пусто, что заставило замереть на её пороге, коснувшись прохлады круглой ручки. Обычно не менее двух охранников назначенных моими конвоирами и днём и ночью не сходят со своего поста. Сейчас их нет и это подозрительно.

Запах парафина ударил в нос, стоило двери приоткрыться. Тёплый жёлтый свет покрыл ледяной коркой внутренности. Приглушённые звуки музыки топором ударили по голове. Задержала дыхание, покрываясь холодной испариной от предчувствия очередного кошмара пришедшего в мою жизнь. Блэйз никогда не жжёт свечи. Блэйз никогда не станет рисковать нашими отношениями, привлекая внимание к моей спальной таким образом. Блэйз предпочитает темноту. И у Блэйза сегодня выходной.

– Заходи. Чего стоишь? – донёсся приторный голосок из глубины комнаты, и мои ноги онемели.

Физиономия Томаса самодовольной улыбкой светилась в полумраке, а галстук на шее был затянут так туго, что невольно начала молиться – лишь бы задохнулся. Прямо сейчас сдох на моих глазах.

– Ну? – протянул лениво, многозначительно приподняв брови и кивнул на дверь на пороге которой я застыла так и сжимая в ладони ручку до боли в каждой фаланге.

Оказался рядом, несколько долгих секунд всматривался в моё лицо скользким похотливым взглядом, а затем вцепился в запястье мёртвой хваткой и резко рванул на себя.

Дверь с мягким щелчком захлопнулась, а Томас уже обнимал меня за талию и холодными влажными пальцами скользил по оголённому участку спины.

– Привет, сестрёнка, – мерзким шёпотом по уху, прикусил мочку и запустил язык в самую раковину.

Дёрнулась от него в сторону, круто развернулась, замахнувшись, но не успела съездить по морде, как этот подонок обвился руками вокруг талии и грубо вжал в свою грудь.

– Я бы на твоём месте не горячился, сестрёнка, – зашипел, накручивая на палец прядь моих волос, – кто знает… какими могут быть последствия.

– Мама дома. Закричу – она услышит.

– Кричи, – криво ухмыльнулся Томас, зарываясь пальцами в волосы на затылке и крепко сжимая их в кулаке, – и у твоего принца станет на одну проблему больше, когда мамочка увидит, какой приятный сюрприз устроил бедный мальчик-охранник для её любимой девочки.

– Блэйз бы никогда этого не сделал! Это ты зажёг свечи!

– Да, но… мамочка-то этого не знает. – Крепче сжав волосы в кулаке, притянул моё лицо к себе. – М-м… какая же ты сладкая, сестрёнка, – проведя языком от шеи до мочки уха. – Так бы и съел.

– Мразь, – прошипела, отвернувшись, но Томас, впившись пальцами в щеки, вновь развернул лицо к себе.

– Надо смотреть в глаза, сестрёнка, когда старший брат с тобой разговаривает. Что за уважение? Где твои манеры?

Чувствовала, как каждый нерв на лице дрожит от гнева, как ярость разливается по венам, а следом её тушит волна бессилия.

Я ничего не могу. Я – никто в этом доме.

Терпеть. Ради нас с Блэйзом. Терпеть до конца.

– Смотри, какое платье я для тебя приготовил, – развернул мою голову в сторону, направляя взгляд на кровать, где было аккуратно разложено вечернее платье. – Синий бархат идеально подойдёт к твоим глазкам, – впился пальцами в спину и заскользил вниз, жадно обхватив ягодицы. – М-м… как же я соскучился по тебе, сестрёнка.

– Что тебе надо? – просипела, прогоняя бесполезные слёзы, которые, как в прошлый раз, Томас примется слизывать с моих щёк и стонать от удовольствия. – Скажи и убирайся.

– Думаешь, я поговорить пришёл? – вскинул брови, и растянул губы в похотливой улыбке. – Нет-нет, малышка, разговаривать с тобой не так интересно, как играть с твоей киской.

Вырвала руку, замахнулась и влепила пощёчину этому куску дерьма, до того как успела задуматься о последствиях.

Пауза тишины длилась вечность. Знаю, что где-то на фоне играла музыка, но я была оглушена мазохистским гневом играющим в глазах Томаса – ничего не слышала. Была перепугана до смерти тем, что натворила… за Блэйза, за тот опасный секрет, с помощью которого уже больше года мною манипулирует сводный брат. С того самого момента, когда застукал нас в гримёрке во время одного из наших первых с Блэйзом поцелуев. Какими же глупыми мы были, ослеплёнными чувствами…

Сделала шаг назад. Томас не держал. Будто наслаждаясь моментом власти и жутких последствий, провёл пальцами по своей щеке и растянул губы в жестокой улыбке.

– Я не хотел этого делать, – усмехнулся с угрозой. – Но ты не оставляешь мне выбора, сестрёнка. Да и… смокинг может помяться. Ты же не хочешь, чтобы мой смокинг помялся? – Медленно, чтобы как можно дольше упиваться ужасом в моих глазах, расстегнул брюки и поманил к себе.

– Пошёл ты… – сама своего голоса не услышала, пятилась всё дальше, пока не упёрлась в одну из голых стен.

– Маленькая услуга. Ну чего ты? – посмеивался Томас, приспуская чёрные боксеры, – Давай, иди сюда, не заставляй меня силой ставить тебя на колени.

Приставными шагами ползла вдоль стены, словно у меня всё ещё был шанс добраться до двери, и впервые за всё время жалела, что в моей комнате практически нет вещей – ни одной подходящей, чтобы пробить ему голову.

– Сестрёнкаааа?

– Только подойти, и я закричу.

– Охраны нет у двери, – легкомысленно пожал плечами и кивнул на ожидающий меня член. – Ну же. Чего ломаешься?

– А что если мама увидит тебя с голой задницей?

– Дурочка, я закрыл дверь на замок.

– Как ты объяснишь ей своё присутствие в моей комнате? – с трудом дышала, с трудом передвигала ногами, с трудом соображала.

– М-м… наряд помогал выбирать? – предположил Томас, кивнув на платье. – Эх… сестрёнка ничего не может сделать без помощи любимого братика.

– Я расскажу ей. Маме и Хоуп всё расскажу! Хватит с меня! – звучала неуверенно и крайне жалко.

Томас задрал голову и отрывисто рассмеялся в ответ:

– Ну и кому они поверят, по-твоему, а? Не глупи, малышка, просто сделай мне приятно, а я помогу твоему принцу избежать смертельной участи, м?

Что?..

– О чём ты говоришь? – замерла, с паническим ужасом глядя на Томаса. – Какой участи?!

– Тссссс… сестрёнка, чего раскричалась? – склонив голову набок, с фальшивой мягкостью улыбнулся. – Я собственно и пришёл к тебе только для того, чтобы предложить свою безграничную помощь. Моё мнение может внести бооольшие коррективы в тот момент, когда мамочка будет выбирать какую из конечностей твоему Блэйзу отрубить первой.

Замерла, впившись ногтями в стену, чувствуя, как они хрустят и ломаются под напором.

Блэйз…

Рванула к двери на свинцовых ногах, упала, поползла к заветной ручке.

Блэйз!

– Ну куда же ты, сестрёнка? – Томас схватил за волосы и с треском скальпа рванул назад, приземляя меня на лопатки. Навис сверху, заведя мои руки за голову, и впился жадным поцелуем в губы. Терзал их, кусал,