ничего к нему не чувствуешь. Не привязываешься.

Молчание. Оливер, привстав, подвинул свой стул к ней, присел напротив и нежно ее поцеловал. Диана запустила пальцы в его волосы и притянула к себе, углубляя поцелуй. Ей не хотелось нежности, осторожности, деликатности. Только не сейчас. Сейчас она хотела чего-то твердого, сильного и жаркого, того, на что можно опереться.

Наконец, тяжело дыша, Оливер оторвался от нее.

– Могу сказать совершенно точно, – пробормотал он, проводя пальцем по ее щеке, – ты, дорогая моя, на растение совсем не похожа.

Губы ее невольно изогнулись в улыбке.

– Как и ты. И все же я не согласна убивать Энтони.

Глубоко вздохнув, Оливер снова сел на стул.

– Хорошо. Но надеюсь, от возможности обвести его вокруг пальца ты не откажешься?

– Это другое дело! Кажется, у тебя уже что-то есть на уме?

– Ты не поверишь – да. Однако я не могу и не стану действовать без твоего согласия.

– Тогда, может, нам с тобой и с Дженни стоит поужинать сегодня в Адам-Хаусе втроем и обсудить ситуацию?