На отношениях сказывалась почти 20-летняя разница в возрасте между Джеки и Леди Берд. Джеки была приглашена Леди Берд на встречу с десятком других жен сенаторов после избрания Кеннеди в Конгресс. На небольшом чаепитии, вспоминала Леди Берд, Джеки поразила ее, как «птица с прекрасным оперением в окружении всех нас, маленьких серых воробышков». Джеки была источником очарования для Леди Берд, которая навсегда запомнила, как Джеки произносила ее имя: «Лэй-дии Берд». Но Леди Берд часто испытывала неловкость, находясь рядом с Джеки. Она пыталась утешить ее в президентском самолете, когда они летели из Далласа 22 ноября 1963 года, однако ее комментарий сразу после убийства президента был бездумным. «У меня просто нет слов», — обратилась Леди Берд к потрясенной Джеки. — Что больше всего ранит меня, так это то, что это произошло в моем любимом штате Техас». Джеки ничего не ответила, она сидела неподвижно, с запекшимися пятнами крови своего мужа на одежде. Когда Леди Берд предложила отправить кого-то в частную спальню самолета, чтобы помочь Джеки сменить окровавленный костюм, Джеки категорически отказалась. «Я хочу, чтобы все видели, что они сделали с Джеком».

«Я хочу, чтобы все видели, что они сделали с Джеком».

Леди Берд ясно дала понять, что не хочет торопить Джеки с выездом из Белого дома. Но большая часть их взаимодействия носила неестественный и формальный характер. «Нас не связывали с миссис Кеннеди какие бы то ни было близкие отношения, — сказала Леди Берд. — Линдон в самом деле видел ее чаще, к тому же она была очень привлекательной женщиной. Помню, когда ей что-нибудь требовалось, она вела себя абсолютно корректно. В то же время я чувствовала, что она может оказаться сильным противником». Джеки не голосовала на президентских выборах 1964 года, когда Джонсон баллотировался против республиканца Барри Голдуотера, поскольку, по ее словам, «Джек должен быть жив для этого голосования». Во время выборов она только что переехала в Нью-Йорк и все еще была зарегистрирована в Массачусетсе, поэтому легко могла проголосовать заочно. Но она отказалась. Даже не послала Джонсону поздравительную телеграмму, так как чувствовала, что Овальный кабинет должен был занимать ее муж. Джеки была известна реакция президента Джонсона, которому было больно, что она не голосовала. «Я никогда не голосовала, пока не вышла замуж за Джека, — сказала она. — Я подумала: «Я не собираюсь голосовать за кого-либо, потому что этот голос должен принадлежать ему». Даже Роберт Кеннеди, ненавидевший президента Джонсона, оказывал давление на Джеки, чтобы она проголосовала, понимая, какой разразится медиа-скандал, если станет известно, что она не голосовала. Джеки выстояла: «Мне все равно, что ты говоришь, я не собираюсь этого делать».

По словам Люси Джонсон, после убийства ее мать была обеспокоена тем, что «финансово состоятельные» люди, которых Джеки убедила войти в Комитет изобразительных искусств Белого дома, учрежденный ею в первый месяц пребывания в качестве первой леди, уйдут, когда Джеки не будет у руля. Ее также беспокоило, что помощники Кеннеди, многие из которых конфликтовали с ее непредсказуемым и безудержно эмоциональным мужем, когда он был вице-президентом, уйдут именно тогда, когда Линдон Джонсон будет нуждаться в них больше всего. Леди Берд попросила семейного повара Джонсонов, Зефир Райт, испечь десятки батонов хлеба, и она ходила по залам Белого дома, толкая перед собой продуктовую тележку, наполненную теплым домашним хлебом, завернутым в алюминиевую фольгу, и каждый батон был аккуратно перевязан лентой. Она входила в каждый офис и благодарила помощников за поддержку президента и миссис Кеннеди и просила их продолжать поддерживать ее мужа.

