Уныние и безнадежность, казалось, можно было потрогать руками, а ведь эти существа, когда-то лишившие себя возможности на перерождение, не способны были чувствовать, ощущать эмоции. Не бездушные камни, но где-то близко.

– Неудивительно, – со вздохом произнес Эудан – самый старый из темных бессмертных магов. – Нам явно дали понять, что не стоит делать того, что мы хотели.

– Но как нам быть? – Морний пошевелился.

Он никак не желал мириться с проигрышем. Еще недавно будущий седьмой брат казался ему довольно умным, но сейчас он презирал его за слабость. Если бы он сразу воспользовался жертвой и не тянул так долго, возможно, все бы получилось.

В глубине души он понимал, что просто тешит себя иллюзиями, но поделать ничего не мог. Он желал смерти так же сильно, как хотел когда-то достичь бессмертия.

Сразу ему никто не ответил. Маги погрузились в размышления. Они не ощущали течение времени, поэтому вполне могли провести так и час и два и даже пару столетий.

– Это наше наказание, – прошелестел Эудан

– Что именно? – не совсем понял слова старейшины Морний.

– Наше бессмертие.

Его слова попали точно в цель. Слоило ему договорить, как все вздрогнули, наконец, понимая, что хочет до них донести Эудан.

Бессмертие – желанная, сладкая цель, кружащая им головы. Раньше этим магам казалось, что достигнув его, они победили, но сейчас, спустя столько времени каждый из них внезапно понял – это не награда, а наказание.

Темная магия позволила им достигнуть желаемого, но отняла самое ценное, что есть у любого человека. Теперь она не позволит им так просто отбросить ее «дар», выпьет до дна их пустое одиночество.

– Мы ведь умрем… однажды? – с какой-то тоской спросил Морний.

Полная тишина стала ему ответом.

Проснувшись, Вера повернула голову, сразу же наталкиваясь взглядом на Ринона, который спал рядом с ее постелью, сидя в кресле.

Улыбнувшись, она не стала его будить, хотя пить хотелось ужасно. Вместо этого она решила проанализировать последние события. Слишком много всего случилось за прошедшие дни.

Она сожалела, что не расспросила небесного клерка подробнее о том, что должно было произойти с этим миром.

Что он там сказал? После смерти Верайи ее муж затаил злобу на королевскую семью. Подобравшись к ним ближе, отравил их всех. Это явно должно было занять у него какое-то время.

После смерти правящей семьи в дверь королевства постучалась война. Вера понимала, что такой исход вполне вероятен. Аристократы не смогли бы сразу договориться, кому передать корону. А соседи с радостью воспользовались бы подобной возможностью. Амитерн ждала долгая и изнурительная война.

Но что на счет герцога Атерна? А принца?

Клерк не говорил, что в прошлый раз принц был похищен и погиб или был вызволен. Он вообще ничего не сказал об этом инциденте. Значит ли это, что всего этого в прошлый раз не было? А может было, но Атерна остановил кто-то другой? Верится с трудом, учитывая, что они с Риноном справились исключительно благодаря могущественной магии, которая заглянула к ним на пару минут.

Возможно ли, что в той, не случившейся уже версии, магия выбрала другого проводника, и уже он выпустил ее «погулять»? Не стоит отрицать такую вероятность.

Ну, а если представить, что принца в прошлый раз не похищали. Такое возможно только в том случае, если бы он передумал встречаться с герцогом.

Клерк сказал, что она должна задержать карету, но ненадолго. Почему именно такое условие? Не лучше ли было бы, чтобы принц вообще не попался темному магу?

И что тогда случилось бы?

Тогда…

Вера задумалась, выстраивая в голове приблизительную картину.

Распахнув глаза, она удивленно замерла, на пару секунду переставая дышать.

Если бы принц не попался Атерну, то никому не пришло бы в голову искать темного мага! И тогда…

И тогда тот мог провернуть свой ритуал, не привлекая к себе излишнего внимания. Артефакт, конечно, фиксирует всплески темной магии, но вдруг Атерн со временем нашел бы, как его блокировать?

 Не этого ли от нее хотел небесный клерк?

Получается, что в прошлой версии наследник не добрался до герцога и тот спокойно провел свой ритуал. Почему не добрался? Смерть горожанки настолько его задержала, что он не успел на встречу или вовсе передумал туда ехать?

Вера пока не знала, что мужчина хотел сделать, но явно ничего хорошего. Все это совершенно точно должно было сыграть какую-то роль.

– Проснулась?

Она повернулась. Ринон уже проснулся и смотрел прямо на нее. Подавшись вперед, он подхватил ее ладонь, лежащую поверх одеяла, а потом наклонился и поцеловал ее руку.

– Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Вера опешила. Некоторое время она просто смотрела на него, а потом выдохнула и рассмеялась. Увы, но голос к ней так и не вернулся, хотя полная тишина отныне покинула ее.

Ринон не стал обижаться на неожиданное веселье Верайи, он просто сидел и ждал ее ответа, ощущая сильное волнение. Вдруг откажет.

Не отказала.

Кивнула головой, соглашаясь.

***

Постепенно все волнения остались позади.

Когда люди короля обыскали имение герцога, то были поражены тем, что увидели. Для начала в подвалах обнаружились клетки. Одни из них были пусты, в других все еще сидели люди. Не было сомнений, для чего именно они понадобились Атерну.

Всех людей в клетках объединяло то, что они были из самых незащищенных слоев населения. Бездомные, мелкие карманники, отработавшие свое проститутки, нищие или просто чрезвычайно бедные граждане, о которых никто не будет переживать, если они внезапно пропадут. Много было стариков и детей.

За имением обнаружился глубокий овраг, почти заполненный костями и гниющими телами. Сложно было представить, сколько людей успел умертвить герцог на своем алтаре.

Слуги, которые во всем ему помогали, клялись и божились, что делали все это исключительно из-за страха заменить собой жертв.

Десяток человек служили кровавому герцогу годами. Они содержали имение в порядке, кормили пленников, убирали мертвецов. Часто бывало, что люди просто не доживали до очередного ритуала, умирали от болезней или голода. Атерн не был слишком щедр с теми, кому суждено было вскоре умереть под его ножом.

Герцог Эдвин Атер был ярким представителем темных магов.

Когда все вспомнили, что перед всей этой историей мужчина велел привезти в имение своего сына, то задались вопросом: зачем? Ответа не было. О самом страшном думать никому не хотелось.