Когда пришло время Леди Берд выехать из Белого дома, она передала эстафету той, кого хорошо знала. Леди Берд и Пэт Никсон были знакомы в течение многих лет, потому что их мужья одновременно служили в Конгрессе, и обе постоянно присутствовали на обедах для сенатских дам. После выборов 1968 года Леди Берд провела для Пэт и ее дочери Триши экскурсию по частным покоям Белого дома. Она извинилась за пятна, оставленные их собаками, и сказала Пэт, что она не потрудилась заменить когда-то белый ковер, поскольку предположила, что они захотят сами выбрать новый ковер. (Пэт сказала своим дочерям, что ей хотелось бы, чтобы Леди Берд хотя бы немного обновила интерьер.) Леди Берд проявляла великодушие и даже открыла двери шкафа в каждой из спален. Она не желала менять какой-либо декор Джеки Кеннеди, зная, что изменения могут обернуться кошмаром для связей с общественностью, поэтому дом поизносился после пятилетия экспансивных развлечений Джонсонов и семи миллионов туристов, посетивших Белый дом.

Несмотря на то что Леди Берд и Пэт были взаимно дружелюбны, поездка в Капитолий на церемонию приведения к присяге все же была наполнена затяжными паузами и формальной немногословной беседой. «Я счастлива, что сегодня не было мокрого снега», — сказала Леди Берд. А Пэт ответила: «Нам может повезти, и не будет дождя». Машина, набитая агентами Секретной службы, отделяла их от машины, в которой ехали их мужья. Леди Берд и Пэт совершали ту же поездку восемь лет назад, когда Пэт уезжала из Вашингтона в качестве жены вице-президента, а Леди Берд заняла ее место. Их короткий разговор был сердечным, но мнение Леди Берд о президенте Никсоне и ее лояльность к Демократической партии становятся ясны из ее критики 45-минутной церемонии инаугурации. «Это было неброско, сдержанно, мрачно, как мне показалось, — писала она в своем дневнике. — Возможно, времена задают тон. Нет и следа от молодого кипения, поэтического великолепия инаугурации Кеннеди; ничего от крепкого, ревущего Джексонианства нашей (инаугурации. — Авт.). Леди Берд была тронута, когда села с мужем в самолет, чтобы отправиться домой в Техас, и обнаружила на своем месте охапку желтых роз от Никсона. Через пять дней она, как положено, отправила Пэт благодарственную записку из ранчо Джонсонов в Техасе: «Какой дорогой и продуманный жест!» Она лучше всех остальных знала проблемы, ожидавшие Никсонов.

= Став первой леди, Пэт на собственном горьком опыте поняла, почему Леди Берд ничего не поменяла в резиденции.

Став первой леди, Пэт на собственном горьком опыте поняла, почему Леди Берд ничего не поменяла в резиденции. В течение последнего месяца администрации Джонсона Комитет по сохранению Белого дома под председателем Леди Берд решил заменить деревянную каминную полку из Спальни Линкольна исторической мраморной каминной полкой конца XVIII века. Прозвучал публичный протест, когда стало известно, что на этой деревянной полке Джеки сделала нежную надпись: «В этой комнате жил Джон Фитцджеральд Кеннеди со своей женой Жаклин в течение 2 лет 10 месяцев и 2 дней, когда он был президентом Соединенных Штатов». Заголовки трубили: «Пэт Никсон удаляет собственноручную надпись Джеки». Это решение было принято при администрации Джонсона, но оно так и не было исполнено до тех пор, пока Никсоны не перебрались в Белый дом. Всю тяжесть критики Пэт приняла на себя. Первые леди должны действовать осторожно, когда идет речь о замене любой составляющей Камелота. Несколько лет спустя Бетти Форд приняла смелое решение снять выбранные Джеки антикварные обои, которые изображали батальную сцену Войны за независимость США. Они висели в Семейной столовой на втором этаже, и Бетти заметила со свойственной ей прямотой: «Очень трудно сидеть и есть, наблюдая, как все эти люди стреляют друг в друга и истекают кровью».